Наталия Ильина - Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1
Но в загадках, гаданиях и в магии обрядов древний человек еще не мог достигнуть целостного ведения богов природы и полного приближения к ее тайнам. Оно осуществлялось в обрядовых «играх», т. е. в религиозно-символических представлениях, происходивших на празднике зимнего солнцеворота и на последующих праздниках священного года.
Эти игры назывались русалиями, т. е. именем, созвучным имени Руси.
Примечания:
290. Ключевский. Курс русской истории. I. 200-201.
291. Шахматов. Древнейшие судьбы русского племени. Гл. IV.
292. Срезневский, 19, 23, 24, у Афанасьева. Поэтические воззрения славян на природу. II. 468.
293. Kuhn. Mythologische Studien. I. Die Herabkunft des Feuers und des Gottestranks. 114 (1886). Упанишады. VI. 1.
294. Spiegel. Avesta. II. Einleitung. LXXIII.
295. Записки Географического общества по отделу Этнографии. II. 479 (1869). У Майкова «Слово о полку Игореве». Примечание 2.
296. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. И. 199.
297. Там же. 8, 30.
298. Там же. 190.
299. Там же.
300. Договор Олега с греками в 907 г. Договор Святослава с Цимисхием в 971 г.
301. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. II. 194. Ср.: 140-191.
302. Знахарство христианских времен сохранило следы такого отношения к травам и цветам: «Иная трава растет лицом на восток и к тому же не имеет сердца (сердцевины). Это папороть бессердешная... Носи ее с собою, где поедешь или пойдешь, на того человека никто сердит не бывает, хоть и великий недруг, и тот зла не мыслит». У Забелина. История русской жизни с древнейших времен. II 266-267.
303. Божество солнца почитается в культе священного года не только как индивидуальное божество, Солнце-Царь, но и как носитель огненной силы, призванной согреть и оживить природу. Сообразно изменениям солнечного пути на небесном своде и различиям в качестве солнечного света, бог солнца принимает разные образы, получает разные названия. Так, например, солнце ранней весны, «загорающееся» солнце называется Авсенем, жгучее летнее солнце - Ярилом и т. д. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 748; Schroder. Arische Religion. I. 541-548; Tylor. Anfange der Cultur. II. 248
304. Костомаров. Об историческом значении русской народной поэзии. 15; Фаминцын. Божества древних славян. 283.
305. Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. II. 46 у Фаминцына. Божества древних славян. 300; Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. II. 194.
306. Забелин. История русской жизни с древнейших времен. Ч. II. 309; Гильфердинг. История балтийских славян. 163-164.
307. Снегирев. III. 13, у Зеленина. Russische Volkskunde. 355. 364.
Глава пятнадцатая. Русалии и русалка
Созвучие между именем Руси и названием религиозных обрядов языческой эпохи - русалий - само по себе не дает права делать заключения о действительных отношениях между этими явлениями русской жизни; оно может послужить лишь путеводной нитью для дальнейших исследований. Но если за сходством словесных обозначений скрывается идейное, образное или иное сродство, то упомянутое созвучие может получить и значение познавательное. Поэтому проблема «Русалий» и «Руси» требует прежде всего возможно более полного освоения самого существа религиозных игр древности, т. е. тех помыслов, образов и чувств, которые воплотились в русальных обрядах и определили их религиозный смысл.
Символические игры входили в состав обрядовых действ культа природы уже в очень давние времена; они известны не только у славян, но и у других народов. В славянских русалиях есть черты, напоминающие и культ Диониса во Фракии, и элевзинские мистерии в Афинах, и «готскую» игру при дворе византийского императора, и «танец мечей» у германцев, и танец марутов, богов грозовой бури, в свите индусского громовника Индры. Все это дает основание предположить глубокую древность и самобытное развитие русальных обрядов.
Письменные свидетельства о наших русалиях относятся уже к христианскому времени; мы узнаем из них, что языческие игры сопровождались нередко шумной музыкой, песнями, танцами, переодеванием, скаканьем, купанием в реке. Все это казалось «беснованием», было признано делом дьявола, неуместным в христианском обществе, и русалии не раз подвергались запрету[308]. Строгое отношение к выродившемуся обряду было понятно и справедливо, но оно мешало уразумению его первоначального смысла.
