100 великих речей - Виорэль Михайлович Ломов
Предали австрийцы и Суворова. Пообещав ему горные пушки, боеприпасы, провиант, теплую одежду и обувь, вьючных мулов, фураж, они не предоставили ничего. Более того, они втрое занизили численность французов и направили русских по тупиковому пути. Суворову пришлось потратить несколько дней на сбор всего необходимого для похода. Французы тем временем укрепились на перевалах, а Массена разбил Римского-Корсакова. Не зная этого, Суворов повел свои войска самым коротким путем, через перевал Сен-Готард, туннель Урзерн-Лох и Чертов мост. Переход оказался чрезвычайно трудным. Никогда еще ни одной армии не приходилось преодолевать такие чудовищные препятствия, да еще в окружении противника.
«На каждом шагу в этом царстве ужаса зияющие пропасти представляли отверзтые и поглотить готовые гробы смерти… – писал после похода Суворов Павлу I. – Все опасности, все трудности были преодолены, и при такой борьбе со всеми стихиями неприятель, согнездившийся в ущелинах и неприступных, выгоднейших местоположениях, не мог противостоять храбрости воинов, явившихся неожиданно на этом новом театре».
Спустившись в Мутенскую долину, Суворов узнал о поражении Римского-Корсакова. Русские войска, окруженные втрое превосходящим противником, оказались в ловушке. 29 сентября в трапезной францисканского монастыря Св. Иосифа собрался военный совет. Участник похода капитан Н.А. Грязев оставил запись в своем дневнике: «Здесь есть женский монастырь Ордена Сестер милосердия – но эти милосердные сестры брали с нас за копеечную булку по червонцу, как бы и самый жадный ростовщик… Фельдмаршал Суворов и Великий Князь Константин[6] пребывали в монастыре… [чтобы]… подумать о мерах, которые нам было необходимо предпринять для… улучшения [нашего] положения». Речь Суворова произвела на генералов и офицеров огромное впечатление. Позднее она была записана полковником Я.М. Старковым со слов генерал-майора П.И. Багратиона,
«Корсаков разбит и прогнан за Цюрих! Готц пропал без вести, и корпус его рассеян. Прочие австрийские войска, шедшие для соединения с нами, опрокинуты от Глариса и прогнаны. Итак, весь операционный план для изгнания французов из Швейцарии исчез!.. Теперь идти нам вперёд на Швиц невозможно. У Массены свыше 60 тысяч, а у нас нет полных и 20. Идти назад стыд! Это значило бы отступать, а русские и я никогда не отступали!.. У нас осталось мало сухарей на пищу; а менее того боевых артиллерийских зарядов и ружейных патронов. Мы будем окружены горами, мы в горах!.. Окружены врагом сильным, возгордившимся победою, победою, устроенной коварною изменою!.. Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении… Нет, это уже не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь нам ожидать не от кого; одна надежда на Бога, другая – на величайшую храбрость и величайшее самоотвержение войск, вами предводимых. Это одно остаётся нам. Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы – русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России и её Самодержца!.. Спасите сына его…»
Старший после Суворова генерал от кавалерии В.Ф. Дерфельден от имени всей армии заверил командующего: «Всё перенесём и не посрамим русского оружия, а если падём, то умрём со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!» – «Благодарю, – ответил Суворов. – Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю, спасибо, разобьём врага! И победа над ним, и победа над коварством – будет победа!»
На совете было принято решение пробиваться через очередной перевал на восток. Из нескольких ожесточенных боев между русскими и французскими войскам крупнейшим стало сражение в Мутенской долине. В рукопашном бою Массена потерпел сокрушительное поражение. Погибло до 6 тыс. французов, в плен попало 1200 человек. Сам Массена едва вырвался из рук стащившего его с лошади русского офицера. Русские войска потеряли 700 человек убитыми и ранеными. Массена, не решившийся вновь нападать на Суворова, позднее признался: «Я отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова».
После этого сражения русские войска, отбиваясь от врага, преодолели самый тяжелый перевал – Паникс. «Мы, подошед ко вновь открытому пути, изумились, увидавши пропасть, в которую должны были спущаться по крутому и снежному утесу между высунувшихся всюду острых и огромных каменьев… Мы уселись рядом на край пропасти, подобрав под себя шинели, и покатились, подобно детям с масляничной горы; единственное наше спасение состояло в том, чтобы со всем своим стремлением не попасть на камень, который мог не только причинить нам вред, но и раздробить на части… Здесь глаза мои встречали нашего неутомимого вождя, бессмертного Суворова. Он сидел на казачьей лошади, и я слышал, как он усиливался вырваться из рук двух шедших по сторонам его дюжих казаков, которые держали его и вели его лошадь, он беспрестанно говорил: «Пустите меня, пустите меня, я сам пойду!» Но усердные его охранители молча продолжали свое дело, а иногда с хладнокровием отвечали: «Сиди!» И великий повиновался!» (Н.А. Грязев)
Речь Байрона в палате лордов (1812)
Английский поэт-романтик Джордж Байрон (1788–1824), будучи членом парламента Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, 27 февраля 1812 г. произнес речь в палате лордов во время обсуждения билля (законопроекта) против разрушителей станков (луддитов).
13 марта 1809 г. 6-й барон Байрон впервые занял свое место в палате лордов, но уже через три месяца, спасаясь от заимодавцев, покинул Лондон и отправился на континент. Жадный до новых чувств, Джордж в течение двух лет побывал в Португалии, Испании, Гибралтаре, Албании, Греции, Константинополе. Из своих путешествий он вынес массу впечатлений и поэтических образов, привез рукопись автобиографической поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда», герой которой стал культовой фигурой в европейской литературе и прототипом всех байронических героев XIX в. По возвращении домой Байрон опубликовал две первые песни поэмы тиражом 14 тыс. экземпляров. Книгу смели с прилавков в один день, и утром 11 марта 1812 г. Джордж проснулся знаменитым. Герой поэмы – усталый мечтатель и честолюбец пришелся по вкусу утонченной публике, жаждавшей романтических чувств с восточным окрасом, не желавшей ничего знать о низменной жизни черни, создававшей блага Соединенного Королевства.
Если бы 220 лет назад был Иинтернет, Байрон стал бы знаменитым за две недели до этой публикации. 27 февраля
