Яков Верховский - Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны
В конце 1940 г. маршалом Антонеску был создан под его руководством Комитет координации… На совещаниях Комитета обсуждались вопросы подготовки Румынии к войне против Советской России, и, в частности, о строительстве укрепленных районов, вооружении, мобилизации румын в армию, реорганизации и обучении армии по немецкому образцу, снабжении и обеспечении войск транспортом.
Вдохновленный доверием фюрера, Антонеску, возвратившись в Бухарест, созывает Комитет координации и торжественно объявляет своим генералам о том, что война на пороге и в этой войне Румынии предназначена особая роль. В этой войне румынская армия будет сражаться плечом к плечу с победоносной германской армией. Против иудо-большевиков! За Великую Румынию — Романия Маре!
До начала операции «Барбаросса» остается еще 158 дней. 14 января 1941. Вашингтон
План «Барбаросса» известенв Вашингтоне
Теперь, когда притча Рузвельта «О садовом шланге» широко цитируется в прессе и большинство американцев убеждены в том, что нет ничего опасного в том, чтобы дать взаймы англичанам «американский шланг», настало время начать битву за ленд-лиз в Конгрессе.
По указанию президента юристы министерства финансов США подготовили особый «Билль о ленд-лизе». Главный консультант министерства Эдуард Фолли и его помощник Оскар Кокс, порывшись в архивах, нашли закон, который был принят Конгрессом еще в 1892 г. и мог быть использован как прецедент. «Удобство» этого закона заключалось в том, что он позволял военному министру, на свою ответственность, «передавать военное имущество государства в аренду, в тех случаях, когда это будет в интересах государства».
Фолли и Кокс «перелицевали» старый закон, приспособили его к новой ситуации и присвоили ему особый символический шифр, призванный напомнить Конгрессу об особом месте США в цивилизованном мире, и этим облегчить принятие закона.
«Билль о ленд-лизе» теперь назывался так: «Билль — HR — 1776», где HR — начальные буквы слов Палата представителей, а 1776 — год принятия Декларации независимости США.
6 января 1941 г. президент представил «Билль — HR — 1776» в Конгресс. Речь президента, как всегда, была наполнена пафосом. Рузвельт сказал, что в эти трагические для Европы и для всего мира дни Америка не может «укрываться за Китайской стеной». Священный долг Соединенных Штатов помочь всем людям Земли обрести четыре естественные для человеческого существа свободы — «свободу Слова, свободу Вероисповедания, свободу от Нужды и свободу от Страха».
Президент закончил речь, и в Конгрессе началась буря. Само слово — ленд-лиз, казалось, приводило изоляционистов в бешенство. Особенно свирепствовал сенатор Бартон Уиллер. Наглый сенатор назвал предложение Рузвельта «идиотским» и утверждал, что президент, фактически, требует от Конгресса «нарушения международного права», а «Билль о ленд-лизе» означает «свежевырытую могилу для каждого четвертого американского парня».
Рузвельт не остался в долгу. Он объявил выступление Уиллера «самым лживым, самым подлым и самым антипатриотичным за время жизни целого поколения».
Так начался этот сложный и мучительный процесс прохождения ленд-лиза через американский Конгресс. Предлагая Конгрессу принять проблематичный, со всех точек зрения, Билль, президент подвергал свою политическую карьеру величайшему риску и знал, какими будут последствия, если он проиграет эту битву. Но Франклин Делано Рузвельт был смелым человеком и пользовался большой любовью американского народа, отдавшего ему на последних выборах более двадцати семи миллионов голосов.
И еще, в эти дни Рузвельт уже точно знал то, что не было известно его противникам — война в Европе вскоре перейдет в новую фазу. Гитлеровская Германия готовится напасть на Россию!
Президент уже знал о том, что Гитлер подписал «Директиву № 21».
Посол Додд и противники Гитлера
Информация о решении Гитлера напасть на большевистскую Россию поступила в Вашингтон из американского посольства в Берлине. Сотрудники посольства многие годы поддерживали тесный контакт и даже личную дружбу с некоторыми видными представителями германского общества — противниками нацизма. Эта дружба началась еще с тех времен, когда Рузвельт назначил послом в Берлине Уильяма Додда.
