Матей Казаку - Дракула
Вторая история рассказывает о том, что происходило в лагере оттоманов после отступления Влада и его воинов. Она была записана Лаоником Халкокондилом, византийским историком, который был одним из приближённых к Махмуд-паше:
В ту ночь солдаты императора поймали одного из солдат Влада и привели его к Махмуду, который спросил, кто он такой и откуда шёл. Когда он рассказал, его спросили, знает ли он, где прячется Влад, князь Дакии. Человек ответил, что он это хорошо знает, но из страха перед ним [Владом] ничего не скажет. Когда они повторили, что убьют его, если не получат ответа, он сказал, что готов на смерть всегда и ничего не скажет. Махмуд восхитился этим и приказал казнить его, но сказал, что если у такого человека, как Влад, такая армия, то его ждёт великое могущество.
Третья история записана в Буде Фёдором Курицыным[76], посланником царя Ивана III из Москвы между 1482 и 1483 годами, и повествовала о лагере Влада после ночного нападения.
И кои с ним з бою того приидоша, и начат их сам смотрити; кой ранен спереди, тому честь велию подаваше и витязем его учиняше, коих же сзади, того на кол повеле всажати проходом, глаголя: «Ты еси не муж, но жена».
Николас Модрусса и Халкокондил подтверждали, что командиру второй части валашской армии в ту ночь не хватило смелости и решимости напасть на то место, которое указал ему Влад. Если бы дело шло согласно указанию князя, то победа была бы обязательной. В ярости Влад проверял своих людей и наказывал тех, кто был ранен в спину — значит, бежали перед врагом.
После этой битвы турецкая армия, в этот раз подготовившись, продолжила путь к столице страны Тырговиште:
И каждую ночь, рассказывает Халкокондил, он [султан] окружал лагерь изгородью и держал её закрытой, выставляя посты охраны и приказывая войскам быть при оружии днём и ночью. Так он дошёл до Дакии, до города, где тогда находился Влад. Даки открыли ворота и были готовы противостоять султану, который шёл к ним со своей армией. Султан же, проходя мимо и не увидя никого на стенах, кроме канониров, обстреливавших его армию, не стал там раскидывать лагерь и осаждать город, а пошёл дальше, прошёл около 27 стадий (5 километров)… Тут он увидел на колах своих воинов. Армия султана наткнулась на поле пронзённых людей величиной в 17 стадий (3 километра) на 7 (немногим больше 1 километра). Люди были на огромных колах, женщины, дети — говорят, около 20 000 человек всего. Это ли не зрелище для армии и самого султана! Даже он похолодел от страха и не знал, что сказать, ведь он не мог никак завладеть страной человека, который творит такие вещи, управляя своими подданными. Он говорил ещё, что человек, способный на такое сейчас, дальше пойдёт на большее. Другие же турки, увидев множество пронзённых, сильно испугались: там были даже маленькие дети, приникшие к матерям и посажённые на кол вместе с ними, а птицы вили гнёзда в грудных клетках мертвецов.
Очевидно, что такой лес из колов очень впечатлил султана и его армию, а страх их во много раз превосходил тот, что испытывал сам Халкокондил перед грубыми воинственными турками, которые имели традицию строить на поле битвы нечто вроде пирамиды из скелетов погибших или раненых, порезанных на куски…
Казнь в виде посажения на кол была популярна и в Турции, и в Венгрии, тем не менее такой лес в три километра длиной был зрелищем очень необычным. Джон Типтофт, граф Вустерский, использовал такой же способ казни вплоть до 1470 года, чтобы наказывать граварей-бунтовщиков Линкольншира. Правда, тогда уже были протесты против такой казни как «несоответствующей» закону страны. Эти сажания на кол на территории Великобритании объясняются тем, что Типтофт был послом папы Пия II и, конечно, знал об «изобретении» Дракулы.
Обойдя Тырговиште, Мехмед II свернул на восток, к Бузэу, потом напал на Брэилу, самый большой валашский порт на Дунае. Султану не удалось ни пленить румынского князя, ни разбить его армию. Более того, отсутствие замков в этой части страны не давало возможности для продолжительной оккупации, как, например, в Греции или Сербии: это было специфической чертой валашской цивилизации, отличной даже от Молдавии. Двести лет спустя, в 1655 году, валашский вельможа, воевода Преда Бранковин, рассказал об этом своему собеседнику, сирийскому дьякону Полю д'Алепу:
Однажды мы были приглашены в дом к одному воеводе, известному в стране человеку, который увлекался историей, он задавал мне вопросы о моей стране. Я рассказывал ему о домах из камня, о крепостях и о тех фактах, о которых мы обычно забываем: наводнениях, других несчастьях (которые обрушивались на Валахию). Он мне ответил: «Ты правду сказал. Но мы, вопреки всему этому, благодарим Бога, что у нас нет крепостей в стране. Вместо замков и крепостей у нас есть горы, леса, которые не пройдёт ни один враг. Если бы были замки, то турки нас уже давно победили бы. Именно поэтому турки никогда не могли завоевать Валахию и остаться тут».
