А. Ждановский - По страницам истории Кубани (краеведческие очерки)
Приток крестьян из других губерний России сыграл важную роль в экономическом развитии Кубани. Вместе с коренным населением края (казаками, горцами, крестьянами–старожилами) они вспахали и освоили сотни тысяч целинных земель. Неслучайно уже к 1913 г. по валовому сбору зерна Кубань вышла на второе место в России (после области Войска Донского), а по производству товарного хлеба на душу населения — на первое место в стране. Не последним фактором быстрого капиталистического развития Кубани были слабость крепостнических пережитков, особенно в степной части края, и почти полное отсутствие крупных полуфеодальных помещичьих имений. Весь земельный фонд Кубанской области на рубеже XIX и XX вв. составлял 8,6 млн. десятин. По формам владения он делился следующим образом: общинные земли — 5,8 млн. десятин, из них 5,2 млн. десятин принадлежало казачеству, 0,4 млн. десятин — горцам, 0,2 млн. десятин — крестьянам; частновладельческие — свыше 1 млн. десятин. Кроме того, больше 1 млн. десятин было в так называемом войсковом запасе, 0,5 млн. десятин принадлежало казне, остальные земли числились за городами, обществами и т. п. Кубань обладала преимуществом: более 70% ее земель были пригодны для распашки.
Как же развивались производительные силы Кубани? По переписи 1897 г., население Кубанской области насчитывало 1 918 881 жителя обоего пола, т. е. в среднем на 1 квадратную версту приходилось по 23,6 человека. 79,1% населения занималось сельским хозяйством. Казаки и крестьяне составляли основную массу сельского населения. В 1897 году в Кубанской области насчитывалось 838731 крестьян обоего пола и 787 197 человек казачьего сословия.
Все население Кубанской области официально делилось на две основные группы: войсковое и невойсковое население. К первой группе относились все, кто непосредственно входил в Кубанское войско: казаки, офицеры, войсковые чиновники. Эта часть населения увеличивалась главным образом в результате естественного прироста и незначительно — за счет зачисленных в войсковое сословие. Вторую группу составляли лица невойскового сословия: коренные жители неказачьего сословия и иногородние. К первым относились прежде всего жители горских аулов и крестьяне, издавна поселившиеся на Кубани. К началу XX в. их число не превышало 14,6% всего населения области и 26,3% невойскового населения. С конца XIX в. наиболее многочисленную категорию кубанского населения стали представлять иногородние, в основном крестьяне–переселенцы из Европейской России. Реформа 1861 г. и окончание Кавказской войны способствовали интенсивному росту этого населения на Кубани. Так, если к 1861 г. их было всего 5243 души обоего пола, или 1,3% всего населения области, то к 1904 г. при общей численности населения 2248,Зтыс. человек иногородние составляли уже 50%.
Иногородние, — в свою очередь, делились на имеющих и не имеющих оседлости. Первые владели усадьбами или постройками, вторые, гак называемые квартиранты, в большинстве своем не имели своих жилищ. Следует отметить, что хотя первые численно преобладали, рост вторых шел более интенсивно. Так, если в 1900 г. оседлых иногородних было на 25,7% больше, чем неоседлых, то к 1914 г. этот разрыв сократился до 14,3%. Иногородние, не имевшие оседлости, были основными поставщиками рабочей силы среди осевшего на Кубани пришлого населения. Лишь небольшая часть их занималась ремеслом и торговлей. Например, в станице Тимашевской в 1897 г. на квартирах стояло 68 взрослых иногородних. Из них батрачили 47 человек, занимались поденной работой— 17, хлебопашеством — 2, торговлей — 1, ремеслом — 1 человек.
В докладной записке военному министру в 1901 г. начальник Кубанской области охарактеризовал иногородних квартирантов как «наемных рабочих на полях, сенокосах, рыбных ловлях…, предлагающих свой труд за ничтожную цену». С 1900 по 1914 г. их число в Кубанской области достигло 574902 человек, т. е. возросло более чем вдвое.
С развитием капиталистических отношений иногородние не только увеличивали контингент поденщиков, но и активно пополняли кадры постоянных рабочих. Так, уже в 1897 г. 18,6% иногородних семейств выделяло из своей среды батраков.
Социальная дифференциация, хотя и менее интенсивно, происходила и в среде коренного населения Кубани. В 1897 г. казаки, 6637 семей вынуждены были в течение года работать в хозяйствах богатых односельчан. Среди горцев этот процесс шел медленно.
