Гельмут Фогель - Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле»
Воздушное снабжение окруженных сил продолжалось, как и попытки советских истребителей сбивать медленные транспортные самолеты немцев. Ефрейтор Гротйохан 3 февраля летал сопровождающим в транспортном самолете из Умани в Корсунь. Первый полет прошел хорошо. Самолет приземлился в Корсуне, выгрузил груз, взял на борт раненых и благополучно вернулся в Умань. Скоро он снова был загружен и вылетел в Корсунь. На этот раз появились советские истребители, но немецкий пилот ускользнул от них и успешно сел на аэродроме Корсуня. Гротйохана направили помочь в ремонте другого самолета, но в густой грязи добраться до него было непросто. Гротйохан вспоминал, как по пути на другой край аэродрома при каждом шаге ему приходилось выдергивать ботинки из липкой грязи. Когда он почти дошел до цели, аэродром с бреющего полета атаковал советский штурмовик Ил-2. На плоском летном поле негде было укрыться от многочисленных мелких бомб. Многие из них не разрывались, и Гротйохан остался невредимым. Когда штурмовики исчезли, он вернулся к своему самолету и обнаружил, что экипаж насчитал в нем 80 пробоин от пулеметного огня. Левое колесо шасси было прострелено, а в Корсуне не оказалось сменного колеса. Ничего не оставалось, как ожидать, когда новое колесо доставят по воздуху.
Гротйохану и остальным членам экипажа предложили провести ночь в госпитале, где их накормили и выдали соломенные тюфяки для сна. Все они прекрасно выспались, кроме фельдфебеля, который провел ночь в охоте на вшей. Утром он заявил о 96 убитых. Гротйохану и его товарищам пришлось прождать еще сутки, пока новое колесо наконец не доставили. Грязь очень затрудняла работу по замене колеса, но нелетная погода защитила их от ударов советской авиации на то время, пока они ремонтировали самолет. Наконец все было готово к возвращению в Умань, и экипаж с облегчением вылетел и благополучно вернулся на свою основную базу.
3 февраля части фон Формана начали атаки с плацдарма в Искренном, но наверстать упущенное из-за задержки с рухнувшим мостом оказалось нелегко. Температура держалась около 5 °C, и оттепель продолжалась, но небо было относительно чистым. Грязь не слишком мешала самолетам взлетать, и когда немцы обнаружили сосредоточение советских войск у плацдарма, по ним начали наносить удары с воздуха.
Ротмистров решил продолжить прощупывающие атаки на восточном фланге немецкого выступа в Искренном. Используя пехоту 49-го стрелкового корпуса и танки 29-го танкового корпуса, Красная армия беспокоила 11-ю танковую дивизию. Интенсивность боевых действий была низкой, и фон Форман понял, что лучше будет подождать с решительными действиями до 4 февраля, чтобы начать наступление одновременно с III танковым корпусом. 24-я танковая дивизия сосредотачивалась в Ямполе, примерно в 30 километрах южнее Звенигородки, и могла приступить к выполнению поставленных фон Форманом задач 4 февраля, что давало ему в руки серьезный козырь. На самом деле без 24-й дивизии его задача, вероятно, была бы невыполнима. До сих пор атаки частей фон Формана были весьма слабыми, но тем временем более мощные контратаки подготавливались западнее, на участке 1-й танковой армии.
Глава 11
Хубе собирает силы
Подготовка к операции «Ванда»Первой существенной боевой частью 1-й танковой армии, направленной на исходные позиции для попытки прорыва к окруженной группировке, стала 17-я танковая дивизия. Решение было принято 28 января, и ожидалось, что дивизия будет готова к выполнению задачи в районе расположения VII армейского корпуса утром 31 января. За ней должны были последовать 16-я танковая дивизия, 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и тяжелый танковый полк Беке[156]. Эти части следовало высвободить в течение ночи на 1 февраля, чтобы они смогли быть готовы к наступлению 3 февраля.
29 января командование 1-й танковой армии приказало 16-й танковой дивизии и частям III танкового корпуса Брейта сниматься с позиций первыми, за ними должна была последовать дивизия СС «Лейбштандарт». Тем временем погода ухудшалась. Оттепель губила дороги. Необходимо было принимать меры для их укрепления и усиления мостов, чтобы справиться с потоком транспорта, вызванным передвижением нескольких танковых дивизий. Поскольку в наступлении должны были принять участие много 45-тонных «Пантер» и 57-тонных «Тигров», требовалось построить новые или усилить существующие мосты, доведя их грузоподъемность до 60 тонн.
