Сергей Марков - Земной круг

Марков Сергей Николаевич

Земной круг

Посвящаю моей жене Галине Петровне Марковой

Предисловие

Сергей Николаевич Марков написал новую книгу, в которой рассказывается о нашей Родине, о Средней Азии, о Сибири, о Дальнем Востоке, книгу о героическом прошлом русского народа, о землепроходцах глубокой древности и международных связях русского народа, о географических открытиях русских, совершенных на обширнейших территориях Европы и Азии в средние века.

С. Н. Марков — писатель и ученый. Широк круг его интересов, но история географических открытий — любимое научное занятие автора. В художественном изложении в книгах С. Н. Маркова воспеваются подвиги выдающихся русских географов, моряков, исследователей природы. Он написал книги о Н. М. Пржевальском, Н. Н. Миклухо-Маклае, Л. А. Загоскине. Роман «Юконский ворон», в котором все чисто, цельно и правдиво, выдержал несколько изданий, переведен на румынский, чешский, польский и другие языки. Его издания достигли уже полумиллионного тиража.

Тематика северо-востока Азии и русских исследований в Аляске продолжена в «Подвиге Семена Дежнева» и в «Летописи Аляски». В недавно вышедшей книге «Идущие к вершинам» С. Н. Марков рассказал не только о жизни и деятельности исследователя Средней Азии Чокана Валиханова. В повести подробно и правдиво говорится об исследовании Тянь-Шаня в XIX столетии русскими путешественниками, в особенности П. П. Семеновым-Тян-Шанским. В ней освещаются взгляды географов, и в частности Гумбольдта и Риттера, на проблемы географического изучения Центральной Азии, много места уделяется воззрениям средневековых географов на горные системы Тянь-Шаня, Алтая, Памира.

Новая книга С. Н. Маркова «Земной круг» — это монументальное научно-художественное историко-географическое повествование, умная, хорошая, во всех отношениях полезная книга. Основная линия повествования — эволюция представлений о географической изученности Сибири и Дальнего Востока, великие дела русских людей на крайнем северо-востоке Азии — раскрыта автором правдиво и художественно, на большой научной основе. Автор использовал огромное число архивных материалов. Поэтому в книге много историко-географических открытий, смелых научных предположений, которые помогут ученым продолжить поиски в указанных направлениях.

С. Н. Марков неопровержимо доказал, что легендарный Родион Ослябя уцелел после Куликовской битвы (1380). Автор прослеживает его дальнейшую жизнь. Пожалуй, впервые читатель имеет возможность полно познакомиться с Мамаем, узнать подробности о русском полку в Ханбалыке (Пекине), выслушать чудесную историю Каталонской карты, с интересом прочитать о предках поэтов Тютчева и Блока. Много любопытных вещей, интересных сведений в книге С. Н. Маркова.

Этих сведений настолько много, что подчас бывает трудно следить за обилием фактов, трудно держать в уме единую линию книги, улавливать взаимосвязь явлений, событий, фактов. Только в конце чтения начинаешь понимать всю грандиозность собранного С. Н. Марковым материала.

Некоторые взгляды автора можно оспаривать. Но это не умаляет больших достоинств книги, несмотря на то, что в ней относительно мало упоминаний о последних исследованиях советских ученых.

Но, с другой стороны, автора можно понять: книга писалась несколько лет, и уследить все эти годы за всей выпускаемой литературой очень трудно.

Книга С. Н. Маркова — это кладезь географических знаний о Сибири, Средней Азии и Дальнем Востоке, кладезь смелых научных предположений, интересных, заманчивых, увлекательных. Книга написана так, что для любого читателя она окажется полезной, каждому даст много нового: начавшему изучение истории географических исследований — хорошую, подробную картину этой истории, а специалисту — новые материалы, архивные находки и, наконец, догадки автора.

I. СКИФСКОЕ ВРЕМЯ

Пантикапейские монеты

Однажды в пору цветения космей Клондайка, в мой сад вошел неизвестный человек в морском кителе, с золотыми нашивками на рукавах.

Он молча достал из кармана большой бумажник и вынул из него один за другим пакетики, каждый размером не более спичечного коробка.

У меня мелькнула мысль: уж не принес ли он мне в подарок редкие цветочные семена?

Но на широкой ладони незнакомца появилась монета.

