Очерки истории гражданской войны и иностранной военной интервенции на Украине (1918—1920) - Николай Иванович Супруненко
Выступление Директории против гетмана усложнило политическую обстановку на Украине и вело к раздроблению сил, поднявшихся на борьбу против оккупантов и гетманщины. Перед Киевским областным комитетом КП(б)У встала чрезвычайно трудная задача: нужно было немедленно определить отношение к новым претендентам на власть на Украине и выработать соответствующую тактику. Областной комитет правильно оценил Директорию как силу антинародную и наметил правильную тактическую линию. Как явствует из отчёта областного комитета, он в своём первом воззвании к рабочим и крестьянам указывал массам, что к крестьянскому восстанию примазываются контрреволюционеры из Центральной рады. «К оружию!» — такой лозунг бросил в массы областной комитет[242].
Стремясь овладеть крестьянскими массами, пополнившими отряды Директории, областной комитет дал директиву всем советским отрядам вливаться в общую массу повстанцев, сохраняя, однако, свою организационную самостоятельность. В войсках Директории, наступавших на Киев, областной комитет создал свой военно-политический центр, который ни в какие соглашения с Директорией не вступал. Благодаря этому удалось развить энергичную агитацию среди повстанцев, и это сыграло очень важную роль в быстром отходе крестьянских масс от Директории.
Соединение большевистских отрядов с общей массой повстанцев совсем не означало, что большевики стали на путь сотрудничества с Директорией. Более того, большевики усилили работу по разоблачению антинародной деятельности украинских буржуазных националистов и Национального союза. В Киеве 29 ноября была распространена большевистская листовка на украинском языке. О Национальном союзе в листовке говорилось: «Украинский национальный союз — это украинская чёрная сотня.., они уже снюхиваются и с союзниками — душителями социалистической России… Не слушайте их, они обманывают вас, чтобы с вашей помощью удержать за собой господство над трудящимся людом… Англия, Франция и Америка двигаются через Украину, чтобы раздавить русских и немецких рабочих. Не пустим их сюда! Поднимайтесь! К оружию!»[243].
Рабочий класс Украины не поддался националистическому угару и оставался на интернационалистических позициях. Как и по всей Украине, рабочие Киева под руководством большевиков приступили к выборам в Советы.
Директория стремилась привлечь в свои войска буржуазно-кулацкие элементы. Она вербовала на свою сторону гетманские воинские части, которые по своему классовому составу могли быть надёжной опорой и защитой против трудящихся. В первые же дни на сторону Директории перешёл со своим полком гетманский атаман Балбачан и захватил власть в свои руки в Харькове. На Черниговщине на сторону Директории перешла гетманская серожупанная дивизия. На её сторону перешёл ряд других гетманских частей и соединений. Командиры всех этих частей, настроенные весьма реакционно, объявлялись Директорией своими атаманами, которым фактически принадлежала власть на захваченной территории. На Правобережье и значительной части Левобережья власть перешла в руки украинских буржуазных националистов. Директория из Белой Церкви переехала в Винницу.
Антантовские империалисты, не имея полной информации о развернувшихся событиях, были весьма обеспокоены за судьбу буржуазного строя на Украине. В Одессе развил бурную деятельность французский консул Энно. Он должен был прибыть в Киев, но, испугавшись бурных событий, остался на месте. От имени Антанты Энно рассылал по телеграфу «приказы» и «директивы».
22 ноября он отправил в Киев телеграмму, в которой сообщал, что «державы Антанты постановили поддержать существующую в Киеве власть господина гетмана и представителей его правительства, надеясь, что эта власть поддержит порядок в городах и сёлах до прихода союзных войск на территорию края»[244]. Если на гетманское «правительство» и Директорию телеграммы Энно оказывали огромное влияние, то для восставших масс Антанта была таким же врагом, как и немецкие оккупанты и гетманщина, и они продолжали борьбу. Спустя неделю (30 ноября) Энно новой телеграммой потребовал от германского командования и солдатского Совета: «Status quo необходимо сохранить до прибытия союзных войск»; а также обеспечить «железнодорожное сообщение, в особенности на линии Киев — Одесса»[245].
Однако события на Украине развивались не так, как хотелось антантовским империалистам. Власть гетмана под охраной немецких штыков кое-как существовала в Киеве, а на периферии она была ликвидирована. Немецкие войска отказались защищать гетмана. В связи с этим возобновились переговоры между немецким командованием и Директорией, закончившиеся подписанием (13 декабря 1918 г.) нового соглашения о нейтралитете немецких войск. Со своей стороны Директория обязалась содействовать оккупантам в вывозе награбленного народного добра и впредь «поддерживать с немецкими хозяйственными организациями дружественные отношения»[246]. Это означало, что украинская буржуазно-националистическая Директория обязалась содействовать немецким империалистам и после очищения ими Украины.
Войска Директории стали продвигаться на Киев. 14 декабря Скоропадский, поняв безвыходность своего положения, поспешно написал отречение от власти и покинул свой дворец. Спасая эту марионетку от народного гнева, немецкое командование скрыло горе-гетмана у себя и через несколько дней, переодев его в форму немецкого офицера, помогло бежать в Германию. В тот же день в Киев стали вступать повстанческие отряды. 19 декабря в город прибыла Директория. Так на весьма короткое время на Украине установилась власть буржуазно-националистической контрреволюционной Директории.
Крадучись к власти и в первые дни после её захвата, буржуазно-националистическая Директория при помощи лживых обещаний тщательно скрывала своё буржуазно-кулацкое лицо. В декларации, опубликованной 26 декабря 1918 г., Директория обещала ликвидировать гетманский режим, передать крестьянам землю и возвратить им «контрибуции», взысканные с них оккупантами и гетманцами. Рабочим она обещала обеспечить 8‑часовой рабочий день, право на заключение коллективных договоров и права фабрично-заводских комитетов, «государственный контроль» над производством. Всем гражданам Директория обещала обеспечить свободу слова, печати, собраний[247]. Однако ни одного из этих обещаний она не выполнила.
Директория сохранила созданную гетманом буржуазно-помещичью государственную машину, сменив лишь вывеску: вместо украинской державы было принято старое, времён Центральной рады, название — Украинская Народная Республика. Названия гетманских учреждений тоже были изменены. Директория установила террористическую буржуазно-кулацкую диктатуру, которую осуществляли петлюровские атаманы. С особой свирепостью они расправлялись с Советами рабочих и крестьянских депутатов, разгоняли рабочие и крестьянские съезды, громили профсоюзы, расстреливали без всякого суда и следствия членов Коммунистической партии и подозреваемых в сочувствии ей. Именно так на практике выглядела обещанная Директорией «свобода слова, собраний, печати и рабочих организаций».
Приход к власти Директории ознаменовался дальнейшим усилением хозяйственной разрухи, невиданным разгулом спекуляции. Капиталисты закрывали предприятия и массами увольняли рабочих, спекулировали сырьём и полуфабрикатами. О положении на заводе Гельферих-Саде в Харькове во времена Директории пресса сообщала: «В период петлюровской власти деятельность завода снова стала приходить в упадок — стал ощущаться сильный недостаток в топливе и материалах, которых совершенно невозможно было достать. Наконец, состояние стало столь критическим, что
