Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
После Первой мировой войны французский католический мыслитель Анри Масси в книге «Оборона Запада. Золотой тростник» (1927) утверждал, что, оставшись вне Римской Церкви, русские остались и вне европейской культуры. Их православие, – полагал этот французский ученый, – это почти что и не христианство, а смесь примитивной магии, элементарного дуализма зороастрийцев и туманной индуистской мистики. Ленин сознательно, с точки зрения Масси, совершая революцию, «хотел вернуть Россию к ее азиатским, московским истокам», и потому был поддержан русским народом. Евразийство приняло практически все утверждения этих французских мыслителей, но дало им противоположный знак. «Да, скифы мы, да, азиаты мы с раскосыми и жадными очами», – восклицает А. Блок, а вслед за ним князь Николай Трубецкой утверждает, что это – не плохо, а хорошо, так как Европа духовно разлагается, а Азия созидается. Да, православие – совсем иная вера, чем католицизм. Но истинное христианство – это православие, а католицизм – это христианство, искаженное римским законничеством и империализмом. Евразийцы с удовольствием повторяли строки, написанные в Советской России крестьянским поэтом Николаем Клюевым (убитым в годы Большого Террора), – «Есть в Ленине керженский дух, игуменский окрик в декретах». Для многих из них, как и для А. Масси, Ленин и большевизм виделись первым шагом на пути возвращения русского народа от призрачной западнообразной Петербургской монархии к подлинно туранскому Московскому царству и его вере, ставшей в конце XVII в. старообрядчеством и бежавшей от «новообрядцев» в Керженецкие скиты.
Характерно, что, в совершенно профанизированном виде, евразийство некоторыми «мыслителями» из КГБ предлагалось в качестве новой русской идеологии в конце 1970-х гг. взамен окончательно потерявшего авторитет марксизма-ленинизма (см.5.1.41).
Н. Трубецкой. О туранском элементе в русской культуре // Евразийский временник. Кн. 4. Берлин, 1925.
Поддержка ряда западных благотворителей, сочувствовавших евразийцам (идеи, во многом близкие евразийским, в эти годы высказывал, в частности, замечательный германский мыслитель Освальд Шпенглер), позволила евразийцам развить широкую издательскую деятельность: помимо текущей периодики с 1922 по 1931 г. было издано семь сборников, каждый в 500 страниц.
Однако идейная уступка большевизму привела к быстрой «советизации» евразийства. Проведение операции «Трест» и прямое внедрение агентов ОГПУ в движение вызвало в 1928 г. так называемый Кламарский раскол, в который ушли Сувчинский, Карсавин, кн. Святополк-Мирский и советские сотрудники – С.Я. Эфрон и П.С. Арапов. Дело дошло до того, что один из идеологов евразийства, Н. Чхеидзе, в 1929 г. выразил надежду на превращение BKП(б) в партию евразийцев. И он был не одинок.
Одни современники евразийства называли его «бездейственным самоутешением» (Г. Ландау), предлагавшим «вместо горького пития правды, снова вкусный лимонад» (К. Мочульский), или «продуктом частичного разложения Зарубежья» (П. Струве). Другие относились к идеям евразийства весьма серьезно. Н.А. Бердяев, несмотря на его, в основом, критическое отношение к этому движению, считал, что евразийцы «единственное пореволюционное идейное направление, возникшее в эмигрантской среде, и направление очень активное. Все остальные направления, «правые» и «левые», носят дореволюционный характер и потому безнадежно лишены творческой жизни и значения в будущем».
Свидетельство очевидца
16 сентября 1927 г. философ С.Л. Франк объяснял П.Б. Струве в письме причины своего терпимого отношения к евразийству, которое сам Струве решительно осуждал: «Я, конечно, не «евразиец» и никогда им не буду и потому не «впрягусь» в евразийскую колесницу. Я очень хорошо сознаю и идейную и моральную легковесность этого направления <…>. Но вместе с тем значительность затронутых ими тем и доля истины, содержащаяся в их крикливых утверждениях, для меня бесспорна, и ощущения зазорности простого соприкосновения с ними у меня нет». – Цит. по: А. Гапоненков. Эпистолярный диалог Петра Струве и Семена Франка (1922–1944) // Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических исследований. 2010. № 1 (51). С. 117.
Некоторые евразийцы после раскола 1928 г. ушли в чисто научную деятельность (как умерший в 1938 г. князь Николай Трубецкой), другие переехали в Советскую Россию и были вскоре убиты там большевицкой властью (князь Дмитрий Святополк-Мирский), третьи были пленены после войны и погибли в ГУЛАГе (Лев Карсавин), четвертые отошли от движения (Георгий Вернадский) и даже вступили в полемику с ним (протоиерей Георгий Флоровский). Новых сил во второй волне русской эмиграции евразийство для себя не нашло, а из старых евразийцев очень немногие сохранили, как Савицкий, верность идеям молодости.