Малоземелье и обезземеливание значительной части коренного населения в период расширенного товарного производства приводило к дальнейшему социально–экономическому расслоению в кубанской станице. К 1917 г. процент казачьих семей, имевших основным источником существования работу по найму, увеличился почти вдвое: с 5,2 до 10,3%. Число. хозяйств, нанимавших годовых и сроковых рабочих, к указанному времени составляло 11,7%. Общее же число хозяйств, прибегавших к найму подснщнков; было значительно больше. По данным сельскохозяйственной переписи 1917 г., таких хозяйств на Кубани насчитывалось 35,3%. Особенно важно отметить рост чиста наемных рабочих в расчете на одно хозяйство. Так, за 20 лет использование наемных рабочих зажиточной группой коренного населения возросло почти на 12%.
Помимо пролетаризированных слоев местного населения, зажиточные верхи кубанской станицы и предприниматели–помещики широко использовали труд сезонных рабочих, ежегодно приходивших в Кубанскую область на заработки из различных губерний страны.
По сообщениям отдельских атаманов, к июлю 1902 г. в Кубанскую область на полевые работы пришло 89872 рабочих.
Эти пришлые рабочие–сезонники находили сбыт для своей рабочей силы прежде всего в хозяйствах станичных богатеев и частно–владельческих экономиях. Так, по данным атамана Баталпашинского отдела, в имениях Мазаевых, Макеевых и Стояловых ежегодно было занято на уборке хлеба до 3 тыс. человек. Около 3 тыс. рабочих нанимала осенью экономия Ф. А. и П. Ф. Николенко в Лабинском отделе. Еще больше пришлых и местных поденщиков использовалось в имении барона В. Р. Штейнгеля.
Крупные владения Кубани широко практиковали наем не только поденных и сезонных рабочих, но и постоянных.
В 60–80–х гг. XIX в. основным рабочим скотом в хозяйствах кубанских казаков были волы. Но с развитием капиталистического земледелия, требовавшего более подвижной тягловой силы, с приходом крестьян центрально–европейской России, не привыкших к работе с волами, эти последние стали заменяться лошадьми. Уже в начале 1890–х гг. число волов и лошадей Кубанской области было приблизительно равным, а к 1914 г. волов стало в три раза меньше, чем рабочих лошадей.
У коренных жителей Кубани на одно хозяйство в среднем приходилось более 4 лошадей и волов, у пришлых — менее 2.
В начале XX века сельскому населению Кубани принадлежало на 40–50% больше лошадей, чем в целом по России (в расчете на 100 жителей).
С развитием капитализма сословные различия населения уступали место имущественной социальной дифференциации внутри этих сословий и групп. Этот процесс проходил не во всех группах с одинаковой интенсивностью, но он везде знаменовал сосредоточение основной массы тягловой силы в руках зажиточного слоя и кулаков.
Большое значение в развитии производительных сил кубанского земледелия, в развитии аграрною капитализма в области сыграло все расширяющееся употребление сельскохозяйственных машин и усовершенствованных земледельческих орудий.
В то время как крестьяне среднерусских губерний продолжали обрабатывать свои земли устарелыми орудиями производства, для земледелия Кубани было характерно использование новейшего сельскохозяйственного оборудования и машин. Так, деревянные плуги Кубани составляли 1,01% их общего числа в Европейской России, доля же железных плугов равнялась 5,58%. Еще лучше были обеспечены хозяйства Кубани земледельческими машинами. На полях области в 1910 г. работало 74,4тыс. жатоки37,1 тыс. сеялок, т. е. 14% их общеевропейского числа. Самые дорогие сельскохозяйственные машины того времени — паровые молотилки составляли на Кубани 26,4% всего их количества в 50 губерниях Европейской России.
Широкое распространение сельскохозяйственных машин в Кубанской области связано с переселением сюда многочисленных крестьянских семей. Первые паровые молотилки появились на Кубани в 70–х гг. XIX в. в 90–х гг. их было уже около 1150.
С 1885 по 1899 г. количество усовершенствованных земледельческих орудий возросло в области более чем в 8 раз, за последующие 15 лет 1900–1914 гг.) еще в 2,6 раза, достигнув 685832 штук. О росте количества усовершенствованных сельскохозяйственных орудий на Кубани говорят следующие факты. В 1900 г. одно усовершенствованное земледельческое орудие приходилось на 10 душ населения, в 1905–м — уже на 6, в 1910–м — на 4.
Увеличивалось не только число усовершенствованных орудий, но и расширялось употребление сложных сельскохозяйственных машин, главным образом в хозяйствах помещиков–предпринимателей и сельской буржуазии. Причем рост применяемых в сельском хозяйстве Кубани машин обогнал общий прирост сельскохозяйственных орудий. Так, за 15–летний период (1900–1914 гг.) при общем росте всех видов сельскохозяйственных орудий в 2,6 раза количество машин увеличилось более чем в 3,5 раза. Особенно быстро росло число сложных сельскохозяйственных машин: паровых молотилок и «садилок», т. е. сеялок, высевающих семена рядами.
