Анна Антоновская - Базалетский бой (Великий Моурави - 5)
На площадке, нависшей над узкой тропой, Саакадзе остановился, в задумчивости крутя ус. Горный ветерок развевал его волосы, шаловливо скользил вниз, цепляясь за кустарник и вздымая легкую пыль. Уже смутно виднелся силуэт всадника. Повернув коня к курившемуся ущелью, он как-то внезапно исчез, только эхо невнятно донесло стук копыт.
Ломаная линия неба, опираясь на вершины, пламенела вдали.
- Смотри, Георгий, - заметил Дато, - эти кровавые отблески предвещают перемену погоды.
- Да, перемену. - Саакадзе только теперь заметил друзей. - Что, боялись, соскользну с тропы? - И дружески положил руку на плечо Папуна. Дорогой! Знаю, не любишь, но лучше тебя никто не сможет погостить в Мцхета. Кажется, у тебя там друзья?
- А где у Папуна их нет! Отправляюсь лошадь менять, что подарил мне Шадиман. Начнут вынюхивать - скажу, она змей боится, а я как раз к царю змей на свадьбу приглашен. Кстати, новую одежду куплю, давно собираюсь.
- Главное, друг, купи побольше тайн у купцов, амкаров и монахов. Вот, Автандил, - обратился Саакадзе к сыну, опустившемуся у его ног на камень, и тебе случай повидать брата. Поздравишь от меня монастырь с освобождением от персов. Скажи, что я сейчас полон радости и решил предаться охоте, счастлив буду попировать с друзьями. Передай Трифилию, что азнауров приглашаю на пир по случаю освобождения Картли святым отцом от исконных врагов. Постарайся, мой мальчик, узнать, думают ли черные владыки признать Симона, или Теймураза ждут.
- Дорогой отец, все выполню. Только подожди меня. Ничего так не люблю, как охотиться с тобою.
Саакадзе вздрогнул: кажется, Паата тоже говорил похожее... Помрачнел Георгий, сдвинул брови. "Барсы" притихли: что дальше?.. Саакадзе разогнул плечи и уже твердо сказал:
- Необходимо знать, что делается по всей Картли, как глубоко проникла в народ опасная для нашего дела политика церкови. Эрасти, послал гонцов за Ростомом и Элизбаром?
- Как же, господин, завтра здесь будут.
- Ростом поедет в Гори, пока он в наших руках. Предлог подходящий: будто бы проверить крепость, а на самом деле - выяснить, сколько ополченцев разбежалось под колокольный звон. Элизбар поедет в Носте, сворачивая во все деревни, во все духаны, везде в церквах ставя свечи и выслушивая проповеди. Вам, неразлучным друзьям, Пануш и Матарс, придется снова седлать коней. Объедете источники, откуда мы черпаем живую силу. В Ниаби бравый Ломкаци скажет вам, изменились ли ничбисцы или верны нам, как древний лес. Побывайте в Атени, там глава атенских ополченцев, Бакар, все вам расскажет. В церквах выстаивайте службы, везде щедро жертвуйте и громко благословляйте "святого отца". Ни слова о лицемерии духовников. Если найдется слишком пытливый, вернее - назойливый священник, говорите: "Георгий Саакадзе в угоду католикосу действовал". Избегайте опасных бесед, ибо, по персидской мудрости, дешевле ослиного крика стоит беседа, приносящая тебе вред. Ну, кажется, все.
- Хорошо "все"! Одни расхватали лучшие дела, а нам с Дато в торбу головой вниз нырять?
- Почти угадал, мой Гиви, завтра для тебя саман приготовлю...
До темноты длился разговор. Ничего не забыл посоветовать Георгий своим гонцам, ничего не забыли спросить его верные друзья.
И когда ночь распростерла над землей посеребренные луной крылья, все "барсы" с наслаждением вытянулись на тахтах: снова борьба, опасность, удача. Снова конь, оружие, встречи...
Ранний рассвет застал гонцов в пути.
В замке наступила тишина. В комнате еды на полках водворились кувшины и чаши, словно дружина на биваке. Но в башне Саакадзе по-прежнему громоздятся свитки; на каменной плите, рядом с пороховницей из черного дерева и слоновой кости, даром Сафар-паши, высится кипа пергаментных листов "Сарацинского летописца", на полусвернутой карте рассыпаны гусиные перья, напоминая стрелы, выпавшие из колчана. Перебирая перья, Саакадзе дает последние указания Гиви, посылаемому в гости к священнику, он должен незаметно выведать о приезжем проповеднике.
Русудан воспользовалась случаем и отправила семье священника мелкие подарки. А Гиви, гордый поручением, велел зажарить трех каплунов, двух индеек, положить в хурджини пять свежевыпеченных чуреков и наполнить бурдючок с вином, - ибо не хотел поставить в неловкое положение бедного священника неожиданным посещением.
- Теперь Гиви до вечера будет увиваться вокруг дочек священника! смеялся Дато.
