Владимир Иким - Большой полёт крылатого коня
При прощании с паствой Владыка Димитрий воскликнул: "Прильпне язык гортани моему, аще забуду тебя, Туркестане". Впоследствии он прославился как бесстрашный исповедник веры Христовой перед лицом большевиков-богоборцев. Он принял схиму с именем Антоний и в годы жестоких гонений возглавлял "колыбель русского монашества" - Киево-Печерскую Лавру.
Слова Владыки Димитрия о том, что мусульмане являются верным друзьями России, подтвердились на фронтах Первой мировой войны, где особо отличились воинской доблестью туркмены. Еще М. Д. Скобелев говорил о них: "Это первая в свете кавалерия". Выяснилось, что по боевым качествам конные полки туркмен превосходят даже гордость русской армии - казачество. В 1916 году туркмены разгромили армию австрийского генерала Пфланцера, хотя неприятель вдвое превосходил их численно и пытался подавить наступление конницы артиллерийским огнем.
Когда в России началась революционная смута, туркмены встали на сторону законной власти.
Текинский конный полк участвовал в походе генерала Корнилова, пытавшегося спасти Российскую империю, туркменский полковник Хан Хаджиев находился при Корнилове до самой его трагической смерти.
Туркмены составляли личную охрану и другого вождя Белого движения, генерала Деникина.
Доблесть туркменских воинов воспета в стихах белого офицера А. Брагина:
Слава вам, текинские джигиты,
Вы России гордость сберегли.
Подвиг ваш, отныне знаменитый,
Вспомнит летопись родной земли.
В результате смуты 1917 года власть над Россией захватила самая коварная и жестокая из политических группировок: большевики.
Писатель В. Набоков определяет большевистского лидера Ленина как "гения квартирной склоки". Действительно, большевикам не было равных в умении плести интриги, стравливать друг с другом различные сословия, разжигать зависть и ненависть, организовывать "войну всех против всех". Не было им равных и по бесстыжей лживости лозунгов, бесчеловечности, готовности на любое массовое преступление.
Лозунг "Мир - народам" стал прологом к развязыванию чудовищной гражданской войны, в которой брат убивал брата. Последующая "мирная" жизнь России при большевистском режиме сопровождалась планомерным уничтожением целых слоев общества, начиная со знатных, богатых и образованных и кончая трудовым крестьянством.
Лозунг "Земля - крестьянам" провоцировал крестьян не столько на "экспроприацию" земель, сколько на грабеж помещичьих усадьб и угодий. Нужно заметить, что принадлежавшие помещикам участки составляли ничтожный процент земельного фонда России; и даже если бы "экспроприация" состоялась по-настоящему, она ни в коей мере не смогла бы решить земельного вопроса. В дальнейшем большевики как бы переиначили и этот лозунг, отобрав землю у семейств, действительно начавших серьезно и добротно крестьянствовать. Новый лозунг теперь звучал так: "Земля - колхозам". Государственная власть, по сути, восстановила крепостное рабство, загнав земледельцев в эти колхозы и лишив их паспортов.
Лозунг "Хлеб - голодным" послужил прелюдией к продразверсткам, обрекающим людей на голодную смерть.
Большевистским режимом и гражданской войной был спровоцирован голод в Поволжье, на Украине, в Центральной Азии: вымирали целые области, распространялось людоедство. Народное бедствие стало поводом к новым грабежам, на этот раз - Церкви. Веками собираемые как дары - святые церковные сокровища, имеющие не просто художественное, но национально-историческое значение, эта живая память о людях и событиях, изымались, шли в переплавку; за цену, несоизмеримую с истинной, шли за границу... Попутно громились алтари, разламывались иконостасы, сжигались иконы.
Большевики объявили себя "авангардом рабочего класса", хотя верхушка их партии, состоявшая из профессиональных смутьянов-революционеров, ничего общего с "рабочим происхождением" не имела.
При царе средний заработок рабочего был достаточен для покупки шести килограммов мяса или килограмма красной икры ежедневно. (Российская империя была остановлена на резком взлете экономики, шла к тому, чтобы стать самой могущественной и богатой страной мира.) А при большевиках рабочие впали в полунищенское существование, были загнаны на каторгу "ударных производств" и "великих строек": не то что забастовки, а простое опоздание на работу вело за собой заключение в концлагерь.
Большевики декларировали "свободу совести, печати и собраний". При них печать подверглась неслыханной в истории всесторонней идеологической цензуре. "Свобода собраний" стала такова, что и участники самой невинной дружеской встречи могли оказаться там же.
