Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
В 1923 г. образовалось еще одно синкретическое движение, на этот раз среди совсем молодого поколения – «Союз молодой России». Младороссы (как они себя называли по аналогии с младотурками) считали себя монархистами, пользовались поддержкой Великого князя Кирилла Владимировича и пытались сочетать не только факт эмиграции с признанием большевицкой власти, но, казалось бы, два начала совершенно противоположных «царь + Советы». Лидер младороссов, Александр Казем-Бек (1902–1977), приписывал своему движению мнимовлиятельную роль на исторической арене: «революция продолжается, но она будет продолжаться при нашем участии». Движение младороссов охватило значительную часть эмигрантской молодежи и было весьма популярным во второй половине 1920-х – начале 1930-х гг. Младороссов поддерживали многие видные эмигранты старшего поколения, эмигрантская пресса. Между тем, движение сознательно имитировало идеи, лозунги и даже поведение итальянских фашистов. Младороссы носили синюю форменную одежду, приветствовали Казем-Бека вскидыванием правой руки и криками «глава!», выступали за замену западного либерализма и большевицкого атеизма тоталитарным корпоративным православным «государством-нацией».
Наряду с этими парадоксальными движениями, одновременно эмигрантскими и как бы отрицающими главное призвание эмиграции – быть непримиримой к большевицкой власти, постепенно налаживалась за рубежом политическая жизнь, точнее определялся политический спектр Зарубежья. На крайнем левом фланге – меньшевики, многие из которых попали в эмиграцию в 1922 г. после их разгрома большевицкой властью и высылки лидеров. Поначалу они продолжали мыслить себя как партия «не революции, а оппозиции», призывали Запад признать ленинское правительство и только с приходом к власти Сталина стали непримиримыми врагами большевицкой системы.
Социалисты-революционеры были разделены еще в России после разгона Учредительного собрания: левые вошли в ленинское правительство, терпевшее их до 1918 г., а правые начали одними из первых вооруженную с ним борьбу. В эмиграции разделения усугубились. Левые, возглавляемые В. Черновым, отмежевываясь от марксизма, старались стать «лицом к России» и ратовали за признание большевицкой власти; умеренные группировались вокруг А. Керенского (газета «Дни») и отличались большей непримиримостью к коммунистическому режиму, а многие поправевшие эсеры вообще отошли от политики и, в традициях народничества, посвятили себя с большим успехом благотворительной и просветительской деятельности. Так, созданный ими на внепартийной основе толстый журнал «Современные записки» (1921–1939) объединил лучшие силы эмиграции в области беллетристики, публицистики и литературной критики. Как партия, эсеры прекратили свое существование в 1931 г. после неудачной попытки объединить различные свои фракции.
Партия кадетов также подверглась в эмиграции разделению. П.Н. Милюков порвал окончательно со всякой идеей реставрации монархии и переименовал КДП в Республиканское-демократическое объединение (РДО). Выработанная им «новая тактика» сочетала непримиримость к большевизму, в которой он видел «самую суть политической эмиграции, ее долг перед порабощенной родиной», с отказом от всякой борьбы: в ожидании «неминуемого Термидора», Милюков предлагал эмигрантам наводить мосты с Россией. Эта противоречивая позиция не нашла одобрения у его бывших соратников по партии – В.Н. Набокова, И. Гессена, П.Б. Струве и др.
Монархический лагерь эмиграции был не менее разделен, чем левый и центристский. На основополагающем съезде в Бад-Рейхенгалле в 1921 г. был создан Высший Монархический Совет, в который вошли крайне правые политики, Н. Тальберг, А. Крупенский, Н. Марков – сторонники абсолютизма и тесного союза между гражданской властью и Церковью (свои позиции они защищали в журнале «Двуглавый орел»). Образовался и умеренный Русский Народно-Монархический Союз Конституционных Монархистов Сергея Ольденбурга, но особой активностью он не отличался.
