Миф о «застое» - Алексей Владимирович Самсонов
В 1954 г., т. е. почти сразу после его избрания Первым, в архивное ведомство руководителем был назначен Николай Магковский, который ранее работал в возглавляемом Сусловым Отделе внешних связей. Он был флотский офицер, а в Отделе занимался Великобританией. Показательно, что, после проведённой в архивах чистки, он стал помощником Отто Куусинена.
Здесь мы снова возвращаемся к официальной биографии Хрущёва – правдива ли она? В этой цепочке логично выглядит и передача Крыма Украине.
Хрущёв и фальшивое «Письмо к съезду»
Понятно, что прямых доказательств того, «знал или не знал» Хрущёв о фальсификации «Завещания», нет и никогда не будет. Но, зная то, что в докладе нет ни одного правдивого факта, можно уверенно сказать, что Хрущёв знал.
В четвёртом издании Собрания сочинений Ленина, изданном при Сталине, из последних статей Ленина есть следующие: «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше» [Соч., 4-е изд., 1950, т. 33]. Во время «перестройки» говорили, что Сталин, мол, скрывал от партии основные письма. Но Сталин знал, что и эти статьи, и «Письмо», и «К вопросу об автономизации» есть фальшивки.
Думаю, достаточно сопоставить статьи из «Завещания» с событиями из «Дневника дежурных врачей». Сразу скажу, что «Дневник» не упоминает ни о каких диктовках.
23.12.22 – Письмо к съезду (об увеличении числа членов ЦК). В этот день у больного был паралич правой руки и правой ноги [428; с. 117].
24.12.22 – продолжение записок (о перемещении Сталина с поста генсека). Было головокружение с тошнотой по две минуты. При этом жалуется на затруднение дыхания. Подергивание в бедре и правой половине живота. Была поставлена клизма, пациент вял [428; с. 117–118].
25.12.22 – дополнение к письму (Сталин слишком груб). Подергивания правой ноги, температура 37 градусов [428; с. 118].
26.12.22 – продолжение записок. Дёргается нога, вкус йода во рту, одна нога холоднее, лежит, дали две таблетки снотворного [428; с. 118].
27.12.22 – О придании законодательных функций Госплану. Состояние без изменений. Принял снотворное [428; с. 118].
28.12.22 – продолжение записок. Без изменений. Принял снотворное [428; с. 119].
29.12.22 – зуб в зубах, язык обложен, живот вздут. Пациент вял, сделана клизма [428; с. 119–120].
30.12.22 – Об «автономизации». Это – день образования СССР. Тяжесть ситуации даже не позволяет обсуждать возможность присутствия на съезде. Чрезвычайно нервное состояние, принял снотворное [428; с. 120].
31.12.22 – продолжение статьи. Болит зуб, сделана клизма, настроение скверное [428; с. 120].
2.01.23 – Странички из дневника (большая работа с таблицей). Сделали электризацию. Была болезненность. Отмечена ригидность в четырёхглавой мышце при движениях. Сделана клизма [428; с. 121].
6.01.23 – О кооперации. Сделали электризацию. Снотворное [428; с. 122].
23.01.23 – О нашей революции. Кишечник вздут. Сделана клизма [428; с. 125].
2.03.23 – Лучше меньше, да лучше. У пациента то же самое состояние, что и в предыдущие дни (не двигается стопа, язык обложен, трясение в руке). Он плакал, принял веронал, бром, валериану. Сделана гимнастика. Был озноб, поставлена грелка. Дан феин. Сделана электризация. Принял на ночь снотворное [428; с. 137]. Так и хочется добавить: и написал огромную статью в 17 страниц прекрасным языком. Ясно, что если бы во время «перестройки» «Дневник дежурных врачей» был бы опубликован, то вопрос об исполнении «Завещания» отпал бы сам собой. Но тогда о том, что Ленин просто не мог писать и диктовать, молчали все, в том числе и врачи.
Ясно, что «Дневник дежурных секретарей» был «подкорректирован» после смерти Ленина [292; с. 77, 267].
Валентин Сахаров пишет, что «Дневник секретарей» чётко разделяется на две части. До 18 декабря 1922 года записи носят делопроизводственный характер – конкретные поручения и пометки об их выполнении. Записи за 19–21 декабря не велись, но на листах имеются даты, проставленные Н.С. Аллилуевой, с интервалом 4–5 строк: 19/XII, 20/XII, 21/ XII, 23/XII. Видимо, в эти дни от Ленина не было распоряжений [292; с. 70].
А вот с 23-го изменяется характер записей – они становятся не деловыми, а «мемуарными», в «Дневнике» записывают что-то об отношениях Ленина к другим руководителям, и т. п. [292; с. 71].
После 23-го имеются пометки, сделанные неизвестно кем. Есть среди них одна – и какая! – на ней основаны все рассуждения о «хорошем Ленине» и «ужасном Сталине». Запись от 1 февраля, пометка на полях неизвестным лицом: «В.И. сказал: если бы я был на свободе (сначала оговорился, а потом повторил, смеясь: если бы был на свободе), то я легко бы всё это сделал сам» [292; с. 75]. Вспомните, во время «перестройки» только и писали, что, мол, Сталин установил для Ленина тюремный режим! А ведь этот «факт» противоречит последующим записям: в этот же день Фотиева записала о контактах с Цюрупой, Свидерским и Аванесовым. В другие дни – контакты с миром также никто не ограничивал (например, записи от 3, 5, 12, 14 февраля).
Но – что главное! – публикаторы «Дневника» в ПСС (т. 45) без оговорок печатают все эти пометки, как будто они были в подлинном «Дневнике»!
Сахаров: «Таким образом, всё, что нам известно о записях “Дневника”, начиная с 23 декабря 1922 года, говорит против признания этого документа ценным источником по истории работы Ленина над последними статьями. Он ценен и важен как источник по истории фальсификации ленинского “Завещания”».
Но их авторы не согласовали свои действия. Почему? Трудно сказать, видимо, в суматохе тех дней посчитали этот вопрос не очень важным – мол, и так пройдёт.
Но когда эта «корректировка» была сделана? Существует т. н. «Дневник» М.И. Ульяновой. Это – составленная ей сводка информации о работе Ленина над последними статьями. Так вот: «Наличие многих разночтений с “Дневником секретарей”, а также отсутствие в её тексте специфической информации, которую бы она могла получить только из него, позволяет предположить, что он ей в это время был не известен» [292; с. 78].
«Дневник» Ульяновой свидетельствует, что «через несколько лет после смерти Ленина она практически ничего не помнила о его работе в этот период, хотя постоянно находилась около Ленина» [292; с. 78]. Конечно, не помнила, ибо Ленин был тяжело болен и не работал.
М.И. Ульянова умерла в 1937 г. и, следовательно, до этого времени она «Дневник секретарей» не видела.
Секретарями Ленина были Фотиева и Володичева.
«Главной» была Лидия Александровна Фотиева. В 1918– 30 гг. она была секретарём СНК и СТО, одновременно – личным секретарём Ленина. Как и все «ленинцы», была репрессирована…
