Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

Произошла перестановка в руководстве партии. Кадар был освобожден с поста председателя партии и вскоре скончался. Политическим лидером стал Реже Ньерш. Грос остался Генеральным секретарем, но его функции были ограничены внутрипартийными делами. А в октябре 1989 года чрезвычайный съезд партии принял решение об образовании на базе ВСРП Венгерской социалистической партии. Ее председателем был избран Р. Ньерат. Это по существу была партия социал-демократического типа. В нее вошли реформаторское крыло ВСРП, партийная молодежь.

Часть членов ВСРП во главе с Гросом, в основном старших возрастов, не согласившаяся с решением этого съезда, созвала в декабре свой съезд ВСРП. Эту часть партии возглавил Д. Тюрмер.

Фактически произошел не просто раскол, а распад партии на несколько самостоятельных организаций. Большинство членов партии не вошло ни в одну из них. Политическое влияние этих партий резко пошло на убыль. Они проиграли референдум по вопросу о выборах президента, а затем и сами выборы, на которых от ВСП баллотировался Пожгаи, а также парламентские выборы. Что касается правительства, то его глава Миклош Немет еще раньше сам заявил о выходе из партии, а после выборов было сформировано новое правительство.

Интересно то, что в отличие от некоторых других стран, где партия потерпела поражение в борьбе с сильной и организованной оппозицией («Солидарность» в Польше, Гражданский форум в Чехословакии), ВСРП стала жертвой прежде всего внутрипартийной борьбы. Но постепенно набирали силу другие политические движения, которые в конечном счете оказались у власти.

Не могли не повлиять на исход борьбы и экономические трудности страны и, конечно же, крушение прежних режимов в других восточноевропейских странах, распад экономической и военно-политической организации этих стран. Лишь перейдя в оппозицию, обновив стратегию и тактику, перегруппировав силы, ВСП постепенно стала укреплять свои позиции.

Впрочем, экономические и политические реформы в Венгрии, начатые исподволь, сыграли свою положительную роль – переход страны в новое состояние прошел хоть и не безболезненно, но все же без обвалов и, что самое главное, без крупных потрясений и конфликтов.

Синдром-68

К середине 80-х годов Чехословакия по сравнению с другими странами Восточной Европы выглядела вполне благополучно.

Страна заметно выиграла на происшедшем в начале 80-х годов изменении в структуре цен мирового рынка в пользу продукции обрабатывающей промышленности и, в частности, машиностроения. Укрепились ее позиции в рамках СЭВ да и в какой-то мере на мировом рынке. В отличие от других стран она не залезла в большие долги. Ее платежный баланс был весьма уравновешенным. Немалых успехов достигла страна и в подъеме сельскохозяйственного производства, в обеспечении продуктами питания, что для промышленно развитой страны надо признать немалым достижением. Тут сказалась, как и в Венгрии, достаточно гибкая аграрная политика.

Был достигнут довольно высокий жизненный уровень народа, создан обильный, по нашим представлениям, прилавок. Благодаря специальным мерам государства в положительную сторону изменилась демографическая ситуация. Возросли рождаемость и общий прирост населения.

Политическая оппозиция, раздавленная и рассеянная в 1968-1969 годах, не проявляла до поры до времени особой активности. Так что и серьезных политических проблем на поверхности не было заметно.

Наши отношения с Чехословакией развивались успешно. Чехословацкое руководство во всем шло в фарватере Советского Союза, поддерживая практически все внешнеполитические акции нашей страны: и в СЭВ, и в Варшавском блоке, и в Организации Объединенных Наций.

Внешне дело выглядело так, что на чехословацком направлении у нас складывалось все как нельзя лучше, царили «тишь, гладь и божья благодать».

Были восстановлены широкие связи между общественностью наших стран, и не только на центральном уровне, но и между областями, коллективами предприятий, научных учреждений, вузов и т. д. Неприязнь к нашей стране со стороны чехословацкого народа уступила место дружелюбию, близости и доброму отношению. Казалось, проблемы 1968 года навсегда ушли в прошлое.

А тем временем в глубинах общества подспудно назревали негативные процессы. Даже в экономике нерешенных проблем было предостаточно. Ведь модернизация машиностроения – этого стержня экономики страны – так и не была осуществлена. По-прежнему оно оставалось во многом технически несовершенным, многономенклатурным, ресурсорасточительным, отставало от мирового уровня. Я был немало удивлен, когда в одной из бесед услышал от Милоша Якеша, ведавшего в ЦК вопросами экономики, что в этой сравнительно небольшой стране выпускается 80% мировой номенклатуры машиностроительной продукции. Выходит, что с 60-х годов здесь ничего не изменилось!