Серьезные разногласия начались у монархистов, когда в августе 1924 г. Великий князь Кирилл Владимирович, как старший правопреемник Престола, провозгласил себя Императором Всероссийским, а сына своего Владимира Кирилловича объявил наследником Российского Престола. Это самопровозглашение вызвало несогласие старейших членов дома Романовых, в первую очередь вдовы Императора Александра III Императрицы Марии Федоровны и Великих князей Петра и Николая Николаевичей. Все трое твердо стояли на непредрешенческих позициях. Великий князь Николай Николаевич (дядя Николая II), пользовавшийся большим авторитетом среди широких слоев эмиграции, заявил, что «устройство государства российского может быть решено только на русской земле в соответствии с чаяниями русского народа». Это мнение разделял последний Главнокомандующий Русской армией генерал П.Н. Врангель.
Свидетельство очевидца
Князь Феликс Юсупов, состоявший в тесном родстве с Российским Императорским домом (он был женат на племяннице Николая II Ирине Александровне, дочери сестры Государя – Ксении), вспоминал: «Политические игры Великого князя Кирилла начались ещё в 1917 г. в России. И тогда позиция, им занятая, порицалась всеми патриотами и произвела невыгодное впечатление в Европе. И в 22-м году Великий князь назвался хранителем трона, и вот теперь, в 24-м провозгласил себя Императором. Поддержали его немногие. Большинство эмигрантов, начиная с Императрицы Марии Федоровны и Великого князя Николая, осудили его и будущим Государем признать отказались.
Новость я услышал в Брюсселе. Генерал Врангель, у которого я обедал в тот день, не мог скрыть возмущения. Показал он мне один хранимый им документ. В 1919 г. нашла его Белая армия в архивах города, покинутого большевиками. Это была программа большевицкой пропаганды в Европе. Первым пунктом стояло провозглашение Великого князя Кирилла Императором Всероссийским. Узнав о намерениях Великого князя, генерал Врангель послал ему копию документа и умолял не подыгрывать комиссарам. Ответа он не получил.
После убийства царской семьи отсутствие прямого наследника осложняло вопрос о престолонаследовании… Вопрос о легитимности русского престолонаследования остается неясен. Неясность эта, впрочем, на мой взгляд, не так уж страшна. Если быть в России монархии с сохранением той же династии, то собор, скорее всего, и выберет в младшем поколении Романовых достойнейшего». – Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. С. 313.
Генерал Врангель и многие другие русские военачальники, оказавшиеся в эмиграции, видели свою задачу в том, чтобы сохранить единство и боевой дух белых воинов, рассредоточенных по всему миру и вернувшихся в гражданское состояние. Уход из России, во всяком случае Русской армии, рассматривался генералом Врангелем и его соратниками как временное отступление. За ним должно было последовать возобновление борьбы в форме десантирования на черноморском побережье России и восстановления линии фронта не позднее 1 мая 1921 г. Это именовалось «Весенним походом», идея которого станет смыслом существования многих. В силу многих причин операция откладывалась. 1 сентября 1924 г. во избежание превращения армии в простое сообщество бывших однополчан, уже рассредоточившихся по разным странам, Врангель издал приказ о трансформации армии в военную организацию – Русский Обще-Воинский Союз (РОВС). РОВС насчитывал в первые годы до 100 000 членов (через 10 лет число их снизилось до 40 000). Во избежание внутренних конфликтов Врангель запретил членам РОВС вступать в какие бы то ни было партии и заниматься политикой.
Несколько эмигрантских организаций вели борьбу в СССР. «Союз защиты родины и свободы» Бориса Савинкова, действуя из Польши, совершал в 1921–1922 гг. теракты. «Братство русской правды» (БРП) вело в 1921–1932 гг. партизанские действия в Белоруссии, но в 1932–1933 гг. чекисты парализовали его центры в Латвии и Маньчжурии. В 1923 г. Морис Конради и Аркадий Полунин убили главу большевицкой делегации в Генуе и Лозанне В.В. Воровского. В 1927 г. Борис Коверда в Варшаве застрелил полпреда П.Л. Войкова, причастного к убийству царской семьи. «Боевые вылазки» в СССР совершал и РОВС.
