История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - Говард Морли Сакер
На протяжении последующих десятилетий, разумеется, рост численности этой в высшей степени замкнутой группы населения, составившей ядро харедим — ультраортодоксов — внутри традиционно более умеренного ортодоксального меньшинства Израиля, стал самоочевидным фактом общественной и политической жизни еврейского народа. В первую очередь это нашло свое отражение в изменениях чисто демографического характера. Не приемля саму идею контроля над рождаемостью, эти облаченные в черное фанатики (в большинстве — хасиды) имели по десять и даже более детей. К 80-м гг. XX в. численность харедим составила, по всей вероятности, не менее 100 тыс. человек, проживающих по большей части в Иерусалиме и его окрестностях, а также в Бней-Браке. Осознав свою многочисленность, они прониклись уверенностью в своих политических возможностях и поднялись на уровень первых среди равных в категории ортодоксального населения. Впрочем, не менее значимыми оказались и идеологические факторы. Поворотным пунктом стала Шестидневная война, поскольку она способствовала росту мессианских настроений, и люди религиозные — как харедим, так и умеренные — оказались в числе первых, кто воспринял мистическую значимость триумфальной победы 1967 г. Впрочем, еще более значимым фактором, способствовавшим усилению позиций ультраортодоксов на политической арене, стала победа Ликуда на выборах 1977 г. и беспрецедентные суммы, выделенные Менахемом Бегином для ешив и других организаций, принадлежащих ультраортодоксам, в знак признательности за поддержку, оказанную ему и его коалиции религиозным электоратом.
Аппетит, как известно, приходит во время еды, и потому партия Агудат Исраэль и харедим, составляющие основу ее религиозного электората, усилили свое давление, упорно добиваясь финансовой и политической поддержки, с целью обеспечения своей самоизоляции. И в самом деле, Агудат Исраэль, возникшая, в сущности, как основная политическая сила и стержень ортодоксального истеблишмента, со всей ясностью продемонстрировала, что не намерена далее мириться с диктатом официального Верховного раввината, который на протяжении не одного десятилетия отождествлялся с прагматично настроенной Национальной религиозной партией, и заявила о признании авторитета лишь своего Совета мудрецов Торы. Члены этого Совета, семнадцать ультраортодоксальных раввинов, не связаны обязательствами ни с какими религиозными институциями или политическими движениями, и по всем вопросам еврейского закона лишь их мнение, а не мнение Верховного раввината является обязательным для их последователей. Агудат Исраэль вошла в возглавляемую Ликудом коалицию лишь с тем, чтобы получить должности и посты за свою поддержку на выборах, а также щедрые денежные субсидии. Во всем остальном харедим стоят особняком, не снисходя до контактов не только со светскими евреями, но даже и с другими еврейскими ортодоксами. Они не намерены идти на компромисс с религиозными плюралистами, в каком бы то ни было виде или форме. Такая позиция особенно характерна для партии Шас, образованной лидерами сефардского происхождения, вышедшими из Агудат Исраэль, эта партия получила значительную долю голосов ортодоксального электората на выборах в кнесет в 1984 г. и в последующие годы. Практически все члены партии Шас — выходцы из стран Северной Африки, которые давно уже негодовали по поводу патерналистского отношения к ним со стороны старого ашкеназского, как хасидского, так и литовского, истеблишмента Агудат Исраэль, отказывавшегося обеспечить раввинам североафриканского происхождения достаточное представительство в руководящих партийных органах, а их школам и ешивам — соответствующую финансовую поддержку. При всем том, однако, если говорить об отношениях религии и государства, то партия Шас на протяжении всего времени своего существования занимала и занимает место на правом фланге политического фронта, ничем не отличаясь от ашкеназских фундаменталистов.
Как уже было сказано, бескомпромиссная позиция харедим хронологически восходит ко времени второго правительства Бегина, когда Ликуд в 1981 г. одержал победу минимальным числом голосов. Харедим определили жесткий правительственный курс по таким вопросам, как аборты и аутопсия, и выступили против признания неортодоксального гиюра, вне зависимости от того, проводилась ли процедура гиюра в одной из стран диаспоры или в Израиле. Именно давление, оказываемое на правительство и все общество со стороны харедим, учитывая непримиримость их позиции, привело к ухудшению качества повседневной жизни в Израиле. Израильские женщины — это группа населения, которая всегда в наибольшей степени испытывала на себе угрозы и запугивания харедим. В 1978 г. комиссия кнесета представила результаты проводившегося в течение двух лет исследования относительно статуса женщин в еврейском государстве. Отчет комиссии привел общество в состояние шока. Дискриминация по половому признаку по-прежнему была характерна и для социальной, и для профессиональной сферы. Несмотря на то что уже несколько десятилетий как были приняты соответствующее законы, заработная плата женщин все еще была на 20 % ниже заработной платы мужчин (за выполнение одной и той же работы). Начиная с 1969 г., когда Голда Меир стала премьер-министром, всего лишь три министерских поста занимали женщины. В кнесете созыва 1988 г. доля женщин составляла менее 8 %. Не было ни одной женщины, которая занимала бы пост мэра или главы местного совета.
Надо признать, что и в других странах сложившиеся нормы общественной жизни до сих пор иногда препятствуют женскому равноправию. Однако в Израиле социальные ограничения прав и возможностей женщин усугубляются еще и религиозными традициями. Вопросы заключения и расторжения брака находятся исключительно в юрисдикции раввинских судов, а последние, в свою очередь, подвергаются непрестанному давлению со стороны харедим. Бракоразводный процесс предоставляет мужчине фактически все права и преимущества. Более того, мужчина имеет право до развода, еще будучи в браке, вступить в связь с другой женщиной и даже иметь от нее ребенка, причем все это не оказывает негативного воздействия на его юридический статус по отношению к его жене. Напротив, если замужняя женщина рождает ребенка не от мужа, то ребенок получает постыдное клеймо мамзера[56] и в дальнейшем не может вступить в брак ни с кем, кроме как с другим мамзером. Дети, рожденные в таком браке, продолжают нести эту позорную печать из поколения в поколение (Гл. XX. Стремление к гибкости внутри ортодоксальной общины). Расторжение брака для тысяч еврейских женщин связано с тем, что нельзя назвать иначе как шантажом или вымогательством. Мужья соглашаются предоставить им развод лишь при соблюдении обременительных или унизительных условий, вымогают значительные суммы денег, требуют от жены отказаться от прав на совместную собственность, а то даже и от родительских прав. Наконец, есть тысячи женщин, брошенных своими мужьями, — и раввинский суд отказывает
