Монгольское нашествие на Русь и Европу - Андрей Алексеевич Шестаков
Зимой в населенных пунктах происходила естественная концентрация населения, продовольствия и фуража. Кроме того, зимой по следам на снегу легко преследовать и находить скрывающихся в лесах местных жителей.
«Лед представлял практически идеально ровную поверхность: на нем ни тебе подъемов, ни спусков, которые так выматывают лошадей при дальних переходах. Не случайно в народе путь по замёрзшей реке называется легкой дорогой. А реки имели большую водность и глубину, чем теперь. […]
Монголы выбрали для своего набега на Русь именно зиму, чтобы большие и малые реки, крупные и мелкие озера, обширные болота были скованы надежным крепким льдом; они не боялись холода. […] А зимой даже вода, заполняющая городские рвы, не была значительным препятствием. Если бы они надумали пойти на Русь войной летом или тем более весной, то тогда водные пространства, рассекавшие территорию русских княжеств, стали бы для них непреодолимым препятствием. Теперь это обстоятельство должно было обеспечить только большую маневренность их действий, а кроме того, лишить русских тех естественных водных оборонительных рубежей, которые любому врагу трудно было бы преодолеть и на которых его легче удержать»[212].
Ничего удивительного в этом выборе времени нападения не было, ведь и «…русские князья неоднократно предпринимали походы, в том числе и в степь, и степняки приходили на Русь зимой. Так было, к примеру, в 1066 г., когда Ярославичи ходили походом на Всеслава Полоцкого и разбили его 10 марта на реке Немиге в “великий снег”, и 1 ноября 1067 г., когда Святослав Ярославич разгромил половцев на р. Сновь, и в 1054 г., когда Всеволод Ярославич ходил на торков походом зимой и разгромил их, и, наконец, в 1071 г., когда “…приидоша половцы первое на Рускую землю воевати. Всеволод же изыде противу им месяца февраля в 2 день. И бившимся им, и победившим Всеволода, и воевавша отъидоша…[213].” Итларь и Китан с “чадью” и с “дружиною” также пришли в Переславль в феврале 1095 г. Боняк ходил на торков и берендеев зимой 1105 г. и “много зла почини”. Мономах в своем поучении неоднократно упоминал свои зимние походы, которые он предпринимал вместе с другими князьями и с половцами. Сам Ярослав ходил с новгородскими и псковскими полками в Ливонию зимой 1233/1234 гг.[214]».
Недостаток подножного корма монголы компенсировали отобранными у местного населения запасами фуража, а также выносливостью и неприхотливостью своих лошадей[215].
Монголы начали вторжение в декабре. Это начало зимы, лошади только нагуляли подкожный жир, а на Руси недавно собрали урожай. Кроме зерновых – запасы сена и соломы. (Солому крестьяне для корма скота не использовали, ее применяли для подстилки, покрывали крыши.) Перевозить с собой большое количество фуража монголам было не нужно, только на 2—3 перехода, это среднее расстояние между русскими городами по рекам.
Теперь кратко рассмотрим, что написано в иностранных источниках о нашествии монголов на Русь. Сведения о нем содержатся в нескольких иностранных источниках: «История архиепископов Солоны и Сплита» написанная в 1267 г. Фомой, архидьяконом г. Сплита (1200—1268); «Сборник летописей» – свод всемирной истории, составленный под руководством Рашид ад-Дина; «Юань-ши».
К сожалению, информация о монгольском нашествии на Русь, содержащаяся в этих источниках, отрывочна и неточна. Вот, например, что написано о нашествии у Рашид ад-Дина:
«Осенью упомянутого года[216] все находившиеся там царевичи сообща устроили курултай и, по общему соглашению, пошли войною на русских. Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан, Кулкан, Кадан и Бури вместе осадили город Арпан (Ариан, Риан) и в три дня взяли [его]. После того они овладели также городом Ике. Кулкану была нанесена там рана, и он умер. Один из русских эмиров, по имени Урман, выступил с ратью [против монголов], но его разбили и умертвили, [потом] сообща в пять дней взяли также город Макар и убили князя [этого] города, по имени Улайтимур. Осадив город Юрки-бузург (Бурки-бузург), взяли [его] в восемь дней. Они ожесточенно дрались. Менгу-каан лично совершал богатырские подвиги, пока не разбил их [русских]. Город Кыркла (Каринкла), коренную область Везислава (Везирлава), они взяли сообща в пять дней. Эмир этой области Ванке-Юрку (Йике-Юрку, Рике-Юрку) бежал и ушел в лес; его также поймали и убили. После того они [монголы] ушли оттуда, порешив на совете идти туменами облавой и всякий город, область и крепость, которые им встретятся, брать и разрушать. На этом переходе Бату подошел к городу Киф Матишка (Кисель Иске) и, осаждая его в течение двух месяцев, не мог овладеть им. Потом прибыли Кадан и Бури и взяли его в три дня. Тогда они расположились в домах и отдохнули»[217].
Пытаясь максимально приблизить данный текст к реалиям Руси XIII века, историки предполагают, что:
Арпан (Ариан, Риан) – это Рязань или Пронск;
Ике – город на Оке, то есть Коломна;
Урман – князь Роман Ингваревич;
Макар – Москва;
Улайтимур – князь Владимир Юрьевич;
Юрки-бузург (Бурки-бузург) – Торжок;
Кыркла (Каринкла) – Переяславль;
Везислав (Везирлав) – князь Всеволод Юрьевич;
Ванке-Юрку (Йике-Юрку, Рике-Юрку) – князь Георгий (Юрий Всеволодович);
Киф Матишка (Кисель Иске) – Козельск.
Конечно, Урман и Роман очень похожи по звучанию, но каким образом из Торжка получился Юрки-бузург, а из Переяславля – Кыркла, понять сложно.
Думаю, понятно, что ждать каких-либо подробностей от текста, написанного за тысячи километров от Руси и через 70 лет после нашествия, не приходится.
В других иностранных источниках информации еще меньше.
Таким образом, историкам для реконструкции монгольского нашествия на Русь остаются практически только русские летописи. В основном это все те же Лаврентьевская, Ипатьевская, Новгородская и «История Российская» В. Татищева.
Кроме этих источников многие авторы привлекают и такое известное литературное произведение, как «Повесть о разорении Рязани Батыем». Впрочем, есть и историки, которые считают подобные действия неверными. «…Авторы, исследующие монгольское нашествие на Русь, нередко считают достоверными источниками литературные памятники, которые не только были созданы в XV—XVI вв., но и носят ярко выраженный фольклорный или эпический характер. Наиболее характерный пример тому – попытка историков восстановить события войны Бату с Рязанским княжеством на основании “Повести о разорении Рязани Батыем”, которую следует рассматривать как литературный памятник. Но ни в коем случае не как исторический источник»[218].
Какие же конкретно претензии предъявляют к «Повести»?
«…в “Повести о разорении Рязани Батыем” бросается в глаза ряд странностей, которые настораживают. Прекрасно описывая павших воинов, чьи тела запорошены снегом на поле брани, почерневшие изнутри стены городского собора, автор забывает имена рязанских князей, их родственные связи. Так, названные в числе павших в битве с татарами Давид Муромский и Всеволод Пронский скончались
