Скрипка Льва - Хелена Аттли
Ко дню нашей встречи я была уверена, что нахожусь более или менее в курсе истории этой торговли с неоднозначной репутацией, и я понимала, что дилеры и инвесторы всегда будут использовать очень разные системы для оценки скрипок. Однако мне нужно было задать Флориану Леонхарду еще один вопрос, и вопрос этот был решающим: «Вы слышали о церковных скрипках, мистер Леонхард?»
Его ответ был настолько категорично сформулирован и настолько полон однозначности, что потребовалось некоторое время на его обдумывание и осознание. Он не слышал о церковных скрипках, потому что их не существовало, но даже если это не так, ему не встретилось ни одного экземпляра за более чем тридцать лет коллекционирования и изучения «старых итальянцев». «Может быть, вы могли бы мне рассказать о них?» - любезным тоном спросил он. Если бы я только могла!
На улице было темно, дул сильный ветер, и, направляясь к станции метро, я чувствовала себя совершенной дурой. Я-то ожидала, что Леонхард сможет рассказать мне все о церковных скрипках, но выяснилось, что он никогда о них не слышал, и я начала сомневаться, существовали ли они вообще. А если нет, что еще может быть выдумкой в истории со скрипкой Льва?
МАЛЕНЬКИЕ ИТАЛИИ
Итальянская диаспора и их скрипки
На следующее утро я решила, что необходимо разыскать музыканта, которому принадлежала скрипка Льва, и выяснить, кто все-таки сказал ему, что это церковный инструмент. До этого момента я никогда не интересовалась его контактными данными, и уже несколько месяцев прошло после нашей встречи на памятном летнем фестивале в Уэльсе. К счастью, найти его в интернете было несложно. Звали его Грег, и хотя я слушала только его исполнение клезмера на скрипке Льва в маленькой группе, я легко узнала, что параллельно он жил жизнью классического музыканта и имел постоянную работу в одном из самых известных симфонических оркестров Великобритании.
Было достаточно просто послать электронное письмо с вопросом, можем ли мы встретиться, но то, что происходило дальше, напомнило мне время, когда Конни была ещё маленькой. Моя дочка как-то запечатала письмо в бутылку и бросила её в реку. Прошло целых восемь лет, прежде чем она получила письмо от человека, который нашел бутылку, выброшенную на берег реки в нескольких милях ниже по течению. «Вы будете удивлены, получив это сообщение от меня», - написал он. Так оно и получилось, тем более что он подписался «Нептун». Как и Конни, я бросила свое послание к Грегу в пучину водоворотов и встречных течений, а затем очень долго ждала ответа. Отныне так будет всегда, когда я захочу связаться с ним, потому что, если он не был занят репетициями с оркестром, то он был заперт в студии звукозаписи, а если он не играл на фестивале на далеком Шотландском острове, то скрывался где-то в уединенном коттедже, работая над новой композицией, которую надо было срочно закончить. Вскоре я научилась забывать о послании, которое посылала в неизвестность, как это сделала Конни. Но, в конце концов, нам все-таки удалось связаться, и тогда Грег проявил себя добрым, услужливым человеком, который к тому же был не прочь поболтать.
Вот как получилось: мы встретились в центре Глазго и пошли выпить кофе. «Мой дедушка был ещё тем выдумщиком», - начал разговор Грег, не имея в виду что-то конкретное. Он бросил взгляд в окно кафе. «Если бы он видел тех собак, - я тоже посмотрела в окно, туда, где молодой спаниель играл с хаски, - он пришел бы домой и сказал, что встретил человека с волком, настоящим волком на поводке, в центре Глазго». Теперь собаки тыкались носами друг в друга и виляли хвостами. «А к концу истории волк съел бы какую-нибудь собаку на глазах у прохожих». Я на мгновение задумалась и представила, как наличие этого гена воображения может сказаться на его ответе, но, тем не менее, задала свой фундаментальный вопрос. Откуда Грег узнал, что его скрипка - церковный инструмент? Его ответ вернул нас в то время, когда он еще одалживал скрипку у Льва. Он играл на ней уже много лет, и, наконец, решил оформить их отношения официально, сделав скрипку своей. Конечно, для обоих был важен вопрос, сколько она стоит, прежде чем купить ее, Грег решил, что ее должен оценить скрипач, дилер и эксперт-аукционист, получивший образование в Кремоне, с хорошей репутацией и многолетним опытом. Нет сомнений в том, что Грег унаследовал дар рассказчика, потому что я сопереживала каждый момент происходившего: вот он передает инструмент дилеру и смотрит, как тот крутит его в руках, бросая на старое тело скрипки лишь беглый взгляд поверх своих толстых очков, а затем эксперт объявляет, что она не представляет ценности. Грег, вероятно, надеялся хотя бы на скромную оценку, и могу утверждать, что его чувства были задеты так же, как и мои. «Как она может ничего не стоить, - возразил он, - когда у нее такой красивый голос?»
Когда Грег рассказывал, что произошло дальше, он специально для меня заговорил голосом дилера. Оказалось, он может отлично подражать, и поэтому я как будто сама увидела высокомерное пожатие плечами - единственный ответ дилера на его вопрос. Затем он отвернулся от Грега, протянул руки, словно хотел обнять пустую комнату, и пробормотал: «Он говорит, что у неё красивый голос?» Вместо ответа Грег схватил скрипку Льва и заиграл самую красивую мелодию, какую только смог вспомнить, как будто это могло изменить мнение эксперта. Когда музыка закончилась, дилер вновь обратился к своей воображаемой аудитории. «Да, у неё красивый голос, - сказал он, - но