- Тебя заменит, - буркнул, нервничая, Димитрий. Он все думал: что же Георгий поручит Даутбеку и ему? Неужели охранять замок? Или отдыхать? А другие рисковать должны? Толкаться между коршунами и волками? Димитрий весь напружинился, когда Саакадзе предложил продолжить вчерашний разговор.
Конечно, Эрасти обошел весь сад, оглядел кусты, хотя наверно знал, что, кроме птиц, никто не посмеет проникнуть через стену.
- Итак, друзья, от турок следует совсем отказаться. Не нужны ни дальние, ни ближайшие. Вам, Даутбек и Димитрий, придется совершить поездку в пашалык. Повезете подарки этим алчным гиенам и сообщите радостную весть: персы бежали, война в Картли кончена. Надеюсь, они не откажутся поохотиться со мною в моих ностевских владениях. Особенно хороши там олени и в изобилии джейраны. А вино приготовил для них из прадедовских марани. Говорите, что найдете необходимым для укрепления дружбы. Вас напоят из желания выпытать дела Картли, притворитесь пьяными и проговоритесь, что у церкови стотысячное войско, каждую минуту готовое к священной войне, и именно этого и испугались убежавшие персы. Потом как бы невзначай оброните, что князья объединили свои дружины, а Моурави предлагают стать над царскими войсками. Совсем охмелев, "выболтайте", что новые крепости и заслоны князь Шадиман начал возводить на всех рубежах.
- Постой, Георгий! - изумился Дато. - Выходит, решил признать Симона?!
- Кто тебе сказал? Сейчас необходимо сдержать турецких пашей. Если ринутся к нам, вынужден буду мечом указать обратный путь, а ссориться со Стамбулом неразумно.
- Но с кем же воевать? И за что?
- За что? А разве временная борьба с Хосро и Иса-ханом что-нибудь изменила? Или, по-вашему, грузинские царства объединились? Или князей урезали? Может, азнаурское сословие восторжествовало? И то правда, расшатали мы столпы княжеских замков, уж не так над царем властвуют. Даже Шадиман, отдавший жизнь за укрепление княжеского сословия, почти ручным стал. Но до победы еще далеко. Нет, мои друзья, намеченное должно свершиться. Борьба, борьба до конца! Наша родина да воссияет, как неугасимая звезда! Единая, могущественная, "от Никопсы до Дербента"!
- Значит, отклоняешь предложенное Шадиманом?
- Не для того прошли мы большой, тяжелый путь, чтобы стать слугами Симона глупого.
- Георгий, что задумал? - вскрикнул Димитрий. - Неужели опять придется Теймураза на трон посадить?
- Теймураз мне меньше Симона нужен.
- Но царству нужен царь! Или наконец решил...
- Народу нужен царь Багратиони, а не Георгий Саакадзе из Носте.
- Где же найти Багратиони?
- Уже нашел. Неужели забыли?
- Нашел? Нашел? - почти в один голос вскрикнули "барсы". - Кто такой?
- Александр, имеретинский царевич, сын имеретинского царя Георгия Багратиони. Наследник имеретинского престола.
- Полтора года не вспоминал!
- Можно и два не вспомнить, а все же помнить.
- Даутбек прав. - Дато вдруг постиг великий замысел Саакадзе и восхищенно вскрикнул: - Значит, окончательно решил без крови присоединить Имерети к Картли?
- Не присоединить, а объединить. Думаю, на такое царь Имерети с большой радостью согласится. Раньше Александр станет царем Картли, а когда придет час Георгию Третьему покинуть землю... получит и свое царство. Мы же с помощью имеретинского войска освободим Кахети.
- А Симон?
- Убежит с Шадиманом в Марабду или Исфахан.
- А Теймураз?
- Не для него стараюсь, уже раз допустил ошибку. Ему не привыкать, пусть куда хочет бежит. Как давно решили, объединим три царства: Имерети, Картли, Кахети! Три царства под одним скипетром! Потом Гурию присоединим на дороге между Имерети и Картли лежит. С Леваном Мегрельским военный союз заключим: такого полководца следует беречь, войско у него сильное, можно и турок оттеснить и Ахалцихе освободить, давно о таком думаю. Потом персов погоним через Ленкорань... Но когда Левана не станет, Самегрело должна присоединиться к Картли. Недолго сможет Абхазети оставаться в одиночестве и... или добровольно присоединится к Картли, или оружием заставим! Вот, друзья, освободившись от персов, вернемся к давно задуманному... к объединению Грузии в одно могучее царство. И путь сейчас гладкий и погода подходящая. Нас не будет, нашим наследникам завещаем: "от Никопсы до Дербента!" Но мы, обязанные перед родиной, должны неотступно подготовлять победу! Грузия единая, независимая и... не княжеская! Это ли не благородная цель нашей жизни!
- Георгий! Полтора месяца готов тебя целовать! Э-э, "барсы", а вы стонали: "Что дальше? Неужели Шадиману служить?.." Когда шашки точить, дорогой Георгий?
