Русская историография. Развитие исторической науки в России в XVIII—XX вв - Георгий Владимирович Вернадский
Когда после замечания царя о «бессмысленных мечтаниях» Кизеветтер пришел к Ключевскому, тот сказал: «Помяните мое слово: Николай – последний царь династии Романовых. Если у него будет сын, он уже царствовать не будет».
В июле 1905 года Ключевский был приглашен в Петергоф на совещания для выработки проекта Государственной думы. Заседания происходили под личным председательством Николая II. Ключевский неоднократно выступал на этих совещаниях, настаивая на необходимости дать широкое участие в выборах крестьянам: «Да избавит нас Бог от опасности, что в народном воображении восстанет мрачный призрак сословного царя».
Проект был опубликован в августе. Его прозвали Булыгинской думой (по имени министра внутренних дел Булыгина). Дума предполагалась совещательная и не удовлетворила радикалов.
Революционное движение продолжалось, и 17 октября 1905 года был опубликован Манифест о законодательной Думе. Одновременно с созданием Думы был преобразован Государственный совет. Половина мест на заседаниях его была предоставлена выборным членам. Выборы происходили по куриям. Одна из них была Академия наук и университеты. Ключевский участвовал в собрании выборщиков, но сам отказался баллотироваться.
Из возникших при новом порядке партий Ключевский примкнул к Партии народной свободы (кадетской). Физически Ключевский был необыкновенно крепок и вынослив, хотя не производил такого впечатления при первом взгляде. Но его сильный организм постепенно расшатался. Он умер 12 мая 1911 года.
В своих исторических взглядах Ключевский шел по стопам своего учителя Соловьева, но многое взял от Чичерина, Буслаева и Щапова. Вслед за Соловьевым Ключевский считал колонизацию одним из основных факторов русской истории. В своей университетской речи памяти Соловьева Ключевский определил общий взгляд Соловьева на задачи русского историка как «развитие политических форм и социальных отношений». Эта формула может быть применена к самому Ключевскому с той разницей, что для Соловьева надо сделать ударение на первой ее части, а для Ключевского – на второй.
Соловьев создал цельный и стройный ход русской истории, основанный на твердом фундаменте первоисточников (тогда в большинстве неизданных). Это значительно помогло Ключевскому в выработке его собственного исторического миросозерцания. Ключевский это сам признавал. Каждый начинающий русский историк, сказал он в своей речи памяти Соловьева, «должен начинать с того, чем кончил Соловьев».
Помимо Соловьева, большое влияние оказал на Ключевского Чичерин. Лекции Чичерина Василий Осипович слушал уже по окончании курса в качестве оставленного при университете. Эти лекции, как и вообще труды Чичерина, содействовали развитию в Ключевском вкуса к вопросам права и направили его мысль на историю учреждений общественных классов преимущественно с юридической точки зрения.
«Работы Ключевского по истории холопства можно считать непосредственным продолжением статей Чичерина о несвободных состояниях. Такая тема, как Боярская дума Древней Руси, не выходит ли из того же круга вопросов, к которому относятся и знаменитые „областные учреждения XVII века“ (заглавие одной из книг Чичерина)» (М. М. Богословский). Чичерину, как автору книги «О народном представительстве» (1866), Ключевский посвятил свое исследование «Состав представительства на земских соборах Древней Руси» (1890–1892).
Ключевский ценил и самый язык писаний Чичерина, кристально ясный, сжатый и точный, необыкновенно приспособленный для выражения юридических понятий и отношений. Вслед за Буслаевым и Щаповым Ключевский глубоко вдумывался в роль народной психологии в истории. Для Ключевского народ – живая личность.
Ко всему этому надо прибавить, что Ключевский внес в науку русской истории тщательное изучение экономического быта и хозяйственного развития России.
В статьях Ключевского по специальным историческим вопросам стиль сжатый и деловой («чичеринский» стиль). Наоборот, в монографиях общего характера стиль становится художественным. Вершины этой художественности Ключевский достигает в «Курсе русской истории». Этот курс, помимо своего научного значения, представляет собой один из замечательных памятников русской изящной литературы конца XIX – начала XX века.
Но в то же время «Курс», как и все труды Ключевского, основан на тщательном изучении исторических источников. Это убедительно показала Эрика Чумаченко в своей книге «В. О. Ключевский – источниковед» (1970).
Основное содержание и форму своего «Курса» Ключевский выработал в первое десятилетие его чтения, но затем неустанно продолжал вносить в него частичные изменения и дополнения. Таким образом «Курс» жил вместе с лектором. «Курс» этот Ключевский знал наизусть, тем не менее перед ним всегда на кафедре лежала рукопись лекций, и он постепенно переворачивал страницы (не заглядывая в них).
«Когда Ключевский произносил свои лекции, с виртуозным искусством обозначая соответственными интонациями всякий оттенок своей мысли, тогда все отчетливо чувствовали, с какой прозрачной ясностью представляет себе лектор те явления исторического прошлого, на которых он строил свои обобщающие выводы. Для меня несомненно, что Ключевский в течение своей речи мысленно видел перед собою то, о чем он говорил» (Кизеветтер).
Вначале Ключевский разрешал студентам записывать и литографировать его лекции, но в 1885 году студентам это было запрещено. Тем не менее они продолжали это делать – уже без разрешения Ключевского.
В сентябре 1893 года Ключевский получил от министра И. Д. Делянова письмо, в котором Делянов просил его прислать ему экземпляр литографированного издания. Ключевский ответил, что у него сохранился один экземпляр, изданный ранее 1885 года, но он «испещрен моими поправками и дополнениями». «Если мне удастся найти опрятный экземпляр такого „Курса“, я почту долгом доставить его Вашему сиятельству». В заключение Ключевский писал, что мечтает напечатать свой «Курс». Это ему удалось сделать только в 1900-х годах.
Первый том был напечатан в 1904 году. Последний (пятый) том издан был посмертно в 1921 году по записям ученика Ключевского Я. Л. Барскова.
«Курс русской истории» Ключевского – единственный в своем роде курс, представляющий собою, по замыслу и исполнению, монолитное и законченное творение. В самом начале курса Ключевский ставит вопрос о научной задаче местной истории (т. е. в данном случае истории России). Он подходит к этому вопросу с социологической точки зрения.
«Изучая местную историю, – говорит Ключевский, – мы познаем состав людского общежития и природу составных его элементов. Из науки, как строилось человеческое общежитие, может со временем – и это будет торжеством исторической науки – выработаться и общая социологическая часть ее – наука об общих законах строения человеческих обществ независимо от переходящих местных условий». Кладя колонизацию в основу периодизации русской истории, Ключевский устанавливает следующие четыре периода русской истории: 1) днепровский; 2) верхневолжский; 3) великорусский и 4)
