Евгений Юркевич - Военный Петербург эпохи Павла I
Однако штаты оркестров тяжелой пехоты дважды увеличивались. По штату 1798 г. в полковом оркестре полагалось иметь 7, а по штату 1800 г. – 10 музыкантов. Из инструментов в оркестрах остались валторны, кларнеты, гобои, фаготы и флейтраверсы. В егерских полках музыка была представлена только валторнистами (1 полковой и 20 ротных). Лейб-Гвардии в Егерском батальоне 105 полагались по штату 1798 г. 1 штаб-валторнист и 9 валторнистов 106.
А работать военным музыкантам приходилось ежедневно. День солдата начинался и кончался торжественным церемониалом – «зарей». Приказом определялось: «Зорю же бить во всех местах в такое время, когда по утрам рассветет так, что читать уже можно, по примеру сего и ввечеру, когда разбирать еще можно» 107. Особенно торжественным, с молитвой, был ритуал «Вечерней зари». Оформление его произошло именно при Павле благодаря выдающемуся русскому композитору Дмитрию Степановичу Бортнянскому (1751–1825), много лет работавшему при «малом» дворе Цесаревича Павла Петровича. Д. С. Бортнянским были написаны «Заря», а также духовный гимн «Коль славен наш Господь в Сионе» (на слова М. М. Хераскова), который также вошел в ритуал «Вечерней зари». Интересно, что этот ритуал произвел столь неизгладимое впечатление на прусского короля Фридриха Вильгельма III, что он испросил у Александра I разрешение использовать его в прусской армии. И 101 год – с августа 1813 г. и до Первой мировой войны – музыка русской «Вечерней зари» исполнялась в прусской армии 108.
Еще в 1787 г., вероятно, по заказу Павла, Д. С. Бортнянский написал «Гатчинский марш», оставивший заметный след в истории русской военной музыки 109. Позднее он приобрел широкую популярность в русской армии 110.
С царствованием Павла связано и появление марша Лейб-Гвардии Семеновского полка, сочиненного командиром полка генерал-майором А. М. Римским-Корсаковым. «Командир полка генерал Римский-Корсаков, слывший за большого любителя и знатока музыки, в 1796 году написал тихий марш и посвятил его одной из фрейлин. Император Павел Петрович, услыхав, полюбил его, часто заставлял играть и наконец приказал переложить для военного оркестра. Впоследствии, когда в полку был вновь сформирован музыкальный хор (увеличен состав оркестра. – Е. Ю. ), марш Римского-Корсакова играли особенно часто, и он сделался сначала от привычки, а потом вследствие того, что Гвардейским полкам были присвоены каждому свои особые марши – полковым, и под этим названием известен и до сих пор», – писал историограф Семеновского полка П. Н. Дирин 111. Вероятно, в павловскую же эпоху был написан и марш Лейб-Гвардии Измайловского полка 112.
Таким образом, именно к царствованию Императора Павла можно с достаточной уверенностью отнести зарождение традиции создания полковых маршей 113.
При Павле впервые в русской военной истории полкам за отличия стали жаловаться специальные мелодии. Такой мелодией был заимствованный у пруссаков «гренадерский бой», которым с 1797 по 1801 г. пожалованы 8 мушкетерских и 3 егерских полка. А первым получил «гренадерский бой» в 1797 г. за отличные маневры Елецкий мушкетерский полк 114. Полк этот, как помнит читатель, в 1798–1799 гг. входил в состав гарнизона столицы.
Глава седьмая СМОТРЫ, МАНЕВРЫ, ПАРАДЫ
Выучка войск проверялась на смотрах и маневрах.
Первый «генеральный смотр» Преображенского, Семеновского, Измайловского, Лейб-Гвардии Конного и Лейб-Казачьего полков прошел в Гатчине 25 августа 1798 г. На смотре, помимо Государя с Великими Князьями и свитой, присутствовала Императрица с дочерьми 1.
В 1798 г. смотры полков Петербургского гарнизона проводились Павлом также и в октябре, уже в столице 2.
В 1799 г. Император «в первый раз смотрел гвардию побригадно, что сильно способствовало возбуждению соревнования между полками» 3. Точного времени смотров 1799 г. Камер-фурьерский журнал не фиксирует. Имеются лишь данные о «примерном сражении» с пушечной и ружейной пальбой гренадерских батальонов Преображенского и Измайловского полков, гвардейской артиллерии и части Лейб-Гвардии Егерского батальона 18 августа 4.
Смотры 1800 г. прошли в мае. 7 мая Павел на Царицыном лугу провел смотр Преображенского полка, 8 мая – Семеновского и Измайловского полков, 12 мая – Лейб-Гвардии Конного, Лейб-Гусарского и Лейб-Казачьего полков и Уральской сотни, а 30 мая, уже в Петергофе, был смотр Лейб-Гвардии Егерского батальона. На всех смотрах присутствовала Императрица с дочерьми 5.
