Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран
- Почему же? Консерваторы на этот счет довольно последовательны. Галифакс прямо сказал, что в известных кругах Англии фюреру отдают должное, как человеку, уничтожившему коммунизм в Германии и преградившему ему путь на запад.
- Пожалуй, это единственное, что их устраивает.
- Ты поверхностно смотришь на вещи, - с укоризной сказал Нейрат. Галифакс намекнул: изменение европейского порядка должно произойти и рано или поздно произойдет за счет Данцига, Австрии и Чехословакии.
- Он так и сказал: "Чехословакии"?
Нейрат приложил палец к губам:
- Беседа была строго доверительной!
- Значит, в Англии понимают, что без этого нельзя схватить за горло Россию?
- Когда фюрер сказал Галифаксу, что Европа должна быть организована без участия Советской России, Галифакс с ним вполне согласился.
Гаусс сделал несколько медленных движений кистями рук, словно намыливая их.
- Что же... дай бог... Значит, остается одна Америка... - проговорил он мечтательно.
На широком, с грубыми чертами лице Нейрата появилось выражение самодовольства. Он откинулся в кресле и сложил руки на животе, словно то, что он знал, позволяло ему раз и навсегда предаться полному покою.
- Ну, что ты еще знаешь? - нетерпеливо спросил Гаусс.
- Несколько дней тому назад у меня был Буллит. Он меня спросил... Заметь, - Нейрат поднял палец, - не я его спросил, а он меня: "Скоро ли будет покончено с Австрией?"
- Что это значит? - удивленно спросил Гаусс.
- Те, от чьего имени он говорит, хотят, чтобы мы стали там твердою ногой.
- Удивительно... просто удивительно.
- Ничего удивительного. "Альпине-Монтан" - это Тиссен, а Тиссен - это деньги Ванденгейма, и так далее...
- Да, да... И что же ты ему ответил?
- Что мы видим две существенные причины к тому, чтобы не очень спешить. Муссолини мобилизовал войска на австрийской границе...
- И Буллит?.. - с интересом спросил генерал.
- Заверил меня, что мы спокойно можем сбросить дуче со счетов!
- Он не знает, что Муссолини будет драться в случае нашего вторжения в Австрию.
- Если верить Буллиту, известные круги Америки не позволят господину макаронному диктатору и пальцем двинуть против нас!
- Дай бог!.. Дай бог!.. Ты меня очень обрадовал этим сообщением. По такому поводу мы с тобой можем даже выпить... Главное во всем этом: мы можем быть спокойны за позицию американцев.
- Если удастся выбить из игры Рузвельта.
- А это возможно? - с недоверием спросил Гаусс.
- В Штатах есть уже наши люди... Киллингер - надежный парень.
- Настоящий убийца!
- Такие там и нужны. Если бы репутация Папена не была так подмочена в глазах американцев из-за его собственной глупости, - вот человек, которого следовало бы опять послать в Штаты, - сказал Нейрат.
- Ф-фа! - пренебрежительно воскликнул Гаусс, выпуская облако дыма. - Я простил бы ему его глупость. Беда в другом...
Нейрат вопросительно посмотрел на умолкнувшего приятеля. После некоторого раздумья Гаусс продолжал:
- Беда в том, что мы больше не можем ему верить.
- С чего ты взял? - с опаской воскликнул Нейрат.
- Он уже дважды струсил. Тогда с этим фальшивым завещанием президента-фельдмаршала: нужно было быть мальчишкой или последним трусом, чтобы согласиться прочесть его с трибуны рейхстага, зная, что все это написано собственной рукой паршивого хромоножки! Это раз...
Гаусс был возбужден. Нейрат смотрел на него с иронической усмешкой на губах, но не перебивал его, и только когда Гаусс вдруг оборвал свою речь на полуслове, он тоном дружеской иронии поощрил:
- И два?..
- Самороспуск католического центра - это тоже дело Папена. Единственной партии, которая могла бы что-то сделать в новом рейхстаге!
Нейрат рассмеялся так, что этот смех можно было даже принять за искренний. Отмахиваясь обеими руками, словно смех мешал ему говорить, он, наконец, выдавил из себя:
- Я же говорю: вы, генералы, - форменные мальчики там, где дело касается политики. - И внезапно став серьезным: - Вспомни-ка: канцелярия папы немедленно одобрила этот шаг. Ватикан заявил, что рад отдалению немецких католиков от политики.
- Чушь!
Нейрат движением руки заставил его замолчать.
- Папа, вернее - его статс-секретарь, почтеннейший господин Пачелли, знал то, чего не знаешь ты, мой милый: самороспуск партии центра был условием для заключения конкордата, который Гитлер обещал Ватикану. И, как известно, обе стороны выполнили договор: папа прогнал немецких католиков из гитлеровского рейхстага, а Гитлер заключил с ним конкордат.