Саперные и строительные части, подчиненные 1-й танковой армии, получили приказ прекратить выполнение текущих заданий и начать сосредоточения в районе расположения VII армейского корпуса. Командир саперных частей армии был направлен в VII армейский корпус, чтобы координировать их работу. Требовалось обеспечить, по крайней мере, две дороги, которые могли бы выдержать тяжелые танки, выдвигающиеся в исходный район. Большая часть колесной техники должна была быть переброшена по рельсам, но поскольку железные дороги покрывали расстояние до исходного района не полностью, преодоление части пути по дорогам было неизбежно.
В дополнение к собственным силам 1-я танковая армия должна была быть усилена 1-й танковой дивизией под командованием генерал-майора Ричарда Коля. Дивизия уже участвовала в боевых действиях в составе 4-й танковой армии, но еще не утратила боевого потенциала. Однако 3 февраля, в день, на который была запланирована операция, она еще не могла быть введена в бой, потому что для этого ей нужно было пройти значительное расстояние. Кроме того, дивизию не удалось высвободить всю сразу. В связи с этим в дивизии была сформирована ударная группа, которая могла выступить немедленно и была направлена в расположение VII армейского корпуса. Брейт, должно быть, осознавал, что не может рассчитывать на использование 1-й танковой дивизии целиком и что придется вводить ее в бой по частям.
Тем временем XXXXVI и III танковые корпуса окончательно ликвидировали советские силы, окруженные в районе Балабановки. Немцы заявили о существенном успехе, достигнутом в операции «Ватутин». Сообщалось об уничтожении или захвате 701 советских танков и САУ, 213 орудий, 468 противотанковых пушек. Поскольку такие цифры на поверку часто оказываются завышенными, следует отметить, что немецкие отчеты, как правило, содержали близкие к истине цифры[157], так что, очевидно, советские потери в материальной части действительно оказались значительными.
Разработанная операция по вызволению окруженных сил 30 января получила кодовое имя «Ванда». В III танковый корпус были отправлены официальные приказы, в которых он получал задачу наступать в направлении Медвин — Кощеватое с целью установить связь с окруженными немецкими частями и уничтожить советские части в районе между VII армейским корпусом и 8-й армией. Корпус должен был начать наступление на рассвете 3 февраля силами 16-й и 17-й танковых дивизий, а также тяжелого танкового полка Беке. Ожидалось, что дивизия СС «Лейбштандарт» будет готова к вводу в бой через день. 198-я пехотная дивизия была временно подчинена корпусу Брейта, как, возможно, и 34-я пехотная дивизия.
В журнале боевых действий 1-й танковой армии за 30 января отмечалось, что оперативный отдел штаба собрался в отдельной комнате для короткого празднования 12-й годовщины прихода Гитлера к власти в Германии, через который «Рейх вновь обрел свободу. Высшая миссия каждого солдата — всеми силами защищать эту свободу с чувством гордости от единства со всем сражающимся народом Германии». Следует сказать, что такая фраза в журнале боевых действий — крайне редкий пример текста с политическим содержанием в документах подобного рода.
Пока планирование и подготовка продолжались, обстановка на участке фронта, который занимал VII армейский корпус, оставалась относительно спокойной. Красная армия не предпринимала ничего серьезнее местных атак силой до батальона, а немцы довольствовались обороной своих позиций. В это время фронт проходил по линии Побойная— Шубины Ставы.
Ухудшившееся из-за теплой погоды состояние дорог затруднило завершение сосредоточения III танкового корпуса в предписанное время. Утром 2 февраля командование 1-й танковой армии предложило отложить начало наступления на один день, и это предложение было охотно поддержано в III танковом корпусе. После обеда фельдмаршал фон Манштейн прибыл в штаб 1-й танковой армии и согласился с предложением. III танковый корпус предложил использовать свои силы, главным образом руководствуясь не тактическими и оперативными факторами, а плачевным состоянием раскисшей от тающего снега местности. Было необходимо выбирать направления атак таким образом, чтобы не завязнуть в грязи. Корпус получил полную свободу в выборе маршрутов наступления.
3 февраля оттепель продолжалась. На фронте 1-й танковой армии боевые действия не велись, за исключением действий разведгрупп и единичных артиллерийских обстрелов. Пока III танковый корпус изо всех сил старался вывести части на исходные позиции для наступления, которое должно было быть начато менее чем через 24 часа, погода и нажим советских войск на два окруженных корпуса заставили изменить первоначальные планы. Изначально планировалось, что III танковый корпус должен будет атаковать в северном направлении, через реку Гнилой Тикич, далее двигаться на Медвин, а затем повернуть к востоку, навстречу окруженным корпусам. Но из-за раскисшей земли, которая замедлила бы расчетный темп продвижения, и из-за того, что «мешок» сжался, было решено, что III танковый корпус должен повернуть направо почти сразу после пересечения Гнилого Тикича.
