Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 3. Ржаная песня
Космонавт Павел Попович рассказывал, с каким удивлением разглядывал он в кабине космического корабля пробирку с жидкостью.
На Земле было, как и положено быть: жидкость внизу, сверху под пробкой — воздух. А в космосе воздух собирается пузырем в самой середине жидкости. И ученые удивились. И пока что не решили, отчего происходит такое. Но если уж удивились — значит, подберут ключ к загадке.
Природа неисчерпаема, бесконечна для любования, для открытий и удивлений. Во все века композиторы будут искать вдохновение в шуме дождя, в звуках грозы, в шелесте листьев и пении птиц. Для художников природа всегда будет образцом чистоты красок, совершенства линий и форм. А поскольку в каждом из нас от рождения живет и поэт, и художник, природа всегда будет удивлять, радовать и учить.
Именно учить. За последние полтора века инженеры придумали тысячи хитроумных машин и приборов и были ими вполне довольны.
Но вот присмотрелись поближе к живой природе и удивились. Оказывается, особой «конструкции» кожа дельфина делает его непревзойденным пловцом. Оказывается, дельфин, кроме удивительной кожи, имеет еще и «локатор» и «видит» в мутной воде. В ноздрях альбатроса обнаружен «прибор», который опресняет морскую воду. Каракатица очень давно «изобрела» реактивный двигатель, а летучие мыши тысячи лет пользуются звуковым локатором. И что самое любопытное: все эти «приборы» и «изобретения» часто бывают гораздо совершеннее, экономичнее, гораздо меньших размеров, чем те, которые изобрел человек.
Невозможно перечислить все, чему приходится удивляться в природе. И не надо за красотой и загадками отправляться куда-нибудь далеко. Удивительное рядом.
Эту заметку-размышления я написал после того, как увидел удивительный фильм. Его придумали и сделали прославленный артист и любознательный человек Сергей Владимирович Образцов, оператор и режиссер Студии документальных фильмов Исаак Григорьевич Грек.
Очень хороший фильм получился. Он учит видеть жизнь, радоваться жизни. Не буду рассказывать о фильме. Я завидую всем, кто еще не видел его, кто проведет у экрана удивительные час и десять минут.
Фильм называется «Удивительное рядом».
17 марта 1963 г.
«Лебедь» атакует волков
Волка уже много столетий истребляют всякими способами: стреляют, ловят в ямы, травят собаками, обкладывают флажками, отравляют ядами, последние годы бьют с самолетов. Любой другой зверь был бы давно уничтожен. Волк приспособился и выживает только потому, что держится вблизи человека и знает его «повадки».
Подсчитано: сельским жителям каждый волк обходится за год в восемь сотен новых рублей.
Недавно «Известия» сообщили: волк забежал на пятый этаж нового дома в Черемушках.
В «Комсомольской правде» в минувший вторник была заметка: «Волк забежал на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку». И это при большой редкости волков в Московской области.
В Западной Европе доконали волков (слишком много людей пришлось на каждую волчью голову). Радовались. А потом пожалели — поскучнела природа. Кажется, во Франции последнему убитому волку поставили памятник.
В наших степях и лесах еще есть волки. Много волков за Уралом.
В Челябинске в гостиницу мне позвонил старшой военных охотников Хоменко Иван Павлович:
— Не хотите ли принять участие?.. «Лебедь» выезжает завтра.
Ночью челябинский постовой решительно загородил улицу:
— Это что за машина?
Было чему удивляться. На буксире у нашего «газика» мотался странный алюминиевый жук: кабина, пропеллер, три лыжи. Из-под лыж на асфальте, как от точильного камня, струились искры. Постовой обошел «технику», проверил наши бумаги, оглядел ружья, пожал плечами:
— Ни пуха ни пера…
«Лебедь» — это сани с пропеллером. Челябинский слесарь Сашка Золотарев соорудил сани из листов алюминия, мотора и самолетных лыж.
Синей краской по левому борту вывел фасонную надпись: «Лебедь». Сани никак не похожи на птицу, но Сашка столько труда и рублей и любви вогнал в этого «Лебедя», что другое название просто немыслимо. Конечно, лучше бы ехать не на буксире, а крутануть пропеллер — и своим ходом в «волчий район», но «Лебедь» столько бензина жрет, что лучше уж на буксире.
На горбинах дороги «газик» буксует. Прыгаем из машины и берем «Лебедя» под микитки.
Нас семеро. Не считая газетчика, три Александра и три Николая: два слесаря, летчик, бухгалтер, шофер и полковник в отставке. Шесть ружей и одна фотокамера.