Историческая справка
Петр Николаевич Савицкий родился 15 мая 1895 г. в Чернигове в украинской семье. Сын черниговского помещика, земского деятеля, предводителя дворянства Кролевецкого уезда Черниговской губернии, члена Государственного Совета, действительного статского советника. Детство и отрочество провел в Чернигове. Еще будучи гимназистом занялся научной работой. Учился на экономическом факультете Петроградского политехнического института им. Петра Великого, где продолжил занятия под руководством П.Б. Струве. В годы учебы примкнул к возглавляемому Струве правому крылу кадетской партии. Публиковался в журналах «Великая Россия», «Русская мысль». В 1916–1917 гг. работал в российском посольстве в Норвегии. Вернулся в Россию перед октябрьским переворотом, после которого уехал на Украину. Воевал на стороне гетмана Скоропадского с войсками С. Петлюры. В 1919–1920 гг. участвовал в Белом движении, был товарищем министра иностранных дел в правительствах Деникина и Врангеля. В 1920 г. с армией эмигрировал в Константинополь, где с П.Б. Струве возобновил выпуск журнала «Русская мысль». Под влиянием книги Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» (София, 1920) отошел от концепции европоцентризма, которая лежала в основании национал-либерализма П.Б. Струве, что привело его к идейному конфликту со Струве. Дополнив идеи Н.С.Трубецкого пониманием России как «срединного материка» между Европой и Азией – Евразии, стал одним из основателей евразийства. Был некоторое время близок к идеям национал-большевизма, сформулированным Н. В. Устряловым в сборнике «В борьбе за Россию» (Харбин, 1920). В 1920 г. переезжает в Болгарию, где в Софии участвует в работе евразийского семинария и в выпуске первого евразийского сборника «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Книга 1» (София, 1921). В конце 1921 г. переезжает в Чехословакию и становится приват-доцентом русского юридического факультета в Праге. Преподавал географию и экономику в Русском народном университете, Русском институте сельскохозяйственной кооперации, Русском свободном университете. В 1930-х гг. преподавал в Пражском немецком университете русский и украинский языки и россиеведение (где в числе его учеников оказался будущий гауляйтер Праги, который в годы оккупации спас Савицкого от нацистского концлагеря). В 1940-х гг. был директором русской гимназии в Праге. С самого зарождения евразийского движения – один из главных его теоретиков и политических лидеров. Создал базовые для евразийства теории месторазвития, хозяйстводержавия, циклов экономической истории, циклов евразийской истории. Был создателем кочевниковедения и евразийской геополитики. Участник всех евразийских изданий и руководящих органов евразийского движения (Совет Трех, Совет Пяти, Совет Семи), активный пропагандист идей евразийства в русской эмигрантской и в зарубежной печати. В 1920-е гг., надеясь на скорое падение большевиков, вместе с другими евразийцами готовился к возвращению в Россию и к политической борьбе с западниками, пытался вести пропаганду евразийских идей в СССР. Как и остальные лидеры евразийства, стал жертвой мистификации ОГПУ под названием «Операция «Трест»», поверив в существование в СССР законспирированного антибольшевицкого подполья с евразийским отделением в нём. По линии «Треста» в 1927 г. тайно посещал СССР, не сумев распознать под личиной «советских евразийцев» работников ОГПУ. В 1930-е гг. работал над созданием т. наз. структуральной географии. Один из создателей Евразийской партии в эмиграции (1932). Савицкий в годы Второй мировой войны выступал против набора русских эмигрантов во власовскую армию, за что подвергался преследованиям со стороны гестапо. После занятия Праги Красной армией арестован органами СМЕРШ, самолетом переправлен в Москву, где был осужден на 8 лет лагерей за контрреволюционную деятельность. Отбывал наказание в Дубровлаге (Мордовия). В 1954 г. был переведен в Подмосковье, а в 1956-м – освобожден и реабилитирован. От предложения остаться в СССР отказался и вернулся в Чехословакию. В Чехословакии зарабатывал на жизнь переводами. До конца жизни остался верен идеям евразийства, в 1950-х гг. вступил в переписку с Львом Николаевичем Гумилевым, поощряя его занятия историей кочевых народов и передав ему «эстафету» некоторых евразийских концепций. В 1960 г. выпустил на Западе под псевдонимом П. Востоков сборник стихов, описывающих его пребывание в сталинских лагерях, за что в 1961 г. был арестован органами госбезопасности ЧССР, но выпущен под давлением мировой общественности (прежде всего под влиянием обращений Бертрана Рассела и Исайи Берлина). Скончался 13 апреля 1968 г. в Праге.