Гость назвал себя, и я быстро вспомнил о полученных недавно письмах с Камчатки, великолепно отпечатанных на пишущей машинке «Олимпия». В них содержались новости по изучению края, в частности о находке следов экспедиции Беринга.

Камчатский ихтиолог К. И. Панин увлекался собиранием монет, бумажных денежных знаков и прочих предметов нумизматики. Однажды ему удалось найти «деньги» Российско-Американской компании, ходившие в XIX веке на Аляске. Тогда он и обратился ко мне с первым письмом, просил совета при определении пергаментных «марок» Русской Америки.

Потом К. И. Панин писал мне, что на Камчатке наступило полное затишье, ценных находок давно не было. Только однажды кто-то принес позеленевший медный кружок с изображением трех огнедышащих гор, но он оказался всего-навсего расплющенной пуговицей с гербом Камчатской области.

Но вот последовала совершенно удивительная находка.

На среднем течении реки Камчатки, в двухстах километрах от устья, есть примечательное озеро Ушки. Говорили, что оно не замерзает и поэтому считается прибежищем зимующих лебедей-кликунов. Увлекшись, мой собеседник стал уверять, что Ушки с древнейших времен было местом стоянки и зимовки кораблей, приплывавших туда из дальних стран. Правда, он еще не решался прямо и безоговорочно связать теплое камчатское озеро с Боспором Киммерийским и Пантикапеем.

И надо же было рыбоводу О. И. Орехову рассмотреть в каменной осыпи одного из мысов озера Ушки сначала один медный кружок, а вслед за ним еще три монеты!

Орехов передал их К. И. Панину, одержимому искателю древностей. Камчатский нумизмат, несмотря на весь свой богатый опыт, не смог самостоятельно определить ореховские находки. Собиратель составил научное описание ушкинских монет, сделал с них оттиски при помощи карандашного графита.

«Монета № 1 (круг диаметром 16 миллиметров) имеет на одной стороне изображение лука с натянутой тетивой, стрелы и трех букв: две — „А“ и „К“ — не вызывают никаких сомнений, третья похожа на русское „П“, но с удлиненным первым вертикальным штрихом.

Все изображения рельефные, на плоском фоне. Оборотная сторона имеет выпуклый рисунок, не поддающийся расшифровке…»

Да, действительно, все было именно так: и натянутый лук, и стрела, обращенная вправо, как бы к востоку, с хорошо обозначенным острием, и три буквы под стрелою.

Чтобы больше не томить меня, Панин сослался на заключение известного ученого-нумизмата из ленинградского Эрмитажа: сам И. Г. Спасский сказал, что «монета № 1» была чеканена в Пантикапее, в третьем веке до нашей эры! Следовательно, на ладони Панина лежала современница Ганнибала и Архимеда.

Древнегреческий город Пантикапей, как известно, был основан там, где сейчас находится Керчь, на берегу пролива, который назывался Боспором Киммерийским.

Старинные географы и писатели нередко проводили по Боспору границу между Европой и Азией.

Я вспомнил, что доводилось мне читать о Пантикапее.

Там любили изображать на монетах грифона, а внизу него хлебный колос или осетра. На рисунке же монеты из ушкинского клада — скифский лук и в придачу к нему двуперая стрела.

Вторая пантикапейская монета, как утверждает И. Г. Спасский, была выбита в 17 году нашей эры, когда Пантикапей превратился в столицу Боспорского царства.

На медном кружке ее было изображение царя Рискупорида Первого; на обратной стороне монеты намечался профиль римского императора, всего вернее Тиберия, правившего в 14–37 годах нашей эры.

Позже я узнал, что боспорские цари носили титул «Друг цезарей и друг римлян» и на своих монетах чеканили изображения императоров Рима.

Две другие монеты были восточного происхождения. На одной из них («монета № 2») различались арабские буквы, похожие на крючки или серпы, по левому краю монеты лепились один к другому выпуклые кружочки или зернышки, напоминавшие колос без усиков.

Это был пул, составлявший 1/32 серебряной теньги, чеканенный в Хорезме. Даты изготовления монеты И. Г. Спасский установить не смог.

Последняя монета была сильно расплющена и стерта. На ней с трудом можно было рассмотреть остатки арабской надписи. Эту монету К. И. Панин связывал тоже с Хорезмом.