Яков Верховский - Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Яков Верховский, Валентина Тырмос

Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Все люди знают ту форму, посредством которой я победил, но не знают той формы, посредством которой я организовал победу.

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения.

Но вместе с тем из этого-то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений…

В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.

Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно. Постижение законов этого движения есть цель истории…

Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения — дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, — и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.

ПРОЛОГ

Сегодня, 18 декабря 1940 г., фюрер Великой Германии Адольф Гитлер подписал «Директиву № 21». Рука Гитлера не дрогнула, когда он одним росчерком пера обрек на смерть миллионы.

Теперь катастрофа неизбежна.

Время уже начало отсчитывать дни, часы, минуты…

Гитлер принял решение о нападении на большевистскую Россию в конце июня 1940 г. Тогда, после падения Франции, он провел три незабываемых часа в Париже. Гранд-опера… Елисейские Поля… Триумфальная арка… И, наконец, Дом Инвалидов — саркофаг Наполеона…

Вот он стоит здесь, у саркофага. Победитель. Триумфатор.

Опьяненный властью над Парижем, который он может разрушить по собственной прихоти. Опьяненный властью над Францией. Властью над странами Европы, поставленными им на колени. Над городами, которые он уже стер с лица земли. Над миллионами людей, которых он уже лишил или лишит жизни. Мог ли он, Адольф Гитлер, стоя здесь у саркофага, вознесшись в безумном экстазе до Наполеона, и считая себя еще более великим, чем Бонапарт, не вспомнить о Москве? О Москве, которую он еще не покорил, не разрушил… Теперь это время пришло!

Вечером того же дня Гитлер сказал начальнику штаба Верховного главнокомандования фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю: «Теперь мы показали, на что мы способны. Поверьте моему слову, Кейтель, Русский поход, по сравнению с этим, всего лишь штабная игра».

Фюрер вернулся из Франции героем. Тысячи берлинцев восторженно приветствовали его на Вильгельмплац. Они рукоплескали тому, кто покорил Париж, тому, кто смыл позор и унижение Версальского договора.

Теперь можно было начинать подготовку к походу на Москву.

И уже 30 июня 1940 г. педантичный начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск, генерал-полковник Франц Гальдер, скрупулезно фиксировавший не только многочисленные указания Гитлера, но и его высказывания, записал в своем «Военном дневнике» многозначительную фразу: «Взоры обращены на Восток…»

А еще через месяц, 31 июля 1940 г., Гитлер уже официально сообщил генералам о своем грандиозном замысле начать войну против большевистской России.

ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА» ГАЛЬДЕРА

31 июля 1940, «Бергхоф», 11 ч 30мин.

Чем раньше Россия будет сокрушена, тем лучше… Если мы начнем в мае 1941, мы будем иметь 5 месяцев, для того чтобы закончить работу. Было бы лучше начать в этом году, но такую масштабную акцию невозможно организовать за оставшееся время. Нель — уничтожение жизненной силы России…

Разработка плана «уничтожения жизненной силы России» велась около шести месяцев. Эта работа завершена, и 18 декабря 1940 г. фюрер подписал роковую «Директиву № 21», в которой говорилось: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии…»

Русскому походу Гитлер дал символическое название «Барбаросса». Само это название уже свидетельствовало о многом.

Имя Фридриха I Барбароссы (Краснобородого), свирепого императора Священной Римской империи, занимает особое место в германском эпосе. Согласно легенде, Фридрих Барбаросса, проливший немало людской крови и утонувший в реке Салеф во время Третьего Крестового похода на Святую Землю в 1189 г., все еще жив. Старый император спит, сидя на каменной скамье в глубоком подземелье горы Кифхойзер, в Баварских Альпах, неподалеку от того места, где сейчас находится личная резиденция Гитлера «Бергхоф».

Придет время, и в один чудесный летний день, когда на засохшей груше появятся плоды, разверзнутся каменные недра горы Кифхойзер, проснется император, выйдет на свет, созовет свое бесстрашное войско и отправится в новый Крестовый поход, чтобы возродить былое могущество Германии.

Сегодня миссию возрождения «былого могущества Германии» берет на себя ее фюрер — Адольф Гитлер. Это он, Адольф Гитлер, ведет свое бесстрашное войско в Крестовый поход против большевистской России.

Поход против России был для Гитлера воплощением в реальность его давней маниакальной Идеи. Поход против России, каковы бы ни были его стратегические, политические и экономические цели, каковы бы ни были причины и обстоятельства, вызвавшие его осуществление, являлся для Гитлера, прежде всего, мистическим Крестовым походом против его заклятых врагов — «Большевизма» и «Еврейства». Бредовые идеи этого похода Гитлер сформулировал еще в 1923 г. на страницах «Майн Кампф», изданной на 11 языках в 5 миллионах экземпляров:

«Когда мы говорим о завоеваниях новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду, в первую очередь, только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Сама судьба указует нам перстом… Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловную правильность нашей расовой теории…»

Операция «Барбаросса» с самого начала планировалась не только как «Военный поход», целью которого было завоевание «жизненного пространства», но и как «Поход на уничтожение», направленный на массовое убийство гражданского населения.В процессе подготовки операции «Барбаросса», одновременно с разработкой военных планов, будет подготовлена целая серия невиданных в истории человечества чудовищных документов — планов преднамеренного физического уничтожения миллионов людей и в первую очередь — евреев.

Уже в ближайшие месяцы за подписью начальника штаба Верховного главнокомандования фельдмаршала Кейтеля выйдут такие преступные приказы, как «Специальная инструкция об организации политического управления в зонах военных действий», «Распоряжение о военной юрисдикции на оккупированных территориях» и «Приказ о комиссарах».

Именно это, запланированное заранее хладнокровное уничтожение миллионов людей, по словам Гитлера, превратит войну против России в «особую, не похожую на все другие войны, которые вел он сам, или другие великие люди до него». Гитлер ненавидел евреев с тех давних дней, когда он, бездомный бродяга, в роскошной и шумной Вене начала XX в., вынужден был спать в грязных ночлежках и, обессилев от голода, вместе с другими нищими выпрашивать миску супа на монастырской кухне. Тогда в Вене, он, по его собственному утверждению, понял всю «отталкивающую сущность богатого и самодовольного еврейства». Эту патологическую ненависть Гитлер пронес через всю свою жизнь. До той, последней, весны 1945 г. До горящего Берлина. До подземного бетонного бункера, ставшего его могилой. Заключительный абзац «Политического завещания» фюрера повторит маниакальные идеи «Майн Кампф»: «Прежде всего я поручаю руководителям нации и тем, кто им подчиняется, тщательно соблюдать законы расы и безжалостно противостоять всемирному отравителю всех народов — международному еврейству».

Сегодня, 18 декабря 1940 г., в новой Рейхсканцелярии, в своем огромном рабочем кабинете, со стен которого из позолоченных медальонов взирали на него изображения аллегорий четырех добродетелей — Мудрости, Здравомыслия, Храбрости и Справедливости — Адольф Гитлер подписал план чудовищного расового похода, в котором изначально было заложено массовое убийство беззащитных людей.

Как считал Гитлер, одним из главных факторов, гарантирующих успех операции «Барбаросса», являлась ее внезапность для противника. В «Директиву № 21» был включен даже специальный пункт, посвященный опасности преждевременной огласки плана нападения, и оговорено, что число офицеров Генштаба, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть ограниченным.