Историческая справка
Морис Морисович Конради родился 29 мая 1896 г. в Санкт-Петербурге, в семье осевших в России швейцарцев, занимавшихся кондитерским делом. Окончил гимназию, Павловское военное училище. Учился в Политехническом институте, со второго курса которого в 1914 г. ушёл на фронт, для чего понадобилось разрешение Императора, поскольку Конради был гражданином Швейцарии. Получил звание подпоручика. Был ранен, награждён орденом Св. Георгия IV степени. Воевал на Румынском фронте. Отец Мориса Конради погиб после избиения в ЧК, а дядя Эдуард, владелец кондитерских фабрик, купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин, – был расстрелян большевиками как заложник. В Яссах вступил в отряд полковника Дроздовского (см.2.2.18). С июня 1919 г. служил помощником полкового адъютанта по оперативной части. В 1920 г. – капитан, ординарец и личный адъютант командира Дроздовского полка, полковника Туркула. Эвакуировался в Галлиполи в составе Русской армии. В июне 1921 г. вышел в отставку и поселился вместе с женой Владиславой Львовной Конради (урожд. Сверцевич) в Цюрихе. В Швейцарии к Конради присоединились мать и четверо младших братьев, сумевших выехать из Советской России, доказав своё швейцарское гражданство. В марте 1923 г. Конради в Женеве встретил своего товарища по Белой армии штабс-капитана Аркадия Павловича Полунина. Конради поделился с Полуниным своим желанием «убить кого-нибудь из советских вождей, чтобы отомстить за семью». Узнав о предстоящем приезде в Лозанну советского дипломата В. В. Воровского, Полунин и Конради решили, что жертвой должен стать именно он. 10 мая 1923 г. в Лозанне, в ресторане отеля «Сесиль», Морис Конради застрелил Вацлава Воровского и ранил двух его помощников – Ивана Аренса и Максима Дивилковского. После этого он бросил пистолет и сдался полиции со словами: «Я сделал доброе дело – русские большевики погубили всю Европу… Это пойдет на пользу всему миру». Полунин был арестован на следующий день в Женеве. Судебный процесс по делу Конради и Полунина начался в Лозанне 5 ноября 1923 г. Дело слушалось в федеральном суде Швейцарии. В своём вступительном слове на суде Конради сказал: «Я верю, что с уничтожением каждого большевика человечество идёт вперед по пути прогресса. Надеюсь, что моему примеру последуют другие смельчаки, проявив тем самым величие своих чувств!» Прокурор в своём выступлении заявил, что преступлением является убийство даже тирана. В ответ адвокат Полунина Теодор Обер указал в окно на памятник Вильгельму Теллю, предложив снести памятники национальному герою Швейцарии, прославившемуся убийством австрийского наместника Геслера в 1307 г. Сторона защиты не скрывала своего желания превратить процесс в суд над большевизмом. За 10 дней слушаний перед судьей и присяжными выступило около 70 свидетелей, рассказывавших о преступлениях большевиков. В частности, защита связывала голод в Поволжье не со стихийным неурожаем, но с политикой большевиков. Большое впечатление на швейцарцев произвели также подробности большевицкой антирелигиозной кампании. В результате суд, получивший широкий международный резонанс, большинством в девять против пяти голосов оправдал Мориса Конради, сочтя его поступок актом справедливого возмездия советскому режиму за его злодеяния. СССР объявил «бойкот» Швейцарской конфедерации. Дипломатические отношения между Швейцарией и СССР были установлены только в 1946 г. Морис Конради после освобождения вступил во Французский Иностранный легион и несколько лет служил в Африке. Дальнейшая судьба Конради не документирована. Даты смерти разнятся от 1931 до 1954 г.