Маневры при Павле проходили обычно в начале сентября в окрестностях Гатчины. Так было в 1797, 1798 и 1800 гг.6 Кроме того, в 1797 г. маневры частей Гвардии проходили в окрестностях Павловска 7 августа 7.
В 1799 г. маневры не проводились из-за стоявшей в сентябре «весьма дурной погоды, которая такова, что даже находящимся здесь пехотным баталионам уже около двух недель не дозволяет учиться на Дворцовой площади (на плацу Гатчинского дворца. – Е. Ю. ), от безмерной грязи и беспрерывных дождей, то тем еще более невозможно делать конный строй в поле», – писал Павел генералу от кавалерии П. А. фон дер Палену 13 сентября 1799 г.8
Маневры 1800 г. были крупнейшими в царствование Павла. Если в предыдущие годы в маневрах участвовали только Гвардия и Лейб-Гренадерский и Павловский гренадерский полки, то в 1800 г. помимо гвардейцев в маневрах принимали участие армейские полки Лифляндской дивизии и ряд других: мушкетерские Горчакова 2-го, Костылева, Алексеева, Маркловского, Седморацкого, Мишутина, Эриксона, Кербица, Ефимовича, Лейб-Гренадерский и Павловский гренадерский, егерские Гвоздева и Михельсона, Лейб-Кирасирский Его Величества, артиллерийский Бегичева – всего более 20 полков 9.
Маневры проходили 4, 6 и 8 сентября на пространстве от Гатчины до Колпина 10. Войска были разделены на 2 дивизии под командованием генерала от инфантерии М. И. Кутузова и генерала от кавалерии П. А. фон дер Палена 11. Дивизия Кутузова наступала, Пален оборонялся 12. 6 и 8 сентября смотреть маневры выезжала Императрица с дочерьми в сопровождении статс-дам и фрейлин 13. Император на маневрах был даже «взят в плен». Вот как это произошло: «Павел I был при штабе Палена. Заметив в подзорную трубу, что Кутузов стоит вдалеке от войск, почти без охраны, Павел I решил взять его „в плен“. Во главе эскадрона гусар Император скрытно подступил к тому месту где стоял Кутузов, как вдруг был сам окружен со всех сторон и принужден „сдаться“. Оказалось, что Кутузов заметил маневр Павла и, вызвав „огонь“ на себя, приготовил ему засаду. Император был и расстроен, и восхищен. После маневров он обнял Кутузова со словами: „Обнимаю одного из величайших полководцев нашего времени“» 14.
М. И. Голенищев-Кутузов
Павел остался весьма доволен маневрами, удостоив их участников щедрых наград. М. И. Кутузов был награжден орденом Св. Андрея Первозванного, П. А. фон дер Пален – орденом Св. Иоанна большого креста, князь П. И. Багратион – бриллиантовым перстнем с портретом Императора, а все офицеры – орденом Св. Иоанна меньшого креста 15. Эти маневры стали важной вехой в дальнейшей карьере их главных участников, прежде всего М. И. Кутузова и П. А. фон дер Палена.
Именно сентябрьские маневры 1800 г. под Гатчиной изображены на картинах немецкого живописца Г. Шварца «Маневры в Гатчине при Павле I» (1845) и «Парад в Гатчине при Павле I» (1847), находящихся в экспозиции Гатчинского дворца-музея. На первой картине изображены маневры 4 сентября, на второй представлен завершивший маневры церемониальный марш войск на плацу Гатчинского дворца 8 сентября 16.
Летних лагерей как таковых при Павле не было 17, но их роль, по сути, выполняли выходы батальонов и эскадронов частей Петербургского гарнизона для охраны загородных резиденций, а также маневры, когда войска располагались лагерем и несли лагерную службу в строгом соответствии с требованиями устава 18.
«Перед выступлением в Павловск офицерам предписывалось брать с собою непременно два мундира, две шляпы, два шарфа, две пары башмаков и на две недели белья. Придя на место, баталион располагался развернутым фронтом, роты разбивали палатки в две линии; на каждую роту приходилось 22 палатки. Посредине роты ставились две пирамиды для ружей и по обеим их сторонам унтер-офицеры втыкали свои алебарды. Перед серединой баталиона стояли все пять ротных знамен, а по сторонам их – офицерские эспонтоны – в таком же порядке, как алебарды. Расположенным у флангов баталиона часовым вменялось в обязанность никого вдоль по шеренгам или сквозь ротные улицы не пропускать… за исключением „генералитета“. Лагерь окружался цепью часовых от двух караулов: полевого – при офицере и равного ему по числительности палочного (заднего) – при унтер-офицере. Стоявшие впереди лагеря часовые были парные; им предписывалось непременно чрез каждые четверть часа кричать: „Кто идет?“ и спрашивать у подходящих лозунг. У палочного караула производилось наказание шпицрутенами. В лагере зорю били так, как и в настоящее время (в 80-х гг. XIX в. – Е. Ю .), но переклички производились по 4 раза в день.
