Андрей Шляхов - Нежная любовь главных злодеев истории
В большинстве своем тираны склонны тешить себя мыслью о том, что они являются несравненными любовниками и тонкими знатоками человеческих душ. Их обычно никогда не разубеждают, некому разубеждать, и, не встречая противодействия, их самомнение растет как на дрожжах. Они получают ту любовь, которую хотят получить, точнее говоря — под видом любви им преподносят то, что они желают видеть.
Среди всех чувств и отношений, которые познает человек в течение своей жизни, есть одно, глубже всего потрясающее души, сильнее всего побуждающее раскрыть все способности, скрытые в потаенных глубинах его натуры. Это — любовь, могучее чувство, высшее напряжение всех сил, испытание всех способностей и возможностей человека. Чтобы любить и быть любимым, нужно доказать свое право на любовь, реализовать себя в любви, призвав на помощь все свои силы. В любви всякий человек не только обнажает свой характер, но и демонстрирует свою сущность. Согласитесь, что в большинстве случаев достаточно знать, как любит человек, каков он в любви, чтобы составить о нем верное мнение. Совершенно не случайно во всех видах искусства, будь то поэзия, музыка или, к примеру, живопись, любовь, как высшее откровение человеческой души, всегда являлась и будет являться главным движущим мотивом, главным стимулом и в то же время — главнейшей из основ.
Человечество поступательно развивается, и вместе с ним развивается, изменяясь, любовь.
В зависимости от условий, от уровня развития общества, от глубины человеческого восприятия, перетекают друг в друга различные формы любви, основной критерий эволюции человеческой души. Любовь выражает характер эпохи, рисует нравы среды.
Благословенна та любовь, что соединяет два счастья в одно качественно новое, общее счастье. Радость совместного счастья может оценить только тот, кто им обладает, для всех остальных это всего лишь красивые слова, не более того.
«Inter dominum et servum nulla amicitia est», — говорили древние римляне — «Между хозяином и слугой нет (не может быть) дружбы». Это верно, но раз не может быть дружбы, то, значит, и любви там не место. Ведь любовь неотделима от дружбы как таковой. Между тираном и любым из его подданных не место равенству. Здесь уместно одно лишь чувство власти и идущее навстречу ему во всем чувство покорности. Здесь никогда не достичь наивысшего наслаждения, подразумевающего совпадение двух душ, под наивысшим наслаждением здесь понимают сладострастие абсолютного доминирования в сочетании со сладострастием подчинения и унижения.
Деспот обретает в своей любви удовлетворение своих необузданно-властных желаний и требует от объектов своей страсти полной покорности и безграничного самоотречения. Любовные игры являются для деспота естественным продолжением главной игры его жизни — они дают ему возможность ощутить власть еще над одним существом, и он может скатиться к самым чудовищным злодеяниям для того, чтобы как можно сильнее унизить своего партнера, причинить ему боль, чтобы сполна, до экстаза упиться своим господством.
Порой, в поисках новых ощущений, господин может поменяться ролями с жертвой, но по сути он будет продолжать оставаться господином. Для него «любить» означает «властвовать», «тиранствовать», «повелевать». Иной любви они и представить себе не могут. Возлюбленным деспотов остается только подчиняться их воле или, хотя бы, имитировать это подчинение. Имитировать искусно, дабы повелитель не заподозрил никакой фальши.
Характер, изуродованный своим «особым» положением, нередко кидается от невыразимой гордыни к глубочайшему унижению и наоборот. Тираны часто имеют склонность не только к болезненным и истеричным проявлениям своеволия, переходящим в самодурство, но и к не менее болезненным и столь же истеричным проявлениям смирения. Это неудивительно — ведь после небольшого перерыва можно упиться своей властью с еще большим наслаждением.
Любовь тирана — это жестокий, мучительный кошмар, а не любовь. Это причудливое сочетание притворной нежности и непритворной жестокости, та самая любовь, от которой рукой подать до ненависти. Не стоит искать счастья в подобных отношениях, там можно найти лишь непрерывное терзание и бесконечное страдание. Упасть перед любимым человеком, зарыдать от притворного раскаяния, молить о прощении, а затем хладнокровно уничтожить его или, в лучшем случае, просто выбросить из своей жизни. Обычным людям такое не под силу.
Тиран — вечный неудачник в любви, иначе и быть не может, ведь любовь не является для него источником счастья, средоточием радости. Любовь тирана совершенно не гармонична, болезненна, мучительна.
«Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана», — говорил Фридрих Ницше. Что ж, возможно, отчасти он и прав, ведь в истории жизни каждого тирана можно найти несколько мрачных штрихов, будь то скупой самодур отец или преследования со стороны. Но есть в человеке некий условный стержень, который помогает ему не сломаться под гнетом обстоятельств, стержень, который в разных ситуациях позволяет оставаться человеком, а также выходить человеком из тяжелых испытаний. Имя этому стержню — любовь. Любовь не только к себе, но и к людям, может быть, к людям — в первую очередь.
«Тирания любит злых именно потому, что любит лесть, а свободный человек не может унижаться. Честный человек умеет любить, но он не льстит. Свойство тирана — отталкивать всех, сердце которых гордо и свободно», — сказал Аристотель.
По французскому писателю Никола Шамфору: «Определение деспотизма: такой порядок вещей, при котором высший низок, а низший унижен». И любовь деспота тоже следует этому порядку.
Умный и дальновидный человек может вести себя таким образом, чтобы не сгореть дотла в пламени любви своего повелителя. История знает множество подобных случаев, но наиболее умные люди всегда предпочитали держаться от тиранов подальше. Например, Надежда Аллилуева не следовала этому правилу и жестоко поплатилась за свою ошибку.
В заключение хочется пожелать всем читателям, чтобы в их жизни было как можно больше настоящей любви, этого светлого, чистого, радостного чувства!
Любите и будьте счастливы!
