Михаил Александров - Внешнеполитическая доктрина Сталина
Между тем, 7 ноября в провинции Цзянси в соответствии с директивой Коминтерна открылся 1‑й Всекитайский Съезд Советов. Съезд провозгласил Советскую республику, избрал руководящие органы и назначил первое Советское правительство под председательством Мао Цзе–дуна. Правительство торжественно заявило о намерении освободить Китай от «ига империализма», вступить в союз с мировым пролетариатом и национально–освободительным движением и установить дружеские отношения с СССР 40. Хотя в то время коммунисты контролировали довольно незначительную часть Центрального Китая, провозглашение Советской республики имело важное политическое значение. В Китае быт фактически создан альтернативный центр власти, готовый конкурировать с Гоминьданом за представительство интересов китайского народа.
На съезде одним из центральных стал военный вопрос. Группа «вернув шихся студентов» настаивала на скорей шем создании регулярной армии, способной вести как мобильную, так и позиционную войну. Мао Цзе–дун, напротив, отстаивал продолжение партизанской войны, доказывая, что она уже показала свою эффективность в борьбе с войсками Чан Кай–ши. Поскольку «вернув ш иеся студенты» в то время контролировали ЦК КПК, их точка зрения взяла верх. Она нашла выражение в тактике «продвижения и наступления», принятой китайскими коммунистами. Вот, что говорилось об этой тактике в открытом письме ЦК КПК членам партии, обнародованном в начале декабря:
«Мы должны железной рукой раздавить прогнивший режим контрреволюции и достигнуть решающих побед в наиболее важных провинциях: Хунань, Хубэй, Цзянси, Анхуэй. Эта цель не является более перспективой будущего революционного подъема. Это задача сегодняшнего дня, она стоит в повестке дня и требует немедленного решения.
Тактика «продвижения и наступления» требовала, прежде всего, активных действий со стороны китайской Красной Армии, направленных на расширение Советских районов и соединения их в одну Советскую освобожденную зону, а также занятие важных городов. Помимо этого, предполагалась интенсификация партизанской борьбы в районах под японской оккупацией. На это нацеливала программная статья, опубликованная в центральном партийном еженедельнике 20 ноября. Автор статьи подверг маньчжурских коммунистов острой критике за безынициативность и малоактивность в борьбе с японцами. Вместо того, чтобы выдвигать абстрактные лозунги, говорилось в статье, партийные комитета «должны более глубоко уяснить главную задачу и призвать массы Маньчжурии вооружиться, изгнать японских империалистов и создать свое собственное правительство». Статья предписывала поднимать восстания и усилить партизанскую войну; окружать и подвергать налетам города, ключевые транспортные узлы; поднимать солдатские бунта и привлекать солдат на свою сторону; образовывать революционные антияпонские общества; организовывать новые Советские районы.
Впоследствии, после окончания второй мировой войны, Мао Цзе–дун критиковал тактическую линию «вернувшихся студентов», назвав ее «третьим левым уклоном». Председатель Мао быт по–своему прав. Для китайских коммунистов, располагавш их сравнительно малыми силами вести регулярные боевые действия оказалось непосильной задачей. Но одна ли ь партизанская война не могла дать того внешнеполитического эффекта, к которому стремился Сталин. Ему бьыло важно, чтобы 1 и на международном и на общекитайском уровне сформировалось впечатление, что в Китае действует альтернативное правительство, альтернативный центр силы, располагающий реальной армией и контролирующий определенную, достаточно об ширную территорию. Причем, правительство — настроенное вести войну с Японией. Наличие такого центра, во–первых, ослабляло позиции Чан Кай- и, как внутри страны, так и за рубежом, подталкивая его таким образом к более твердой линии по отно ению к японской оккупации. Во–вторых, это вносило неопределенность в стратегические расчеты японцев, так как они не могли предвидеть в каком направлении будет развиваться политическая ситуация в Китае. Им все время приходилось делать поправку на то, что режим Чан Кай–ши либо падет, либо сам отойдет от политики коллаборационизма и начнет войну с Японией. В сочетании с партизанскими действиями в Маньчжурии, такая ситуация создавала для японцев неустойчивый тыл, при котором они не могли помышлять о серьезной войне против Советского Союза.
