Айан Гейтли - Дива Никотина. История о том, как табак соблазнил мир
В 1809 году Воклен извлек из табака «сильнодействующее, быстро испаряющееся бесцветное вещество», которое назвал «табачной эссенцией». «Табачная эссенция» оказалась сложным веществом, в котором были обнаружены стрихнин, хинин и (в 1820 году) кофеин. Триумф выделения истинного «-ина» табака достался двум гейдельбергским ученым: Людвигу Рейманну и Вильгельму Гейнриху, которые сделали это в 1828 году, назвав выделенное вещество в память о придворном враче Екатерины Медичи «никотином».
Открытие наркотического компонента табака вызвало лавину дальнейших исследований. Научные журналы сообщали о результатах всевозможных экспериментов с никотином. Утверждалось, что он помогает при разнообразных расстройствах, включая нарушение нервной системы, от геморроя (через табачную клизму) и таких опасных болезней, как малярия и столбняк. Другие терапевтические свойства, приписываемые никотину, позволяли использовать его как противоядие от стрихнина и других ядов (включая змеиный). В этом отношении наука XIX века поддержала старые утверждения о табаке, принадлежавшие индейцам.
Исследования свойств никотина и возможностей его применения продолжались. Научные испытания никотина совпали с началом систематических опытов на животных. Хотя на животных уже многие столетия проверяли действие ядов, животных для этого специально не разводили. Уничтожая инъекциями никотина целые собачьи питомники, ученые пришли к выводу, что никотин — сильный яд. Было установлено, что содержащегося в обычной сигаре никотина (если его выделить и сделать инъекцию) достаточно для того, чтобы убить двух взрослых людей.
Как ни странно, это открытие не помогло людям отказала от табака. Большинство других «-инов», обнаруженных в табаке, также были ядовиты, особенно кофеин и стрихнин. В дальнейшем исследовали молекулярную структуру никотина и надеялись синтезировав его в качестве лекарственного средства, превратив тем самым табак из народного лекарства в научное.
9. Американские пристрастия
Американцы изучают свою страну. — Табак на Диком Западе. — Привычка жевать табак и плеваться. — История Кармен и рождение «кареты. — Борьба за право курения в Пруссии. — Протест против курения в Италии.
В то время как химики исследовали химические причины привязанности человечества к табаку, в Соединенных Штатах Америки стали изучать ритуальные основы его потребления, чему косвенным образом послужил Наполеон. Помимо финансирования своих военных кампаний налогом на табак, он обогатил казну, продав в 1803 году США принадлежавшую Франции часть Америки. Эта торговая сделка, известная как «Луизианская покупка», удвоила территорию Соединенных Штатов. Третий президент США, бывший табачный плантатор Томас Джефферсон, решил выяснить, что именно он купил, поскольку французские продавцы оставили его в некоторых сомнениях. Когда наполеоновского министра Талейрана (которого Наполеон назвал как-то «негодяем в шелковых чулках») попросили точно указать на карте территорию, проданную Соединенным Штатам, он признался, что не может этого сделать. Джефферсону интересно было также узнать, что находится между его новым приобретением и Тихим океаном, для чего он отправил двух топографов, Мериуэтера Льюиса и Уильяма Кларка, в эпическое путешествие по Америке. Им предстояло достичь истоков Миссури, установить, какие реки текут в Тихий океан и выяснить, не существует ли трансконтинентального судоходного пути.
Тогда еще не было известно, из чего состоят внутренние территории — из гор или равнин, из пустынь или болот. Предполагалось, что на них живут племена индейцев, но ни их количество, ни местонахождение известно не было. Экспедиция Льюиса и Кларка была этнографической и географической. Им велено было идти с миром и устанавливать дружеские отношения со всеми встреченными племенами, для чего им выдали табак — континентальный символ дружбы и валюта. Табак служил путешественникам пропуском в неизведанные части Америки. Всякий раз, когда они оказывались на территории нового племени, первым шагом к знакомству было сесть и выкурить с индейцами трубку. Льюис и Кларк должны были вместе достичь берега Тихого океана и порознь возвращаться на восток. Оба вернулись в Вашингтон в 1806 году, и после публикации отчета об их путешествии волна энтузиазма овладела американцами. Люди решили переселяться на запад.