Несколько лучше могли бы осветить русальную мистерию ее пережитки, сохраненные в народном быту до наших дней. Во всяком случае, эти бледные следы древних верований заставляют расширить понятие русалии и применить их название не только к экстатическим действам, упоминаемым в древней письменности. К русалиям можно отнести игры с переодеванием на Рождество, обряды русальной недели перед праздником Святой Троицы, обряды Купальского дня и некоторые другие игры солнечного года. Все это - тающие тени прошлого; понимание их усложняется еще тем, что в их смутной игре можно различить там и здесь загадочный образ полубогини с именем «русалки», созвучным названию «русалии», с естеством, не имеющим общепризнанного истолкования. Между тем объяснить это видение древней веры значило бы помочь более отчетливому видению затуманенных очертаний древнего культа и тех помыслов, которые обозначались словами, созвучащими имени Руси.
По мнению одних исследователей, русалки - души умерших людей, и название их есть отблеск языческих поминальных дней, известных в Греции под именем розалии (А.Веселовский). По другому мнению, русалки - божества водные, имя их происходит от предполагаемого общеславянского слова rusa, обозначающего реку и звучащего теперь в слове русло (Шафарик). Согласно еще иному толкованию, русалки живут в воде, но их начальною стихией был свет; название этих полубогинь происходит от слова «русый» через речное имя «Руса» и через форму «русло» (Буслаев). Наконец, есть и такие исследователи, которые просто отрицают существование русалки, как женского божества: русалка - так же, как и русалии, - название праздника Святой Троицы, слившегося позднее с языческими обрядами; оно будто бы заимствовано в христианские времена от латинских Pasqua Rosata или Rosarum, или от Rosalia и перешло через Грецию, где говорится о ρονσάλἰαχ-х, на Русь (Миклошич).
Посмотрим, что расскажут нам о русалке древние предания, поверья и мифы, сбереженные памятью народа.
Образ древней русалки не сразу уловим в обрывках ее былого культа прежде всего потому, что современные «водяные жены», полные коварства и соблазнов, дают лишь искаженное отражение забытой богини. Но и те свойства нашей русалки, которые сохранились в ней от древности и могут быть отнесены к ее первообразу, недостаточны для его понимания; их дополняют тени других образов языческой веры, родственных русалке и часто даже от нее неотъемлемых. Таковы «вилы», упоминаемые иногда в нашей древней письменности[309], и «лебединые девы» наших сказок и былин. Все эти мифические существа указывают на общую для них единую идею, которая распылилась игрою фантазии на множество самостоятельных видений.
В поверьях славян вила родится от дождя, озаренного солнцем, или от капли росы, упавшей на осенний цветок[310]; этот цветок или светок, как говорит народ, сближается здесь со светом.
Из влаги и огня создан образ и нашей русалки.
Как олицетворение влаги, русалка живет в хрустальном чертоге на дне реки или в глубоком омуте; ее жилищем может быть также море, озеро и колодезь[311]. «Русалки-берегини» строят себе замки в облаках, а «русалки-полудницы» бегают в поле, наполняют его водой, волнуют рожь и порой насылают на нее бури и ливни312. Ночью речная полубогиня выплывает на поверхность воды, подвижная и прозрачная, как создавшая ее влага; она играет с волной, путает и рвет рыбацкие сети, разрушает плотины, затопляет поля. Усаживаясь на мельничном колесе, она вертится вместе с ним или расчесывает гребнем свои длинные, спадающие до колен, волосы, и вода льется из них неиссякающей струей. Гребень русалки сделан из рыбьей кости, а рыба в древности была символом влаги; запасшись таким гребнем, русалка может жить и в лесу, далеко от воды[313], но чаще всего, выходя на берег, она взбирается на плакучую иву или березу и качается на ветвях, омываемых речною струей[314].
Как воплощение огня, русалка пронизана светом. Ее волосы золотятся, ее глаза горят и сверкают, дневным солнцем озарено ее волшебное жилище[315]. Она может обернуться огненно-рыжей белкой, зверьком Перуна, олицетворяющим молнию[316]. До сих пор народные празднества, возникшие из культа русалки, сохраняют связь с культом Перуна: весенние русалии справляются в четверг (Семик у великороссов, Русальчин Велик День или «Русалка» в Малороссии), т. е. в тот день недели, который был посвящен богу-громовнику, и у балтийских славян носил название «Перундан», т. е. «день Перуна».
