Юлиан Семенов - Майор Вихрь
Но фюрер уволил Канариса в почетную отставку - адмиралу было поручено руководить экономической войной; абвер слили с ведомством Кальтенбруннера, а управление кадров в ведомстве Кальтенбруннера выражало недоверие людям морально не стойким. Останься Берг тем памятливым каллиграфом, каким он был, - наверняка судьба вознесла б его в аппарате Кальтенбруннера. Он делал ставку на вкусы Канариса, но пришел Кальтенбруннер - и Берг оказался в Кракове, всего лишь в должности офицера 1-С (офицера фронтовой разведки) группы армий "А".
Поэтому сейчас каждый свой шаг он перестраховывал с такой тщательностью, которая в случае новых непредвиденных случайностей гарантировала бы его, во всяком случае, от окончательного разжалования.
Разработку русской радистки он вел осторожно и неторопливо; после пяти бесед с Аней почувствовал, что скованность девушки прошла; со дня на день он ждал, что она примет его предложение и тогда он получит в руки связь, а по
вязи уж куда легче идти на внедрение в подполье.
После каждой беседы Берг исписывал гору бумаги, восстанавливая каждое слово русской радистки со скрупулезной точностью, - это был его оправдательный документ. Более того, когда Берг почувствовал, что девушка вот-вот "дозреет", он связался с шефом краковского гестапо. Крюгер приехал к нему вечером, и они вдвоем просидели над материалами, приобщенными Бергом к делу, условно названному "Елочка". Шеф гестапо одобрил проведенную работу, и Берг сразу же попросил шефа позвонить руководителю отдела А-2, с тем чтобы в дальнейших контактах, если они появятся, руководство отдела А-2 оказывало помощь Бергу в разработке этой перспективной операции.
Шеф гестапо спросил Берга:
- Послушайте, а не слишком ли жирная фигура для вербовки к красным полковник Берг?
- Приятно слышать, - улыбнулся Берг, - что меня считают жирной фигурой.
Крюгер ответил:
- Ну, поймите меня правильно.
- Я понимаю вас верно, - ответил Берг, - я использую возможность шутить в разговоре с человеком, понимающим юмор. Увы, это редкое качество... Мне кажется, что, если им предложу свои услуги я и в случае если они это наше предложение примут, тогда мы войдем в контакты с более высоким уровнем заинтересованностей красных, чем ежели бы свои услуги им предложил унтер-офицер. По тому кругу интересов и по тем вопросам, которые они могут поставить передо мной, мы поймем их дальние планы, а не местные интересы полка или в лучшем случае дивизии, противостоящей нашей обороне на том или ином участке фронта.
Шеф сидел задумчиво, поигрывал пригоршней карандашей, кусал верхнюю губу и щурил левый глаз. Берг нажал:
- Если эта наша операция пройдет успешно, думаю, Кальтенбруннер останется в высшей степени доволен нами.
Это было приглашением к танцу: Берг дал аванс на обоюдную славу.
Крюгер положил карандаши на стол и снял трубку телефона.
- Отто, - сказал он руководителю отдела А-2, - мы с Бергом задумали интересную работу. Поднимись к нам, пожалуйста, мы обговорим детали.
"Около десяти часов, - записывал Берг, - мы сели ужинать. Радистка учила меня, как надо заваривать чай. Она утверждала, что его нельзя кипятить на плитке, а надо держать укрытым теплой тряпкой.
_Я_. Почему вы так думаете?
_Она_. Так делала мама. У нас в Сибири умели заваривать чай, нигде так не могут чаевничать, как у нас.
_Я_. А кофе вы любите?
_Она_. Не очень. Оно горькое.
_Я_. Надо говорить "он".
_Она_. Это не по правилам грамматики.
_Я_. Придется поставить вам двойку по русскому устному. Я готов доказать со словарями и учебниками мою правоту.
_Она_. Сдаюсь.
_Я_. Памятуя формулу Максима Горького: "Если враг не сдается, его уничтожают", я бы загнал вас в угол.
_Она_. Я много думала над нашими разговорами.
_Я_. Ну и?
_Она_. Яне могу поверить вам. Мы однажды поверили вашему честному слову.
_Я_. Кто это мы?
_Она_. Мы - СССР.
_Я_. Чьему слову вы поверили?
_Она_. Мы поверили честному слову немцев в тридцать девятом году".
(Кое-что Берг записывать не стал, потому что разговор был следующего содержания:
_Берг_. Немцев ли?
_Аня_. Кого же еще...
_Берг_. Если мне не изменяет память, в одном из ваших партийных документов, конкретно в докладе Сталина, было сказано: Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается... Не надо путать одного человека и весь народ.)
Всю дальнейшую часть беседы Берг воспроизвел полностью:
"_Она._ Если бы вы отправили сейчассточку моему командованию...
_Я_. Каким образом? Написать на конверте: "Москва, Кремль" и опустить в ящик?
