Адлер Лаура - Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя
— Но зачем вы хранили этот компрометирующий документ? — спросил хозяйку капитан полиции.
— Это совершенно ясно — если у меня возникают проблемы, мои клиенты, люди с хорошими связями наверху, защищают меня под угрозой того, что я раскрою общественности их истинное лицо.
— Однако вы хорошо подготовились, — сказал другой полицейский.
И действительно, дело против нее возбуждать не стали.
Тем не менее был очень громкий процесс над некоей г-жой де Мейрений, которая поставляла несовершеннолетних девочек в дома свиданий. В газеты также попала история дома свиданий на улице Камбасер; особенно часто цитировался следующий диалог между судьей и хозяйкой дома:
— Как вы можете не испытывать стыда, вы, мать семейства, за то, что приучали к самому гнусному разврату маленьких детей?
— Да с какой же стати мне этого стыдиться, мой дорогой? Вы ведь, приходя ко мне, еще жалуетесь, что они слишком старые.
Слава дома свиданий распространяется быстро, и если общественности становится известно, что у этого дома были проблемы с правосудием по поводу использования труда несовершеннолетних, это только добавляет ему шарма в глазах клиентов… Исследователям удалось разыскать архивы некоторых домов свиданий тех времен, что позволило им составить социальные портреты как клиентов, так и проституток. Так, г-н Мас, начальник полицейского отделения при префектуре Парижа, сумел откопать архивы дома свиданий вдовы Фретиль. В списке клиентов фигурировали люди из самых изысканных обществ и семейств Франции, там были и члены Жокейского клуба, и генералы, и адмиралы, и министры, и президенты крупных частных компаний. Список агентов, поставщиков кадров — девушек и маленьких девочек, — также впечатлял своим размахом: там были и торговцы вечерними платьями, и модельеры, и парикмахеры, и гадалки, и начальники обычных кадровых агентств, и повивальные бабки, и официанты кафе… Вирметру удалось добыть книжечку одной бандерши, где фигурировали описания клиентов вроде следующих:
"Б., финансист. Сто тысяч ливров ренты, раз в месяц, новая девочка от двенадцати до четырнадцати (максимум) лет. Должна быть очень худая.
Каждую неделю, чем сильнее, тем лучше, 100 франков, полчаса: красивая или нет, не важно, главное, чтобы грудь была побольше.
Г-жа де Т. После полуночи в дни приемов хочет блондинку, по возможности русую, ненадушенную, она любит, когда женщина пахнет сама собой.
Г-н граф де С. Надо отправлять к нему каждую субботу, в дом Луизы, девочку, лучше из семьи торговцев или старьевщиков, двенадцати лет, в рабочей одежде, не причесывать, не мыть, каждый раз должна быть разная.
Г-н Д. Каждый месяц отправлять к нему самую высокую женщину, у которой в этот момент менструация, не менять белье.
Генерал Т., старый брюзга, очень сложно удовлетворить, хочет только маленьких девочек десяти — одиннадцати лет".
Некоторые дома свиданий превращаются в своих предшественников — дома разврата самого экстравагантного вида. Они конкурируют с возрожденными великими борделями; там есть и зеркальные комнаты, и камеры пыток, и розги. В этих домах постоянно меняют "товар", в них предлагают всевозможные виды услуг, способных возродить желание у самых пресыщенных импотентов и вернуть мужскую силу самым старым развалинам. Сексуальные упражнения в таких домах порой заканчиваются трагически: Амель рассказывает, что девушек, побывавших с клиентами в камерах пыток, нужно было всякий раз отправлять в больницу. Можно утверждать с почти стопроцентной уверенностью — здесь сходятся все свидетельства, — что несовершеннолетние пользовались в таких домах самым большим спросом и что некоторые дома всю свою репутацию строили именно на них. Так было и в Марселе, где Ален Корбен сумел разыскать в архивах департамента Буш-дю-Рон историю некоей Полины Т., девочки одиннадцати лет, завербованной одной из своих подруг. До того она продавала на улице газеты: "Теперь я продаю себя каждый день с одиннадцати до половины первого и с пяти до семи вечера у одной дамы, которая платит мне от двух франков пятидесяти до семи франков". Девочка занималась с клиентами только мастурбацией и оральным сексом. "Но один из них как-то раз овладел мною целиком, мне было очень больно". Да, маленькие девочки очень сильно возбуждают… Разумеется, частенько роли девственниц и маленьких девочек исполняли совершенно- летние, нужным образом причесанные, накрашенные и одетые; но не будем себя обманывать: детская проституция была с 