Некоторое время Гаусс в раздражении молча шагал по комнате. Он не очень-то любил бывать в дураках, а за последнее время все чаще случалось, что он убеждался в своей беспомощности там, где дело касалось политических комбинаций. "Мальчик"! Да, верно, именно мальчик. Хорошо еще, что Август удержал его от официального шага вместе с кардиналом Бертрамом, когда Гитлер для вида поприжал немного немецких епископов, чтобы выжать из Ватикана то, что ему было нужно. Хорошо, что в личном деле Гаусса нет еще и этого пункта: протест против политики "фюрера и канцлера" в области церковных дел... Интересно знать: какого чорта эта лиса Папен не предупредил его о двойной игре его партии?.. Впрочем, Папен, может быть, и прав: все знали, что Гаусс никогда не принимал сколько-нибудь близкого участия в делах партии центра... Да, так значит "мальчик в коротких штанишках". Теперь это показалось ему смешным. Подойдя к Нейрату, он ударил его по плечу и рассмеялся.
- А все-таки у господина "фюрера" еще будут хлопоты с католиками. Когда подходишь к границе Австрии, нужно просить благословения папы или хотя бы кардинала Инитцера.
- Могу тебя уверить, - спокойно произнес Нейрат: - то и другое уже у нас в кармане.
Гаусс, опешив, медленно отвел руку от плеча Нейрата.
- В кармане?..
- Ты удивляешься нашей предусмотрительности или их сговорчивости?
- Я уже перестал понимать, чему следует удивляться.
- Важно то, что от Америки до Ватикана - все понимают: не покончив с Австрией, нельзя задушить чехов. А не выбив их из игры, мы не сможем вплотную подойти к вопросу о России.
- У меня свое мнение насчет очередности этих дел, - заявил Гаусс.
- Тут-то ефрейтор и понадобится больше, чем где-нибудь.
- Не знаю, право, не знаю! - помрачнев, сказал Гаусс. - Может быть, достаточно будет того, что он подведет нас к русским границам. Там начнется слишком серьезная работа, чтобы ее можно было доверить ораве дилетантов, которые вокруг него... Их торопливость и легкомыслие могут обойтись нам дорого. - И он снова, как прежде, потянул воротник мундира. Словно поймав себя на какой-то неловкости, поспешно сказал: - Бокал шампанского, старик, а?.. Не риббентроповской бурды, а честного французского вина!
На звонок Гаусса вошел денщик.
- Вели подать бутылку сухого... и мой "Рафаэль".
- Эх, ты, вегетарианец! - с дружеской фамильярностью сказал Нейрат и ударил генерала по твердой, как доска, спине.
- Мой милый, - ответил Гаусс, - я непременно хочу дожить до немецкой Европы. Ради этого стоит отказаться от стакана шампанского!
Вино уже было налито, и Нейрат сделал несколько глотков, когда Гаусс вдруг отставил рюмку со своим лечебным "Рафаэлем" и обеспокоенно спросил:
- Послушай, Константин, а ты не боишься, что в конце концов за помощь, которую мы получаем от американцев, они спустят с нас штаны?
Нейрат рассмеялся:
- Пей свое "вино для желудка" и ни о чем не думай... Ты не понимаешь игры, которую мы ведем.
- Не слишком ли хорошо я ее понимаю? - с горечью спросил Гаусс. - Мне не хотелось бы остаться нищим.
- Смысл игры и заключается в том, чтобы по всем векселям, которые мы выдаем и выдадим впредь под большую войну, с Америкой расплатились Англия и Франция и... может быть, еще кто-нибудь, с кого американцы сумеют получить. Только не мы!
- Мне думается... этот кредитор не простит и пфеннига...
- И дай ему бог здоровья, пусть снимает с англичан хоть последнюю рубашку.
- Но мы-то, мы?! - воскликнул Гаусс... - Мы тоже будем голы! И если Европа будет работать на американцев...
- Глупости, Вернер! На нашу долю останутся сотни миллионов покоренных людей. Они нас кое-как прокормят!
И, чокнувшись с Гауссом, Нейрат допил шампанское.
Гаусс с выражением недоумения смотрел на приятеля. Можно было подумать, будто его особенно интересует, как тот, не скрывая удовольствия, маленькими глотками цедит шампанское. Нейрат даже отвел бокал от губ и спросил:
- Ты так на меня смотришь, словно мы с тобою век не виделись.
Гаусс усмехнулся.
- Ты не ошибся, мой друг. Мне действительно кажется, что ты совсем не тот, кого я знал за Константина фон Нейрата. Еще немного, и я приду к выводу, что не сегодня-завтра ты станешь самым надежным, самым убежденным сторонником нового режима, - больше того, ты представляешься мне настоящим сообщником этого "богемского ефрейтора"...