Что касается "свободы совести": для мыслящих иначе, чем предписывала официальная пропаганда, вариантов было немного - либо умереть за свои убеждения, либо - в лучшем случае - попасть в сумасшедший дом для принудительного лечения.
Наконец, лозунг "отделения Церкви от государства" был сигналом к гонениям на религию вообще, гонением, своей свирепостью затмившим времена язычества.
Остервенение в расправах над православными и мусульманскими священнослужителями, уничтожение храмов и мечетей, поругание святынь - все это выявило скрытую сущность большевизма: богоборчество. Вот почему Ленин под предлогом "изъятия церковных ценностей для помощи голодающим" призывал "расстрелять как можно больше духовенства". Вот почему объявлялась "безбожная пятилетка", в ходе которой стремились самое слово "Бог" изъять из русского языка. Вот почему даже в 60-е годы Н. С. Хрущев клялся "искоренить последнего попа".
Религия ничем не мешала большевикам строить "коммунистический рай на земле", откуда же такая антирелигиозная ярость? Все это объяснимо только одним: сквозь ложь большевистских лозунгов проступала действительная суть режима - ненависть диавола к Богу Вселюбящему.
Укрепившись в России, большевики начали методично прибирать к рукам и другие области бывшей империи. Для этого в национальные регионы ушли очередные лозунги "борьбы с великодержавным шовинизмом" и "национально-освободительного движения". Однако после достижения большевиками поставленных целей тотчас были заменены противоположными: "борьбой с буржуазным национализмом", а для Туркестана - "с пантюркизмом и панисламизмом", лозунгами "расстрельными".
В отношении к мусульманам большевики проявили особо изощренное коварство: режим, ненавидящий Бога, прикинулся другом Ислама.
Уже 20 ноября 1917 года большевики распубликовали "Обращение к мусульманам России и Востока", сулившее им все возможные свободы и блага. Народы Туркестана манили призраком создания собственных государств, для чего созывались "мусульманские" съезды, создавались "мусульманские" советы и комиссариаты. Однако, когда мусульманские лидеры действительно стали проявлять самостоятельность, на Туркестан была брошена Красная армия, беспощадно подавившая повстанческое движение, известное под наименованием "басмачества". С 20-х годов в Туркестане начинается физическое уничтожение мусульманской аристократии, интеллигенции и духовенства, массовые расправы над населением, не желавшим подчиняться большевистскому режиму. "Красные" банды расстреливали из пушек города, в районах возмущения поголовно истребляли жителей, устраивали голодный геноцид.
По подсчетам статистиков, славянские народы России во времена гражданской войны, "красного террора" и каторжных лагерей потеряли миллионы жизней.
А. Авторханов приводит подобную же статистику для мусульманских народов.
Прекратив междоусобицы в Центральной Азии, Российская империя создала условия для роста населения: в 1880 году в пределах державы жил один миллион мусульман, к 1917 году их уже было двадцать три миллиона, - но утверждение большевизма стоило мусульманским народам жизни шести миллионов человек.
В Туркменистане, где Белое правительство продержалось дольше других, репрессии приняли особо ожесточенный характер. Поскольку сопротивление велось под мусульманскими ("Армия Ислама") или православными ("За Веру и Отечество") лозунгами, чекисты пытались здесь "вырубить под корень" обе религии. Все православные приходы Туркменистана были разгромлены (за исключением трех, в которых духовенство угоднически переметнулось в "обновленческую" ересь, заискивавшую перед большевиками). За мусульманским духовенством была устроена настоящая охота, впрочем не всегда удачная: туркмены тщательно укрывали своих духовных наставников. В поисках "реакционного духовенства" чекисты зачастую арестовывали туркмен только потому, что у них хранились книги на арабском языке. Но даже когда оказывалось, что это была просто художественная литература, все равно их владельцев ожидали аресты и каторжные лагеря.
Содружество мусульман и православных утвердилось в Туркменистане уже в ХIХ веке. Но ничто так не сближает людей, как совместно перенесенные страдания. Большевики-богоборцы с одинаковой силой обрушили репрессии на Православие и Ислам. В этом краю одни и те же кощунники взрывали храмы и жгли мечети. Одни и те же чекисты арестовывали муллу и священника. Одни и те же "воинствующие безбожники" врывались в дома православных, срывали со стен и рубили топорами иконы, а в дни поста Рамадан вламывались в дома мусульман и насильственно запихивали им в рот пищу, заставляя нарушить пост. Перед лицом свирепых гонителей мусульмане и православные проникались взаимным сочувствием, стремились помочь друг другу.
