Луис Ламур - Человек с разрушенных холмов
Далеко на западе голубой туман скрывал плоскогорье, и с высоты я видел на горизонте очертания каких-то невысоких холмов... где-то в двадцати милях отсюда.
В районе Лейси-Крик виднелась узкая зеленая полоска - там, похоже, и обитал Старый Бриндл. Эта местность годилась больше для разведения овец, чем коров, а поскольку я прибыл с гор, то питал значительно меньше предубеждений против овец, чем большинство скотоводов.
Берт Харли должен был уже вернуться. Однако я не заметил никаких признаков движения поблизости. Предо мной расстилалась бескрайняя страна. Далеко на востоке виднелась темная полоска, которая могла оказаться притоком Конхо... Я не знал этих мест даже приблизительно, поэтому старался лишь догадываться о том, что видел... а это всегда довольно опасное занятие.
Подъехал Бен.
- Розитер считает, что нам надо начинать клеймить скот. Он хочет отправить стадо, пока животные не разбрелись к чертовой матери и не убежали.
- Конечно. - Я указал на выступ горы к югу на горизонте. - Что это?
- По-моему, плоская вершина. Какой чистый воздух сегодня утром.
- Ты когда-нибудь бывал у Харли?
- Нет. Странно, но Берт никогда никого не приглашал. Живет сам по себе. Хороший человек, но у него замкнутый характер, и он просто сторонится людей. Я даже точно не знаю, где находится его ранчо. В здешних местах люди поселились не больше четырех-пяти лет назад, и никто не изучил как следует округу. Этот край исследовал Марки, но я не представляю, где он прошел, продолжал Бен. - По-моему, где-то севернее. Люди прибывали постепенно, многих убили индейцы, а некоторые после нескольких засушливых лет уехали сами.
Бен помолчал, осматривая горизонт.
- Всего в этой котловине, как мы ее называем, насчитывается шесть ранчо: майора, Бэлча и Сэддлера, "Шпоры", "Стремени" и Берта Харли, а на юго-востоке владения мексиканца... Лопеса. Мы с ним редко встречаемся. Он живет обособленно, а его пастбища еще южнее. - Бен помолчал. - Сам я никогда не видел Лопеса. Он обосновался здесь раньше всех. Говорят, неплохой человек.
Бен отъехал, чтобы догнать парочку беглецов.
Оклеймить такую прорву скота - слишком тяжелая работа для трех человек, даже если Барби-Энн возьмется помогать. Что до меня, хотя я никогда и не увиливал ни от какой работы, но именно с этой связываться не хотел.
Берт Харли появился в самом разгаре утра, и я отправился на ранчо. Там застал Фуэнтеса, который уже успел побывать в хижине.
- Амиго? Помнишь ту рубашку, в которой ты был, когда тебя подстрелили? В красную клетку?
- Ну и что?
- Ты забрал ее сюда?
- Я ее постирал и, когда она высохла, сложил и оставил под подушкой у себя на кровати. А почему ты спрашиваешь?
- Я так и думал. Видел ее там пару раз... Но теперь она исчезла.
Я смотрел на него, размышляя, к чему он клонит. И тут до меня неожиданно дошло...
- Ты думаешь, что Денни одолжил мою рубашку?
- Посмотри... - Фуэнтес протянул грязную голубую рубашку, которая, несомненно, принадлежала Денни. - Он ведь собирался ехать к девушке, не так ли? Увидел твою рубашку, решил, что ты не станешь возражать, и сменил свою грязную на твою чистую - в бело-красную клетку.
Вошел Бен Ропер и прислушался к разговору.
- Вы думаете, что кто-то принял его за Тэлона?
- Послушайте, я шел по горячему следу, не помню, какой конь был подо мной, но кажется, серый. А если он надел мою рубашку и поехал на той долговязой кобыле... С небольшого расстояния...
На этом наш разговор и закончился.
С самого рассвета мы взялись клеймить скот. Фуэнтес лучше всех владел лассо, поэтому мы с Беном по очереди то валили, то клеймили животных. Дело шло медленно, однако Тони никогда не промахивался, и мы трудились весь день напролет. Работа была потной и пыльной, а большинство животных, которых мы клеймили, оказалось старше, крупнее и намного непокорней, чем обычно:
Где-то в полдень Фуэнтес неожиданно окликнул нас.
- К нам едут!
Развернувшись, Бен посмотрел на тропу, потом подошел к своему коню и вынул винчестер из чехла. Я остался на месте и ждал, поставив свой "шпалер" на боевой взвод - на случай возможных осложнений.
Это оказался Бэлч. Ингермана не было видно, зато приехали двое других.
Бэлч осадил перед нами коня и посмотрел на меня.
- Если вы клеймите, то я хочу, чтобы с вами находился мой человек.
- Прекрасно, - ответил я. - Мы клеймим, так что давай его сюда.
- Оставлю Вансена.
- Черта с два, - возразил я. - Ты оставишь работника, а не охранника.
- Я оставлю кого захочу, черт побери! - грубо ответил Бэлч.