1830 по 1930 год явлением, распространенным повсеместно. Да никто и не пытается отрицать этот факт: ни полиция, иные функционеры которой регистрируют двенадцати-тринадцатилетних проституток и официально ставят их на учет (к тому же подавляющее большинство муниципальных постановлений о проституции просто не содержат указаний на возраст, начиная с которого проститутку можно регистрировать); ни врачи, которым приходится сталкиваться в госпиталях с теми же двенадцатилетними девочками, страдающими сифилисом в последних стадиях; ни органы правосудия, которые время от времени проводят показательные процессы над матерями, продавшими в бордель своих дочерей. Никто и не пытается скрыть этот факт, но некоторые считают нужным выразить свое возмущение, особенно консерваторы и клерикалы, которые видят в таких детях источник опасности и порока, а иногда и причину роста преступности. Если верить Эмилю Ришару, то к 1890 году число несовершеннолетних проституток в Париже стало столь огромным, что утрачена возможность его точно установить: "Я даже не пытаюсь дать хотя бы приблизительную оценку их числа. Они составляют значительную долю парижских проституток, среди них есть самые разные дети, от дочерей бакалейщиков двенадцати — пятнадцати лет, которые работают на дома свиданий зазывалами на бульварах и в центральных кварталах, до юных уличных девок, которые бегают за клиентами на внешних бульварах, на рынках, на вокзалах и даже на центральных улицах. Совершенно необходимо срочно принять какие-то меры против их порабощения и развращения".
Едва выйдя на панель, девочки заболевают сифилисом. Врачебная статистика неумолима: риск заразиться сифилисом в первый же год работы проституткой ужасающе велик. Средний возраст проституток неуклонно снижается, вызывая сильнейшее беспокойство врачей и юристов. В Париже этот феномен особенно ярко выражен, но ситуация в провинции принципиально не отличается от столичной. "Пенитенциарный журнал" в 1904 году опубликовал опрос о нравах горожан, проведенный среди полицейских офицеров семнадцати населенных пунктов. Согласно данным опроса, в Лилле, Гренобле и Гавре наблюдается тенденция к увеличению масштабов детской проституции. Так, в Гавре в борделе была арестована девочка тринадцати лет, в Париже на Больших бульварах задержали девочку восьми лет, которую изнасиловал отец, а его любовница водила ее на прогулки и продавала всем желающим. Как пишет Ревиль, большую часть девочек продают сводням родители, но некоторые выходят на панель по собственному желанию. Сводни ловят родителей малолетних девочек на улицах и предлагают им отвести своих десятилетних чад позировать художникам, отпустить их продавать цветы или участвовать в бродячих труппах. Маленьких проституток можно встретить повсюду: на улице, в борделе, в доме свиданий, в пивной. Одна женщина говорила прево: "Если вам нужны малютки, они у нас есть, стоит только подняться на второй этаж. Там даже моя дочь есть, малышка Жюли, она уже большая девочка, ей двенадцать лет, и не сказать, чтобы она была уродка или тупая". В домах свиданий всегда можно найти несовершеннолетних "сотрудниц", которые точно знают, что без "работы" не останутся. Еще раз повторим: в те дни на детство и на сам статус детей смотрели иначе, чем сейчас; но разве может наше сердце не обливаться кровью перед лицом такого бесчеловечного отношения к душе и телу ребенка?
Напрасно Макс Шалей напоминает нам, что в Лондоне ситуация была еще более ужасающей и что там существовали особые бордели со стенами, обитыми войлоком специально с целью заглушить крики детей; дело не в этом, а в том, чтобы как-то себе объяснить поведение родителей этих детей. И в центре Парижа, и на окраинах матери и отцы ежедневно выводили своих детей на улицы после захода солнца и продавали их старым развратникам. Другие отдавали своих дочерей бандершам, которые вносили их в свой реестр и предлагали клиентам. Наконец, были дети, которые жили сами по себе, без источников доходов, падая жертвой самых разнообразных соблазнов:
"Не стóит строить иллюзий относительно числа девочек, еще совсем детей, которые живут в Париже совсем одни, выброшенные на улицу… Сироты, дети, оставленные родителями, до которых никому нет дела, несчастные юные бродяжки, живущие этакими дикарями, этакими маленькими зверьками, занимающиеся воровством, просящие милостыню, проводящие ночи под открытым небом, — им некуда идти, и поэтому они прямиком отправляются по самой ясной из дорожек: становятся проститутками…