К январю 1932 года китайская Красная Армия значительно укрепилась. Ее численность достигла 200 тыс. человек. Удалось пополнить и запасы оружия. В войсках имелось 150 тыс. винтовок 43. Но руководство компартии пока выжидало, чем закончится внутрипартийная борьба в Гоминьдане, вызвав шая отставку Чан Кай-ш и. Верх взяли коллаборационисты. Они направили Чан Кай-ш и своего эмиссара. После недолгих колебаний Чан Кай– и 21 января 1932 года отбыл обратно в Нанкин. Свое возвращение вождь Гоминьдана прямо объяснил опасениями, что «правительство под влиянием событий может поддаться давлению и разорвать отношения с Японией’—. Возвращение Чан Кай– и означало, что войны японцам объявлено не будет и что возможность союза между компартией и Гоминьданом в борьбе против общего врага потеряна. В конце февраля китайская Красная Армия перешла в решительное наступление на территории, контролируемые Гоминьданом. На первом этапе коммунистам сопутствовал успех. В западной части провинции Хубэй им удалось вдвое рас ширить освобожденные районы, создать реальную угрозу Уханю и вплотную подойти к железной дороге, связывающей Пекин с Ханькоу. 26 апреля Советское правительство объявило войну Японии. Это был, конечно, символический жест, поскольку Советские районы находились далеко от зоны японской оккупации и не могли войти в реальное соприкосновение с противником. Однако он бил все в ту же цель — подрывал престиж Чан Кай-ш и и раздражал Токио.
Успе шное наступление Красной Армии не на шутку встревожило Чан Кай-ш и. Он стал лихорадочно сколачивать мощную армейскую группировку, но не для войны с японцами, а для борьбы против Советских районов. По различным оценкам ему удалось мобилизовать от пятисот тысяч до миллиона человек. В конце июня он пере ел в контрнаступление и нанес ряд серьезных поражений войскам Красной Армии. После этого война продолжалась с переменным успехом до октября 1934 года, когда, уступив превосходящим силам Чан Кай-ши, измотанная в боях Красная Армия начала свой легендарный «Великий поход» на Север. Однако к этому времени тактика «продвижения и наступления» уже сыграла свою основную роль. Международная обстановка была принципиально иной, чем в 1931 году. Завер шение в СССР первой пятилетки означало значительное укрепление военно–промы ленного потенциала Советского Союза. Японии теперь противостоял гораздо более мощный противник, противник, которого японцы уже не могли рассчитывать победить в одиночку. Между тем, внеш неполитические позиции Японии к тому моменту не только не укрепились, но существенно ослабли. Покинув в 1933 году Лигу наций, Токио фактически оказался в международной изоляции. Заметно ухудшились его отношения с Лондоном и Ваш ингтоном. Внешнеполитическая обстановка вокруг СССР, напротив, стала более благоприятной. На Дальнем Востоке произошло советско–американское сближение, вылив ееся в установление дипломатических отно ений. В Европе был подписан пакт о ненападении с Поль ей и наметились контуры франко–русского союза. В сентябре 1934 года Советский Союз стал членом Лиги наций. Да, и китайские коммунисты в стратегическом плане не проиграли. Не надо забывать, что, именно благодаря поддержке Сталина, Мао Цзе–дун смог одержать победу над Чан Кай-ши.
Помимо вопросов военной безопасности, в доктрине Сталина значительное место уделялось тем проблемам, которые сейчас принято относить к экономической безопасности. По существу, эти две области он рассматривал в неразрывной связи друг с другом. Сталин прекрасно понимал, что обеспечить военно–политическую безопасность страны без опоры на мощный военно–промышленный потенциал невозможно. Видя, что Россия проигрывает технологическую гонку с Западом, Сталин считал самой приоритетной задачей промышленную модернизацию страны. На пленуме ЦК ВКП(б) в ноябре 1928 года он говорил:
«… Если исходить из окружающей нас обстановки, то нельзя не признать, что именно она, эта обстановка, диктует нам быстрый темп развития нашей индустрии … Мы имеем вокруг себя целый ряд капиталистических стран, обладающих гораздо более развитой и современной промышленной техникой, чем наша страна… Для того, чтобы добиться окончательной победы социализма в нашей стране, нужно еще догнать и перегнать эти страны … в технико–экономическом отношении. Либо мы этого добьемся, либо нас затрут. Это верно не только с точки зрения построения социализма. Это верно также с точки зрения отстаивания независимости нашей страны в обстановке капиталистического окружения. Невозможно отстоять независимость нашей страны, не имея достаточной промышленной базы для обороны. Невозможно создать такую базу, не обладая высшей техникой в промышленности —.
