Л. Арбузов - Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии
Престарелый Плеттенберг, некогда отклонивший предложения городов только потому, чтобы не довести дело до междоусобия, был ещё свидетелем этих смут. Ему было тогда под девяносто лет, и уже почти сорок лет он управлял орденом. Многие находили, что он неспособен дольше нести бремя управления. Он лично не склонялся к новой церкви, но, несомненно, лишь благодаря его терпимости она стала твёрдой ногой в Лифляндии. Появились планы о назначении ему преемника. Император Карл V, король Фердинанд предложили Иоганна, герцога Мюнстербергского, упрямого защитника старой веры. С другой стороны, Альбрехт VII (Красивый), герцог Мекленбургский, только что потерпевший неудачу в Дании в т.н. «борьбе графов» (Grafanfelide), сам предложил свои услуги.
1-го апреля 1533 г. Плеттенберг и маркграф Вильгельм заключили союз в Вендене; союзники обещались поддерживать друг друга и не мешать распространению нового учения. К этому союзу под влиянием Ломюллера присоединилась и Рига. Согласно этому союзу Плеттенберг назначил своим коадъютором и преемником ландмаршала Германа фон Брюггеней генант Газенкамп, о котором все думали, что он будет реформатором ордена. Утверждение его со стороны администратора должности великого магистра последовало уже в июне 1533 г. Король Фердинанд признал его (в июле) коадъютором. Но не предоставил ему регалий. Большинство же начальников требовало теперь смещения Плеттенберга, заявляя, что союз Плеттенберга и Вильгельма не отвечает потребностям ордена и епископов. Эти самые элементы провели на ландтаге, бывшем в феврале 1534 г. в Феллине, постановление, что эзельским епископом должен считаться Рейнгольд, так как и папа и император стали на его сторону. Следовательно, Вильгельм должен очистить Вик. При этом указывали на прежнее постановление, по которому все владетели в Лифляндии должны были охранять владения каждого из них, и на то, что это постановление не было отменено.
Маркграф Вильгельм и его партия не хотели подчиниться этому постановлению, и епископ Рейнгольд продолжал борьбу тем более устойчиво. В марте месяце 1535 г. должен был собраться новый ландшаг. Но за несколько недель до его открытия Вольтер фон Плеттенберг, 28-го февраля 1535 г. в воскресенье (третье великого поста), в 6 часов вечера, скончался в замке Венден. Он не был болен и умер не в постели, а сидя в кресле и будучи совершенно одет.
Несомненно, Плеттенберг был самым выдающимся из всех лифляндских магистров. Судить о нём нельзя по колебаниям последних лет, когда в нём стала проявляться старческая дряхлость. Поэтому нельзя его упрекать в небрежности или в опасном стремлении удовлетворить всех. Он стоял выше партий и имел ввиду общее благо, но ему приходилось иметь дело с учреждениями и явлениями, которые не поддавались его влиянию. Стойко, но не упрямо он держал себя в борьбе мнений и убеждений. Когда он вступил в управление орденом, власть магистра была ограничена (со времени магистра Вольтгуса). Он никогда не думал восставать против установленного порядка. Писавшие о нём историки за одним исключением не современники его, но некоторые, например, Горнер и Реннер, жили недолго после него и могли пользоваться устным преданием. Они характеризуют его как честного, но вместе с тем, скромного, всегда ласкового и снисходительного, строгого и искренне благочестивого человека. Нет повода заподозрить эти свидетельства в пристрастии. Таким же рисуют его акты и грамоты, дошедшие до нас. Он был высокого роста и крепкого телосложения, редкие болезни его быстро проходили. Оружием он владел в совершенстве. Благодаря счастливым обстоятельствам изображение его, сделанное в 1515 г., сохранилось до наших дней.
ГЛАВА XXV
Преемники Плеттенберга
После Плеттенберга сделался магистром Герман фон Брюггеней. Когда он был ландмаршалом, он вёл себя так, что можно было рассчитывать на благосклонное отношение его к новому церковному учению. Но как только он сделался магистром, он показал себя убеждённым защитником старого учения. Он удалил из ордена все ненадежные элементы. Действуя вообще сурово и беспощадно, он не стеснялся прибегать и к насилию. Особенно враждебно он отнесся к макграфу Вильгельму, который, желая избегнуть столкновения, уступил и летом 1535 г. отказался от всех видов на Эзель. Приверженцы его разбежались. Некоторые (Булгерин, Гейнце, Засс) искали убежища в Пруссии, другие — в Дании. Конрад Икскюль уехал в Любек. Задуманное вмешательство герцога Альбрехта не состоялось. И в этом деле Ломюллер играл роль посредника. Когда магистр узнал о том, то Ломюллер в июне 1535 г. удалился из Риги и уехал в Кенигсберг, на пути навестив маркграфа Вильгельма. По прошествии некоторого времени он, оставаясь в Пруссии, опять вступил на службу города Риги, обещая поддерживать издали её интересы. С теми, кто не бежал, магистр поступал весьма жестоко. Так Дитрих Бутлар, имения которого лежали около Туккума и Бауска, был арестован и отведён в тюрьму в Вендене, где он умер в 1537 г. от пыток. Имения его конфискованы и даны другим. Георг фон Унгерн-Пюркель умер ещё летом 1534 г. в Падуе, но его наследники, как и многие другие, подверглись преследованию и были лишены имений. Рейнгольд, епископ Эзельский, сложил с себя сан в 1541 г., и управление перешло к Иоанну фон Мюнхгаузену, епископу Курляндскому, который скоро был утвержден и в сане эзельского епископа.