Мотивы у них были отчасти те же, что и у их английских предков: они полагали, что избраны Богом или судьбой, дабы цивилизовать язычников и возделать дикую местность. Проповедники убедили их своим красноречием, и они поверили в свою грядущую славу: «Широкое распространение, беспредельное будущее станет эпохой Американского Величия. В этом великом пространстве и времени нации многих наций предначертано доказать всему человечеству превосходство божественных основ: воздвигнуть на земле благороднейший храм для почитания Всевышнего». Граждан Соединенных Штатов убедили также на более понятном языке в том, что их предназначением является движение на запад: «Земли достаточно! Земли достаточно! Потеснитесь, говорю вам, у молодого американского буйвола земли еще мало! Ему нужно больше земли для летнего пристанища, ему нужно больше земли для сытного пастбища!».
Сперва миграция протекала осторожно, по мере освоения новых дорог — на запад, в Калифорнию, и на северо-запад, по Орегонской тропе. Расстояния между двумя океанами были огромные. В Европе ничего подобного не знали со времен Тамерлана. Гибельное продвижение войск Наполеона в Москву — это всего лишь полпути до Калифорнии. Мигранты путешествовали на лошадях, пешком в воловьих повозках, гнали за собой скот. В первые десятилетия XIX века «Дикий Запад» состоял из Кливленда. Огайо и Питсбурга, но каждый день пионеры находили новые тропы и прокладывали пути, за ними следовали мигранты. В 1820 году путешественники достигли Санта-Фе в испанской Калифорнии, где их поразило то, что женщины курили здесь seegaritos. Обычно женщины-переселенки не курили — курение считалось мужской привычкой, особенно у воинственных индейских племен.
Взаимодействие переселенцев с индейскими племенами было далеко не таким мирным, как у Льюиса и Кларка. Для поселенцев, в большинстве своем американцев, индейцы были опасными дикарями, которых следовало стереть с лица земли. К тому времени, когда струйка миграции превратилась в поток, американским президентом стал генерал Эндрю Джексон, придерживавшийся точно таких же взглядов. Джексон, которому приходилось убивать английских солдат, сенаторов и индейцев, считал индейцев самым опасным из своих противников и потому заслуживающим уничтожения. В своих походах он заимствовал у индейцев одну их привычку: курил «огромную чашечку с длинным мундштуком», так наполняя помещение дымом, что «в нем становилось темно и просто невозможно дышать». Отдыхал он тоже по-индейски. Вот как он описывает свое пребывание в только что построенном Белом доме: «Миссис Джексон и я не ходили на вечеринки, а оставались дома и курили трубки».
Продвижение на запад открыло новую возможность наблюдать за тем, как индейцы используют табак. Так как табак был для переселенцев ключом к общению с племенами, которые они презирали, а курение стало для них привычным, они взглянули на эту индейскую привычку глазами экспертов. Наблюдения начала XIX века оказали немалое влияние на европейскую привычку курить, в особенности, когда были описаны пером романтика. Один из таких наблюдателей, Фрэнсис Паркман. выпускник Гарварда и поклонник лорда Байрона, сопровождавший в 1846 году полугодовую экспедицию из Сент-Луи в Блэк-Хиллс, описал жизнь и особенности курения индейцев племени дакота, которых он считал «совершенными дикарями. Ни на их поведение, ни на мысли контакты с цивилизацией ни малейшего влияния не оказали. Они ничего не знали о могуществе и истинном характере белых людей, а их дети, завидев меня, кричали от страха». Это был один из последних мирных контактов между индейцами и белыми. В последующие годы поселенцы полностью подчинили себе индейцев, заимствовав у них только ритуал курения. Паркман описал вездесущность курения среди индейских племен и покупающих у них пушнину белых. Всякий раз, когда люди собирались отдохнуть, будь то остановка в пути или пирушка после летней охоты, они непременно раскуривали трубку и передавали ее по кругу.
Среди официальных функций табака Паркман отмечает его способность служить сигналом мира и войны. Он описал один случай, когда индейцы племени снейк случайно убили сына вождя племени сиу и послали его скальп отцу вместе с пакетом табака, означавшим, что они признали свою ошибку и хотят сохранить мир. В ответ вождь племени сиу по прозвищу Вихрь послал вестников с табаком ко всем остальным племенам сиу: в этом случае табак служил подтверждением родства и призывом к войне против снейк. Белые люди быстро выучили курительный этикет и знали, следует ли им курить или воздержаться от курения, в зависимости от того, в каком направлении передавалась трубка: «Большой круг воинов вновь восседал в центре деревни, но на этот раз я не посмел присоединиться к нему, так как видел, что, вопреки заведенному порядку, трубку передавали по кругу слева направо — знак того, что „целительный дым“ примирения уходит, а значит, белый человек является незваным гостем».
