Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
— Тапанайнен (зажиточный крестьянин) — по делам финансов.
Всего в состав комитета, который выполнял исполнительно-распорядительные функции правительства, вошло человек девять или десять. Кроме того, собрание сформировало делегацию, поручив ей встречу с финским правительством и финским комитетом помощи Ингерманландии в Гельсингфорсе для ознакомления их с принятыми решениями. Делегация имела поручение добиться от Элфвенгрена согласия принять на себя организацию военной силы и руководство ингерманландскими формированиями.
На своем пути из пограничной области в Гельсингфорс, делегация остановилась в Выборге, где с семьей после недавней свадьбы проживал Элфвенгрен. В то время он ни на какой службе не состоял и находился в довольно тяжелом финансовом положении, пользуясь личным кредитом, который ему оказывали финские банки. Элфвенгрен принимал активное участие в финской политике, поддерживал дружеские отношения с Хакселлем (бывшим впоследствии посланником в СССР), который в то время был губернатором в Выборге, с Рантакари (директором банка и политиком), с Чесловым — начальником местной дивизии и некоторыми другими влиятельными лицами. Появление делегации ингерманландцев в составе Тииттанена, Тапанайнена и Кокко было для Элфвенгрена совершенно неожиданным. Выслушав объяснения и предложения, он заинтересовался ими, но ответил, что может принять их лишь в том случае, если получит на это соответствующие указания от финского правительства. Являясь гражданином Финляндии, он считал, что не вправе принять такое предложение без указания правительства, тем более что он не знал отношения официальных финских кругов к данному вопросу. Делегация сообщила, что намеревается посетить в Гельсингфорсе правительство и будет вести с ним переговоры, а на обратном пути доведет до сведения Элфвенгрена позицию правительства Финляндии по ингерманландскому вопросу и возможности его участия в ингерманландском движении.
В результате этой поездки и переговоров Элфвенгрен был вызван в Гельсингфорс к военному министру, где получил от него указание правительства принять на себя организацию и руководство ингерманландским отрядом, так как было решено помочь ингерманландцам оружием и другими видами снабжения. В политическом отношении Элфвенгрен должен был руководствоваться указаниями специально назначенного финским правительством депутата сейма Кокко.
В Гельсингфорсе Элфвенгрен встретил делегацию ингерманландцев, которая вела затянувшиеся переговоры с Финским комитетом и с Центральным Ингерманландским комитетом. Он познакомился с Тюнни и Тапанайненом (сыном), которые к его назначению отнеслись весьма недоброжелательно. Возможно, данный факт был обусловлен тем, что Тапанайнен после инцидента в Южной Ингерманландии с Родзянко попал под влияние финских национал-активистов и стал ненавистником всего русского. Сам Элфвенгрен из-за женитьбы на русской имел у националистов репутацию русофила. Они опасались, что им будет взят русский уклон в противоположность их политике и стремлениям. Тапанайнен старался вызвать опасение у Тюнни, который одинаково враждебно относился к планам как финских националистов, так и русских белогвардейцев. Кроме того, по-видимому, Тапанайнен сам хотел стать руководителем Северной Ингерманландии, и назначение Элфвенгрена мешало ему, хотя он и имел поддержку националистов.
Вскоре в Гельсингфорсе начал выходить еженедельный орган ингерманландцев «Инкеринмаа» (Ингерманландия). Во втором его номере появилась статья, посвященная планам разрешения Ингерманландского вопроса. План содержал в себе следующие возможные пути достижения цели:
1) Ингерманландия присоединяется к Финляндии. Петроград и Кронштадт образуют международный район вольных городов, куда из России будет гарантирован свободный пропуск.
2) Ингерманландцы получают культурную автономию, но страна остается и впредь соединенной с Россией.
3) Северная Ингерманландия, которая имеет чисто финское население, присоединяется к Финляндии, а другим частям Ингерманландии будет дана культурная автономия.
4) Западная Ингерманландия присоединяется к Эстонии, а остальная часть Ингерманландии к Финляндии.
5) Северная Ингерманландия присоединяется к Финляндии, а Западная Ингерманландия к Эстонии, Восточная же Ингерманландия остается в составе России.
По поводу преобразования Петрограда в вольный город вполне ясно и отчетливо высказался Г. Е. Зиновьев. Он заявил на одном из заседаний, что «буржуям, шляющимся по городу и распространяющим в трамваях сказки и басни о том, что Петроград скоро будет вольным городом с Маннергеймом и Треповым, надо вырвать языки и создать обстановку, при которой они не смели бы и пикнуть».
Из всех представленных проектов наиболее реальным представлялся третий план, так как действительно население Северной Ингерманландии в своем большинстве было финским. Северная Ингерманландия имела общую границу с Финляндией, и в случае реализации данного плана создавалась реальная возможность совместной защиты пограничных рубежей. Остальную же часть Ингерманландии, помимо финнов, плотно заселяли ижора, водь и вепсы.
Возможность присоединения Западной Ингерманландии к Эстонии для ингерманландцев была неприемлемой. Малореальным также выглядел проект о создании некоего союза вольных городов из Петрограда и Кронштадта. В определенной степени мог осуществиться второй проект. После Тартуского договора ингерманландцы в составе Советской России получили определенные права: были созданы в некоторых местах финские советы, ведущие делопроизводство на финском языке, образовалась сеть национальных учебных заведений, стали выходить периодические издания на финском языке.
В такой политической обстановке Элфвенгрен отправился в пограничный район к ингерманландцам, чтобы ознакомиться с положением на месте и приступить к возложенным на него обязанностям. Он посетил места расположения ингерманландцев, ознакомился с их настроением и наиболее острыми нуждами, а также побывал на военных учениях, которые проводил Тирранен на финской территории. Элфвенгрен встретился с членами Ингерманландского комитета и детально изучил положение дел.
Несмотря на крайне бедственное положение и нищету, все увиденное произвело на него глубокое впечатление, и он искренне заинтересовался движением. Из настроений ингерманландцев следовало, что они стремятся сняться с позиций и двинуться вперед в Ингерманландию но, по его мнению, они к этому совершенно не были готовы. После первого обследования для урегулирования своих личных семейных дел и исполнения просьб комитета Элфвенгрен вернулся домой в Выборг.
Так как финское правительство считало ингерманландцев беженцами, Элфвенгрен имел от комитета поручение прояснить вопрос предоставления ингерманландцам продовольствия по линии американского Красного Креста. По данной проблеме Элфвенгрену пришлось вести переговоры с Выборгским губернатором Хакселлем и проживающим в Выборге американским консулом Имбри. Переговоры затруднений не вызвали, и отправка продовольствия на места довольно быстро была налажена из складов американского Красного Креста в Выборге. Назначение Элфвенгрена вызвало резкий резонанс в русских эмигрантских кругах. В Выборге его посетил военный представитель Юденича генерал А. А. Гулевич, который всячески пытался установить совместные военные контакты с ингерманландцами. Элфвенгрен сообщил ему, что по указанию правительства и постановлению Ингерманландского комитета он не имеет права принимать в ингерманландские подразделения русских. Гулевич пытался воздействовать на Элфвенгрена, однако тот не отступил от своей позиции. В результате у Гулевича и Элфвенгрена установились довольно натянутые отношения.
Приходили к Элфвенгрену и бывшие офицеры с просьбами принять их в качестве добровольцев, но он был вынужден отказывать и им. Ему приходилось быть особенно щепетильным, учитывать интересы ингерманландцев,