От жары и пыли я устал. Мы только что закончили клеймить мэверика-пятилетку, доставившего нам немало хлопот, и у меня не было настроения тратить время на пустяки.
- Бэлч, тот, кто останется с нами, должен быть скотоводом и при необходимости помогать нам. А на праздношатающихся у нас нет времени. Каждое животное в этом стаде принадлежит "Стремени" или "Шпоре", но твой работник волен осматривать их, когда только тебе захочется. Я бы предпочел, чтобы ты сам остался. Я хочу человека, разбирающегося в скоте и в клеймах.
- Так ты считаешь, что я ни черта не смыслю? - воинственно вскинулся Вансен.
- Это скот, - грубо ответил я, - а не карты и не бутылка.
Вансен сжал губы, и на мгновение мне показалось, что он собирается сбить меня конем, но Бэлч, протянув руку, остановил его.
- Нарываешься на неприятности, Тэлон? - спросил он ледяным тоном.
- Они у нас уже есть, - резко ответил я. - Бентон подстрелил Хинга, или тебе это неизвестно? Если тут будет кто-то из твоих охранников, то или сам руководи работой, или пришли скотовода, а не стрелка.
Вансен соскочил с коня и отстегнул портупею.
- Ты сказал, не стрелка. Ну вот, я снял оружие. Не хочешь ли снять свое?
Я взглянул на Ропера. Тот сжимал в руках винчестер.
- Ладно, - ответил я.
Сняв портупею, я передал ее Фуэнтесу. Вансен враскачку приблизился ко мне.
Его неспроста прозвали Накис. Он слыл кулачным бойцом. Ходили слухи, что он побил немало парней. Не знаю, где только нашел столько.
Накис нанес свой первый удар, когда я стоял вполоборота к нему, но я услышал, как при движении под его сапогом хрустнул щебень, и выбросил руку. Он целился мне прямо в лицо, но моя рука частично блокировала удар. Затем я треснул его обоими сцепленными кулаками, от чего он пошатнулся. Пока Вансен нетвердо держался на ногах, я, развернувшись, ударил его в лицо, поднырнул под удар открытой ладонью и врезал правой в живот.
Из него с хрюканьем вышел воздух, а я отступил назад, поближе к Фуэнтесу и своему оружию, свисавшему с луки седла в пределах моей досягаемости.
- Забери своего парня домой, - посоветовал я Бэлчу. - Он не боец.
Но, отдышавшись, Вансен бросился на меня. Шагнув вперед, я отвесил ему короткий правый в подбородок. Он рухнул на колени прямо в пыль, затем упал лицом вниз.
- А заодно подберите ему новое прозвище, - добавил я. - Теперь его лучше звать Вансен Вайдоупен [От wide-open - широко открытый, всем открытый (англ.).].
Лицо Бэлча напряглось от злости. Мне даже показалось, что он сейчас спешится и сам ввяжется в драку со мной, хотя это уже против правил. Кем бы ни был Бэлч, но драться он умел... К тому же меня предупреждали, что он владеет оружием лучше любого из его так называемых охранников.
- Я пришлю скотовода, - холодно бросил он.
- Присылай, мы ему будем рады. Мы здесь заняты скотом. - Я помолчал. И еще... Джори Бентон все еще работает у тебя?
- Нет, уже не работает. Он стрелял по собственной инициативе, и если околачивается где-то поблизости, то тоже по собственной инициативе.
Взяв патронтаж, я застегнул его. Они повернулись, готовые уехать и дожидаясь только, пока Вансен вскарабкается в седло. Но я окликнул Бэлча.
Он обернулся. Его лицо все еще искажал гнев.
- Бэлч, ты совсем не дурак. Не доводи нас до того, чтобы мы потеряли контроль и понаделали такого, о чем все потом будем жалеть. Я по-прежнему верю в то, о чем говорил раньше. Кто-то крадет ваш и наш скот, и ему только на руку, если мы перестреляем друг друга. Не требуется большого ума, чтобы спустить курок. Если мы и справимся с этой бедой, то лишь благодаря тому, что окажемся достаточно благоразумными, чтобы не начинать стрельбу.
Повернувшись ко мне спиной, он уехал. Но я знал, что мои слова засядут у него в голове.
Когда гости скрылись, Бен Ропер обернулся ко мне и покачал головой:
- Я и не знал, что ты умеешь драться. Когда ты врезал ему правой, я, ей-богу, думал, что убьешь его.
- Ладно, пошли, поработаем еще немного, - улыбнулся я.
Больше никто не появлялся, и следующие три дня мы занимались скотом без постороннего вмешательства. Такой тяжелой, потной работы никто из нас еще не знал, но мы втянулись в нее, намереваясь довести до конца. Оклейменный скот отгоняли в небольшую изолированную лощину, где за ним присматривал Харли.
Каждый день мы вставали и покидали ранчо еще до рассвета. И каждый вечер, после ужина, не тратили время на развлечения. Мы слишком уставали, чтобы играть в карты или даже разговаривать. Среди скота, который мы клеймили, почти не попадалось телят; наоборот, это были крупные, мускулистые животные, которые по какой-то причине загулялись на воле и остались без клейма.