В Ревеле отношения между горожанами и вассалами крайне обострились. Иоанн Икскюль фон Ризенберг схватил и повесил бежавшего от него крестьянина, которого он обвинял в воровстве на городской территории. Когда он скоро после того без стражи, несмотря на все предостережения, явился в Ревель, то городские власти его арестовали, судили и казнили. Это нарушение прав другого сословия случилось не потому, что ревельские власти имели особую вражду к казнённому, а потому, что город твёрдо стоял на принципе, что право уголовного суда на его территории принадлежит только ему. Вассалы пришли в сильное волнение. В феврале 1536 г. магистр приехал в Ревель, и в его честь был устроен турнир. Когда же из него вышел победителем молодой купец, собственно не имевший права участвовать, то между присутствовавшими представителями разных сословий произошла кровопролитная схватка. Переговоры по этому делу тянулись несколько лет, так долго потому, что Брюггеней стал на сторону города и тем усилил волнение.
Ещё в 1535 году магистр подтвердил привилегии Риги. В грамоте его о правах архиепископа не упоминается, зато повторяется оговорка Плеттенберга из привилегии 1525 г.
В августе 1539 г. умер архиепископ Фома Шенинг. (Он был похоронен в Кокенгузене, так как рижский собор был в руках города). Преемником его сделался коадъютор маркграф Вильгельм. Но город не хотел ему присягнуть и выдать ему имения капитула, доходы с которых, по мнению его, должны были идти на содержание церквей, школ, лечебниц и других общеполезных заведений, а не на удовлетворение прихотей корыстолюбивого прелата. Так как Рига 19 ноября 1539 г. в Арнштадте (грамота от 6 ноября 1541 г. в Торгау) приступила к Шмалькальденскому союзу то она могла опереться на него. Переговоры архиепископа с городом ни к чему не привели. Орден уже начал вооружаться, чтобы поддержать маркграфа, которому обещал помочь тоже брат его Альбрехт прусский. Но в августе 1542 г. на съезде в Лемзале дело архиепископа приняло благоприятный для него оборот. У архиепископа нашлись сторонники в самой Риге; один из них, бургомистр Конрад Дуркоп, ещё в том же 1542 году написал статью, в которой он оправдывал притязания архиепископа и бранил магистра. Этот потребовал выдачи неизвестного ему автора, вследствие чего Дуркоп бежал в Любек, где он и умер в ноябре 1546 г., не видав больше родного города. Но основные мысли его были усвоены властями и положены в основание договора, заключённого 24 октября 1546 п в Нейермюлене. По этому договору город обязался присягнуть архиепископу, признавая его князем Священной Римской империи, а архиепископ отказался от духовной юрисдикции (на что он был согласен ещё за несколько лет), признал все привилегии города и обещал не касаться евангельского учения. Вопрос о пользовании имениями капитула решено было подвергнуть особому обсуждению. В январе 1547 г. магистр и архиепископ имели торжественный въезд в Ригу. После этого город формально имел опять двух государей, но пока оставался владельцем церковных имений. Архиепископ пытался получить их через рейхскаммергерихт, но этот суд работал так медленно, что дело не двигалось вперёд. Наконец магистру Генриху фон Галену удалось в декабре 1551 г. заключить соглашение в пользу архиепископа: город выдал дома и имения капитула, но собор, в котором служба давно уже совершалась по лютеранскому обряду, остался за ним.
Магистр Брюггеней ещё в марте 1535 г., тотчас после вступления в управление, по свидетельству русских летописей (которые вовсе не говорят о Плеттенберге), отправил посольство в Москву. С московским князем он так и остался в добрых отношениях. С другой стороны, Густав, король шведский, сумел завязать сношения с соборной гильдией (Domgilde) в Ревеле, состоявшей в XVI столетии преимущественно из ремесленников, и составить себе в ней целую партию.