_Она_. Вы - разведчик, вы и придумывайте, как переправить.
_Я_. Ну хорошо, допустим, я отправил с одним из ваших пленных. Какой смысл?
_Она_. Этого будет достаточно для моего согласия.
_Я_. Наоборот. Вам не поверят.
_Она_. Почему?
_Я_. Потому, что это немыслимое дело, чтобы полковник немецкой разведки отправлял через линию фронта письмо с предложением сотрудничать.
_Она_. Есть возможность связаться с командованием и не переправляясь через линию фронта. Зачем же исключать такую возможность?
_Я_. Ну что ж... Интересно... Хотя очень опасно. Если вы провалитесь здесь - вы или ваши здешние руководители, - тогда, скорее всего, вы попадете в руки гестапо. И там вас выпотрошат: гестапо - это отнюдь не армейская разведка.
_Она_. Вы ошибаетесь. Здесь я могу дать вам любую гарантию.
_Я_. На будущее: старайтесь быть аналитиком. Подчиняйте эмоции разуму. Все не так просто, как вам сейчас представляется. Все значительно сложнее.
_Она_. Вы правы. Но только чрезмерное усложнение так же опасно, как и упрощение. И не столько опасно, сколько смешно.
_Я_. Я готов встретиться с вашим человеком и передать ему весточку от вас. Могу передать ему - в порядке аванса - интересующие вас документы и принести от этого вашего человека сообщение: передал я документы или нет.
_Она_. Какие документы вы можете передать? Я. Пожалуйста, на выбор: дислокация частей гарнизона, планы перемещения войск.
_Она_. Это может быть дезинформацией с вашей стороны.
_Я_. Конечно. Все может быть. Все может быть, если никому не верить. В общем, видимо, наш разговор следует считать несостоявшимся. Я спасу вам жизнь, я отправлю вас в лагерь. Но давайте больше к моему предложению не возвращаться.
_Она_. Почему же... Я, между прочим, могу сообщить вашему начальству о ваших предложениях.
_Я_. Это нецелесообразно по трем причинам: во-первых, вам не поверят, во-вторых, это будет стоить вам жизни, и, в-третьих, я уже никогда не смогу попробовать помочь вам в вашей борьбе.
_Она_. О том, чтобы вы связались с нашими людьми здесь, не может быть речи: они ушли со своих явок, и я не знаю, где они могут быть.
_Я_. Вы хотите, чтобы я перебросил вас через линию фронта?
_Она_. Конечно.
_Я_. Значит, вы согласны поехать на радиоцентр?
_Она_. Сначала я хочу посмотреть, какую дезинформацию мне придется передавать нашим.
_Я_. Хорошо. Завтра вы увидите эти материалы. Я могу сообщить радистам, что вы дали принципиальное согласие?
_Она_. Сначала дайте мне просмотреть материалы и объясните, какую цель они преследуют.
_Я_. Хорошо. Завтра утром я вызываю вас на очередной допрос.
_Она_. До свидания.
_Я_. Спокойной ночи".
Назавтра Берг проинформировал шефа гестапо, что русская радистка приняла его предложения, и сразу же связался с оперативным отделом штаба армейской группировки "Висла" с просьбой подготовить серию серьезных дезинформации стратегического значения.
ИСТИННАЯ ПРИЧИНА
17 октября 1939 года сотрудник английского посольства в Осло достал корреспонденцию из большого синего почтового ящика, укрепленного на стене возле ворот. Разбирая корреспонденцию, он обратил внимание на белый самодельный конверт. Адрес был отстукан по-немецки. Имени отправителя, почтового штемпеля, марки или сургучной печати не было. Сотрудник посольства вскрыл конверт. Так как немецкого языка он не знал, то ограничился просмотром нескольких страниц, испещренных цифрами, чертежами и короткими аннотациями к ним. Сотрудник посольства отправился к военно-морскому атташе Великобритании контр-адмиралу Гектору Бойзу. Тот вызвал своего переводчика, и они вдвоем засели за изучение документа. А когда документ был переведен, на аэродром ринулся звероподобный "роллс-ройс" под посольским штандартом. А на аэродроме с запущенными моторами уже стоял специальный самолет. Вечером этого же дня документ был вручен шефу английской разведки. На следующий день изучение документа из Осло было поручено советнику Черчилля по военной технике, профессору Абердинского университета в области баллистики и астрономии сэру Реджинальду Виктору Джонсу. Впоследствии к изучению этого документа подключился профессор сэр Артур У. М. Эллис.
Документ сообщал, что в Пенемюнде, на берегу Балтийского моря, организован центр третьего рейха по созданию "V. z. b. v." - "оружия возмездия особого назначения". Из документа явствовало, что под руководством двадцатисемилетнего ученого Вернера фон Брауна здесь, в Пенемюнде, проводятся сверхсекретные работы по созданию ракетных снарядов и баллистических ракет.