Но особенно серьезные проблемы назревали в сфере общественных отношений и общественного сознания.

Прошло почти 20 лет после подавления «пражской весны», а в развитии демократии, гласности практически ничего не изменилось. Строгий идеологический режим, недопущение плюрализма мнений, односторонность и одноликость в культурной жизни страны.

Десятки и сотни тысяч людей, исключенных в свое время из партии и подвергнутых общественному остракизму, их семьи до сих пор испытывали ограничения в гражданских правах.

Партия практически оставалась вне контроля со стороны общества, и как результат – проявление все больших признаков загнивания и разложения, перерождения отдельных руководителей. И все это в стране с вековыми демократическими и гуманистическими традициями, высокой европейской культурой.

Начало перестройки в Советском Союзе вызвало отклик в глубинах чехословацкого общества. Оно породило надежды на изменение ситуации в стране. Оживилась оппозиция. Посыпались письма в ЦК. Нарастали требования перемен, смены руководства.

А что же в самом руководстве? Практически оно сохранилось в том составе, в котором было сформировано в 1969 году на волне подавления реформаторского движения, которое тогда оценивалось как контрреволюционное и антисоциалистическое. В руководстве преобладали догматические консервативные силы, олицетворением которых был «сильный человек» – всемогущий Васил Биляк – «Василий Михайлович», как его звали в Советском Союзе. По сути дела, он держал партию в руках, опираясь внутри страны на традиционалистские силы и открыто используя в этих же целях свою близость к брежневскому руководству. К нему примыкали Алоиз Индра, Карел Гофман, Йозеф Кемпный, а также Милош Якеш, Йозеф Ленарт, хотя двое последних отличались большей самостоятельностью и реализмом. Под влиянием Биляка находился и секретарь ЦК по идеологии Ян Фойтик, в свое время склонный к прогрессивным взглядам, но, по-видимому, вынужденный подстроиться под господствующий стиль.

Противостоял этой группе в Президиуме ЦК КПЧ практически один Любомир Штроугал, председатель федерального правительства. Следует вспомнить, что в политической борьбе 1968 года он стоял несколько особняком, занимая критическую позицию по отношению к идеологам «пражской весны», он не был причастен к вводу войск в Чехословакию. И как нынешний глава правительства проявлял более реалистическое отношение к проблемам страны, выступал за проведение серьезных экономических и государственных реформ в направлении демократизации.

Штроугал был объектом постоянных нападок со стороны правых. Они только и ждали момента, чтобы его «съесть». Нашептывали о нем советским товарищам, пытаясь восстановить их против Штроугала, и, должен сказать, небезуспешно. Но Гусак не давал Штроугала на съедение, понимая, что он необходим для равновесия в руководстве. Такая позиция ограничивала аппетиты консерваторов. Гусак стремился подтянуть к руководству и более молодых и современных людей, а старая гвардия упорно не давала им ходу.

Особенно, конечно, следует сказать о Густаве Гусаке. Это опытный политик, прошедший суровую школу политической борьбы, серьезный мыслитель и аналитик. Перед его глазами и с его прямым участием протекали вся история послевоенной Чехословакии, все перипетии сложнейшей политической борьбы. Дважды сидел в тюрьме – при словацком буржуазном режиме и в социалистической Чехословакии.

Гусак был активным участником реформаторского процесса 1968 года. Вихрь событий вновь вынес его в самый верхний эшелон политических деятелей страны. Его выступления того времени отличались смелостью, оригинальностью оценок и суждений, но, конечно же, не были свободны от эмоций, вызванных возвращением в бурную политическую жизнь.

Недостаточно объективная, а порой и тенденциозная информация создавала о нем тогда в Советском Союзе противоречивые представления. Я помню, как в 1968 году в разгар политической борьбы в Чехословакии меня как секретаря Ленинградского горкома партии на одном из выступлений в большой аудитории спросили: «А что за птица Гусак?» Не скрою, что испытывал некоторое затруднение, отвечая на этот вопрос. Но и тогда уже было ясно, что это крупная фигура, выступавшая за перемены в стране и в то же время за сохранение социалистического курса и тесного сотрудничества с Советским Союзом.