Профессор Чикагского университета Уильям Эдвард Додд, известный историк, умный и честный человек, любил Германию, любил немецкую литературу, музыку, искусство. Прекрасное знание немецкого языка и многочисленные друзья, сохранившиеся со времени учебы в Лейпцигском университете, позволили Додду стать своим человеком в высокопоставленном германском обществе.
Буквально с первых дней своего приезда в Берлин, посол систематически вел не предназначенный для печати личный «Дневник», который после его смерти все-таки был опубликован и стал одним из самых замечательных документов эпохи. День за днем профессор отмечал в «Дневнике» все свои встречи — завтраки, обеды, ужины и банкеты, записывал дискуссии с противниками, беседы с друзьями, давал меткие характеристики людям, с которым сводила его судьба.
Особенно часто на страницах «Дневника» появляются две примечательные личности — молодой немецкий аристократ граф Хельмут фон Мольтке и «финансовый гений Германии» доктор Ялмар Шахт.
Граф Хельмут Джеймс фон Мольтке, носитель одной из самых уважаемых фамилий Германии, был праправнуком знаменитого прусского военачальника фельдмаршала фон Мольтке. Воспитанный матерью-англичанкой в духе христианской религии, Хельмут с детства ненавидел любое насилие. И если в период знакомства с Доддом, граф, не стесняясь, выражал свое неприятие нацизма, то в дальнейшем он примкнет к заговорщикам и станет организатором и лидером известного антигитлеровского «Кружка Крейсау».
Члены этого утопического кружка, названного «Крейсау» по имени силезского имения Мольтке, подвергали опасности свою жизнь, занимаясь разработкой основ политического и социального устройства будущей Германии — Германии без ненавистного фюрера.
Сам Хельмут фон Мольтке, будучи юридическим советником абвера, находился в непосредственном подчинении адмирала Ка-нариса и использовал свое служебное положение для борьбы против Гитлера, в том числе и для оказания помощи немецким евреям.
С этой целью он, видимо, и поддерживал контакт с американским послом Уильямом Доддом, а затем, после его отъезда из Берлина, и с другими американскими дипломатами. Говорят, что в 1943 г. через тех же американских друзей фон Мольтке даже вышел на связь с одним из тайных посланцев евреев Палестины. К несчастью, попытка графа спасти небольшую горстку евреев, все еще остававшихся в те дни в живых, не увенчалась успехом. А вскоре и сам граф Хельмут фон Мольтке был арестован гестапо и казнен 23 января 1945 г. в тюрьме Плетцензее.
В последнем письме к жене Хельмут писал: «Неоценимое преимущество умереть за то, что мы думали и считали действительно стоящим».
Доктор Ялмар Шахт, в отличие от графа фон Мольтке, человек эгоистичный и амбициозный, был в 30-х годах сторонником подающего надежды ефрейтора Адольфа Гитлера и даже помог ему прийти к власти, обеспечив поддержку финансовых и промышленных кругов. В благодарность за это Гитлер назначил Шахта президентом Рейхсбанка, а в дальнейшем, и рейхсминистром экономики. Но с течением времени умнейший Шахт начал понимать, к какой катастрофе ведет Германию ее фюрер, и в 1937 г. он уже оставил все свои высокие посты и, продолжая публично выражать преданность Гитлеру, на деле прочно связал себя с «Черной Капеллой». Как известно, в марте 1939 г. Шахт, вместе с Гер-делером, ездил в Женеву на встречу с представителем Франции, а затем он встречался в Базеле с представителем Великобритании. Особенно важной была встреча Шахта с представителем Великобритании — президентом английского Эмиссионного банка Монтегью Норманном. На этой встрече Шахт сумел подробно обрисовать своему английскому коллеге и планы Гитлера по завоеванию мирового господства, и кошмарную ситуацию, созданную Бесноватым в Германии, включая ужасы гестапо и концентрационных лагерей.
Ялмар Шахт был арестован в 1944 г., после провала Июльского заговора, но, видимо, в течение нескольких лет его уже подозревали в измене.
Как в детективе
После отъезда Уильяма Додда новый посол в Берлине так и не был назначен, и жизнь в американском посольстве замерла. Но это было только на первый взгляд. На самом деле за плотно закрытыми дверями посольства кипела тайная жизнь и продолжались контакты оставшихся в Берлине сотрудников с противниками Гитлера. Так, в январе 1941 г. через посольство в Вашингтон была передана информация о решении Гитлера напасть на большевистскую Россию.