Влад оставался неуловимым и, скрытый под покровом деревьев, продолжал нападать на лёгкую кавалерию врага. Единственный результат, которого достигли оттоманы к этому моменту,— захватили крестьян и их скот. Халкокондил говорит о 200 000 голов, особенно о лошадях и волах. Ничего более существенного эта великая армия не достигла.
Что касается Влада, он понял, что султан направился на восток, покидая Валахию и избегая венгерского вторжения. Именно здесь, в низине Дуная, разыгралась последняя битва этих противников.
В то время когда Дракула следил за передвижениями турецкой армии, часть его войска в 6000 человек, которую он послал на восток, оборонялась от князя Молдавии. К несчастью, разногласия между Стефаном и Владом, не найдя мирного решения, в самый критический момент обернулись вторым фронтом. Халкокондил, наш лучший источник, рассказал:
[Влад] разделил свою армию на две части, одну из которых повёл за собой, а вторую отправил против князя Чёрной Богдании [Молдавии], чтобы в случае нападения они защищали подходы к своей стране. На самом деле из-за них он и сражался [к сожалению, причина автором не указана]. Отправляя послов к императору Мехмеду, он призывал его на помощь, говорил о готовности вступить в войну со своей стороны. Император обрадовался предложению Влада и приказал своему командующему объединиться с адмиралом на реке, чтобы вместе дойти до города Влада, называющегося Килиа, в устье реки. Князь поднял армию своей страны и отправился к месту расположения императорского флота, немного дальше от Килиа, чтобы объединиться с адмиралом. После встречи они оба осадили город, но атаки их отражали, и они несли потери. Поскольку взятие города не произошло, они вынуждены были отступить, каждый в свою сторону. Так, Богдан Чёрный отправился завоёвывать страну даков, но ему помешала армия, расположенная там для охраны страны с этой стороны.
Турецко-молдавская осада Килиа потерпела крах. Венецианский прево в Константинополе доложил, что битва продолжалась лишь восемь дней, но турецкие потери неисчислимы. Молдавские хроники XV века уточняют, что князь Стефан был ранен 22 июня в левую лодыжку и поэтому покинул место битвы. Кроме того, рану залечить было невозможно, в результате развилась гангрена, которая и унесла жизнь Стефана Великого в 1504 году.
Кампания Мехмеда II подходила к концу. После перехода султана в Тырговиште Влад вернулся в Килиа, оставив часть войск следить за передвижениями оттоманов. Предводитель этой армии неожиданно напал на врагов и понёс серьёзные потери: 2000 валахов ушли с поля боя на щитах и копьях турецкой кавалерии. Немного спустя на дороге, которая вела к Дунаю, Мехмед II встретился с Дракулой, также возвращавшимся из Килиа. В этот раз валахи напали неподалёку от Бузэу, но вынуждены были отступить, так как несли серьёзные потери. Благодаря такому полууспеху Мехмед посчитал возможным отступить и 11 июля 1462 года прибыл в Адрианополь, в то время как Али Михалоглу и его воины прикрывали тылы армии, которая спокойно переправлялась на правый берег Дуная. Турецкий поход в Валахию был завершён[77].
Румынские историки много размышляли над кампанией 1462 года. Что это было для турков — поражение или победа? Исследуем результаты этого противостояния для Валахии.
Страна оказалась разрушена и разграблена. В 1475 году население составляло две трети от того, что было в 1457-м, и мы могли бы, конечно, приписать это зверствам Влада, но в известной степени это произошло из-за потерь в 1462 году.
Если мы посмотрим на это событие с точки зрения тех целей, которые ставил перед собой Мехмед II, то можно отметить, что они были достигнуты лишь частично или же вообще не реализовались: Влад не был пойман и лишён трона, его армия, более чем опытная, всё ещё существовала и совершала серьёзные набеги на молдавские и оттоманские армии. Килиа не пала, а бояре, которые заведовали выбором князей, в большинстве своём оставались благосклонны к Владу. Оттоманы не заняли новых городов и крепостей. Собирался ли на самом деле султан присоединять страну к оттоманскому царству, ставить бея во главу его и выбирать там правителей, как это происходило на Балканах и в других местах? Франц Бабинжер, биограф Мехмеда II, настаивает:
