Сергей Марков - Земной круг
В этом случае «хожение» Осляби надо связать с поездкой митрополита Пимена. Он был первым русским путешественником по Дону.
Поскольку Ослябя не оставил после себя никаких записок, нам пришлось обратиться к дневнику похода Пимена. Он дает полное представление о дороге Москва — Дон — Азов — Царьград.
Пимен отправился из Москвы 13 апреля 1389 года. От Рязани до берегов Дона он двигался сушей. Три струга и насад — большая лодка — были поставлены на колеса. Караван двигался мимо Непрядвы, которая оставалась с правой руки, мимо могильных холмов Куликова поля и устья Красивой Мечи.
В Чур-Михайловых насад и весельные струги впервые коснулись донских струй. Пимен поплыл вниз по Дону, мимо Тихой Сосны, Червленого Яра, Дивьих гор… На его пути вставали горы Высокие, горы Каменные Красные и другие места с проникновенно-поэтическими названиями.
Страшно было русским людям плыть по стране, разоренной монголами. Спутник Пимена писал в дорожном дневнике, что вокруг не видно было ни града, ни села. А здесь еще недавно процветали древние грады в прекрасных просторах, ныне опустошенных. «Нигде бо видети человека точию пустыни велика», — сокрушался человек, взыскующий Царьград.
За горами Каменными Красными путешественники увидели «перевоз» — по-видимому, волок между Доном и Волгою, где было множество татар. Между Великой Лукой и горами Червлеными лежал «царев Сарыхозин улус». Ордынцы обступали там оба берега Дона. Потом был улус Бекбулатов с бессчетными стадами верблюдов, волов, отарами овец и косяками коней…
От гор Червленых пименовские струги пошли почти прямо на юг, потом повернули на юго-запад, и 26 мая 1389 года обитатели Таны, или Азака, «города фряжского и немецкого», встретили людей, впервые приплывших по Дону со стороны Москвы.
В те годы старостой италийских купцов в Тане был венецианец Пьетро Миани. Во всяком случае, позже, в 1395 году, во время нашествия Тимура, этот Миани хлопотал перед монголами о безопасности торговцев из Генуи, Венеции, Каталонии и Бискайи, находившихся в Тане.
В 1389 году в городе на Сурожском море было еще спокойно. Венецианцы под сенью своего крылатого льва перегружали на галеры шелк и пряности Востока, доставленные в Тану из Астрахани. Только вряд ли в то время Тана принимала товары из Средней Азии и Китая: на Великом шелковом пути кипела война.
Тимур сровнял с землей богатый Ургенч и приказал посеять ячмень на развалинах города.
Тохтамыш грабил и жег сырдарьинские города. Восстав против Тимура, он сразу же протянул руку к Сибири и прекратил выход драгоценной пушнины на караванную дорогу к Черноморью.
Пимен со своими спутниками, в числе которых мог быть и Родион Ослябя, перешли в Тане на морской корабль и отправились в Царьград. Туда они прибыли 20 июня 1389 года.
«…Приидоша к нам Русь, живущая тамо. И бысть обоим радость велия», — записал в своем дневнике участник поездки Пимена, любознательный Игнатий Смольнянин[46].
Кто были эти русские обитатели Царьграда? Вероятнее всего, Пимена встречали торговые гости, вышедшие из Руси и на время связавшие свою судьбу с Византией. Вспомните, как Пам-сотник в далекой Перми рассказывал Стефану о вывозе северных соболей и куниц в Царьград.
Великая битва на Куликовом поле открыла прямую дорогу для русской торговли на рынках Византии.
Вместе с тем от внимания историков не ускользнула и такая примечательная подробность: после Мамаева побоища торговцы из арабских стран перестали посещать наш Север[47].
Знаменитый Ибн-Баттута около 1354 года еще успел сообщить, какие бешеные деньги платили в Индии за горностаевый мех: четыреста динаров за одну шкурку!
С тех пор исторические источники молчат о проникновении арабов в Булгар и на кран страны Мрака.
Попробую сделать свою догадку. Мне как-то встретилось свидетельство о том, что на Куликовом поле видели нубийских верблюдов. Выходит, что на стороне Мамая была верблюжья кавалерия из Египта! В таком случае Мамай заключал военный союз не только с генуэзцами, но и египетскими мамелюками. Каирские султаны, как известно, покупали рабов в Каффе. Трогательное согласие мамелюков с Мамаем может быть объяснено их взаимными корыстными целями.
После разгрома монголов на куликовских лугах Дмитрий Донской, узнав об участии египтян в Мамаевом нашествии, естественно, запретил арабским купцам поездки на Север. К этому у победителя Мамая были все возможности. Напомню, что в Булгаре был поставлен русский таможенный надсмотрщик, и до набега Тохтамыша вся Булгарская страна была в полной зависимости от Москвы. Вместе с тем усилились торговые связи Руси с Царьградом.
В то время, когда Пимен был там, в столицу Византии — возможно, сам по себе, а может быть, и вместе с Пименом — приехал русский торговый представитель, дьяк Александр.
«Аз диак Александр приходихом куплею в Царь-град», — обмолвился о себе этот видный чиновник великого князя.
Александр изучал и описывал Царьград. Его сведения были занесены в летопись.
Поездка Пимена на берега Босфора была увековечена одним примечательным рисунком, помещенным в «Летописи Остермана».
Вот Пимен плывет по Дону на тех самых трех стругах, которые шли на колесном ходу до донского берега. Пимен в белом клобуке сидит на втором струге; рядом с митрополитом находятся старец, весь в сединах, и два чернеца. Который из них Родион Ослябя? — невольно думаю я.
Но самое главное в этом рисунке — изображения зверей и птиц.
Вверху нарисована картина лукоморья. Каменные пласты постепенно переходят в высокие горы. На вершинах сидят соколы и кречеты. Явственно видны морские льды. Тюлени, медведи, олени с семиконечными рогами, еще какие-то лукоморские звери заполняют всю верхнюю часть рисунка. Над ними простерлись языки северного сияния. Это, вероятно, первое русское изображение полунощных стран!
Внизу, на юге, в свою очередь, нарисованы птицы, похожие на фламинго и лебедей. Две из них сидят парой, как Сирин и Алконост, на большом дереве.
Хорошо бы иметь этот рисунок в цвете, чтобы ощутить краски северного сияния, лукоморских льдов, серебряный мех белых медведей. Но все это я видел в одной краске[48].
Так Русь после Куликовского сражения искала путь по Дону к Тане (Азаку) и дальше — к сказочному Царьграду.
В этом важном деле участвовали митрополит Пимен, дьяк Александр и чудесно воскрешенный Софийской летописью инок-воин Родион Ослябя.
Удары Тимура
В том же 1389 году сын Дмитрия Донского Василий двинул московские силы на Булгар. Москвичи взяли города Булгар, Жукотин, Керменчук.
В то время Тимур, выслеживая Тохтамыша, переправился через Сырдарью и там напал на своего противника. Об этом русские могли узнать от приближенных Тохтамыша, перебежавших на сторону Руси. Все три переметчика были ходжами, а главным среди них был «царев постельничий» Бахыт-ходжа.
Но где было удержать Булгар за Москвою, когда в 1391 году Тимур пересек верховья Яика, вышел к Волге и на Кондурче, что севернее Самарской луки, нанес тяжкое поражение Тохтамышу!
Тимур погромил Булгар, ворвался в Сарай и с победой ушел в Самарканд, уведя в полон Мамаева сына.
Еще не улеглась пыль от Тимуровых полчищ на заволжских дорогах, как новгородцы и устюжане, воспользовавшись удобным временем, напали на булгарские города и, пройдя по Волге, пограбили торговых гостей с Востока.
Вести о событиях в Азии, о борьбе Тимура с Золотой Ордой докатывались до далекой Андалусии, тревожили Бискайю. Там стали задумываться о поисках новых путей на Восток. По-видимому, у испанцев уже не было особых надежд на торговлю через Каффу, Тану и Судак (Сурож). В Андалусии была создана торговая компания, поощрявшая разведывание новых морских дорог в Азию.
Тимур занес удар над великими торговыми путями. Разве случайно в 1395 году он произвел набег на Русь? Но бил не по Москве, а по придонским землям, возможно ставя своей главной целью прервать путь русских к Азовскому и Черному морям. Он дошел, как известно, до Ельца, стоявшего на притоке Дона — Быстрой Сосне. Она была судоходной от Ельца до устья.
Добычей Тимура стали золото, серебро, холст, антиохийские ткани, вьюки с мехами соболей и бобров, горностаев и белок, красных лисиц и рысей[49].
Захват пушнины, уложенной в дорожные вьюки, указывает на то, что она была приготовлена для перевозки или даже находилась в пути. Дело происходило в августе, когда путь по рекам был возможен. Поневоле напрашивается мысль, что Тимур захватил товары, предназначенные к вывозу в Каффу, Тану, Судак и Царьград.