На остановках возле чайных ребятишки мнут «Лебедю» алюминиевые бока. Взрослые осторожно осведомляются: «Это куда ж экспедиция?» Мы, в свою очередь, наводим о волках справки. Дорога все дальше ведет в Зауралье.
Белая степь с белыми островами берез. Острова называются колки.
Первый след волка. Кого-то, видно, перепугался. Кажется, не волк, а лошадь сиганула через дорогу и пошла оставлять в снегу глубокие ямы.
Проехав деревню Бродокалмак, речку Теча, деревню Русская Теча, в деревне Кирды узнали: есть волки. Лесник, у которого волки задрали телушку, сразу бросил вязать веники из березы и повел нас к приваде.
— Шесть волков. Летом в совхозе сорок овец порешили, корову… Неделю назад разрыли крышу в овчарне, уволокли трех собак из села. Теперь на приваду заходят. Вот поглядите: чисто отделано, а тут не притронулись, даже помочились презрительно — в этом месте охотник отраву запрятал…
На блестевшей при лунном свете санной дороге виднелся четкий след от когтей. След тянулся от привады к леску. Только очень опытный следопыт догадался бы, что прошел не один волк, а шесть. Шли, как умеют ходить только волки: след в след.
Вечером мы сидели над картой. В русской печке на большой сковороде жарилась рыба.
— Зима снежная и морозная. Рыба «горит» подо льдом, — сказал хозяин избенки.
Хозяин ходил ловить рыбу. Принес полведра окуней и плотвы. По дороге домой кто-то его угостил самогонкой. Он лег на печке и всю ночью то ли во сне, то ли спьяну вздыхал и ругал «Лебедя». Он был тоже охотник. Но только без карты, и только на лыжах, и только одного волка за всю жизнь положил… «А они, смотришь: раз, раз… И каждый волк полсотни рублев…»
Стрелял волка Николай Черепанов, а фотографировались все по очереди.
В полночь я вышел во двор поглядеть, не поднялась ли метель. Над сахарными от снега копнами сена круглым сыром висела луна. Гавкали и рвались у плетня две собаки. И вдруг из леса издалека:
— Уоо-о-о-о!..
Голодный, тоскливый вой. И еще раз… Больше не повторилось. Но уснуть уже было нельзя.
Утром небольшое село разбудил рев нашего «Лебедя».
У околицы из снежной борозды сломя голову выскочил заяц и пошел в белой полосе света от фар, и пошел, и вот уже наступаем на пятки струхнувшему зверю. Бежит, не догадается в сторону прыгнуть, пугается темноты. Так на хвосте у зайца «Лебедь» выскочил в поле.
Волки приходили к приваде. Съели у нашей телки зад, опять презрительно помочились.
Ищем следы. Километров десять волки шли по твердой санной дороге след в след, а потом почему-то рассыпались, шесть следов. Выбрали самый крупный.
Целый день без роздыху след вел то полем, то сворачивал в колки. Волк за сутки способен полсотни верст отмахать. На чистом месте «Лебедь» оставляет белую тучу взбитого снега.
Скорость под сотню километров — три широких следа остаются от лыж. Морозный воздух режет глаза, но надо стоять, высунув голову из кабины, глядеть, не мелькнет ли серая тень. Иногда след ныряет в березы — надо глушить мотор и становиться на обычные лыжи.
Нашли в кустах рыжую шубу. Хитра лиса, а не сумела одолеть человеческой хитрости.
Хватанула припасенного для волков ядовитого мяса. До берез пробежала, а тут судороги повалили лисицу. Лежит, как будто в сказке, прикинулась мертвой. Двух сорок тут же, в березняке, настигла беда. С голодухи нахватались, видно, лисьей отрыжки, и сразу же душа вон у сорок. И вредная птица, а жалко видеть такую погибель…
На исходе бензин. Зуб на зуб не попадает.
Солнце еще не село. Но тени от берез начали уже сливаться в сплошную синюю тень. В этот час наш стрелок Николай Черепанов сначала зашептал, потом заорал:
— Волк!..
Погоня была недолгой. Огромный волчина сразу обнаружил слабину «Лебедя». Минут пять он по брюхо в снегу бежал через поле.
Колька уже вздернул курки, но волк вдруг свернул и бросился в камыши. Остановились. Скорее на лыжи. Но где там: камыш по самые метелки в снегу. Волчий след туннелем тянется в камышах. Мы на лыжах вязнем по самую шею. Вытирая шапками пот, возвращаемся.
Огорчение скрасила стая тетеревов. Они уселись у камыша на березах. Жадно глотают почки, не обращая внимания на машину с пропеллером. Красная заря. Белые нити берез.
