Виталий Тренев - Путь к океану
Убедившись, что Березин находится на пути к выздоровлению, Бошняк отправился продолжать порученные ему исследования Амура.
Лед в заливе Счастья словно ждал, чтобы все члены экспедиции собрались вместе: 22 июня залив очистился ото льда, и вновь выстроенный бот торжественно был спущен на воду при ружейном и пушечном салюте. Чихачева назначили командиром бота.
Так был отмечен первый период исследовательской деятельности экспедиции.
Несмотря на недостатки всякого рода средств и малое количество людей, экспедиция за зиму успела обследовать огромные территории на материке и острове Сахалин, а также установила, что право на обладание Сахалином сохраняется за Россией, что залив Де-Кастри представляет ближайший к лиману рейд, и выяснила сухопутные пути оттуда к Амуру и в Петровское, нашла, что на прибрежье Татарского пролива есть закрытые бухты, более или менее связанные с реками Амуром и Уссури.
Для окончательного разрешения морского вопроса и дальнейшего укрепления русского влияния теперь следовало поставить посты: в верховьях рек Амгунь и Горин, в селениях Кизи и Сунгари, в устье Уссури, в протоке Вияхту на Сахалине, на берегу залива Де-Кастри и в бухтах южнее этого залива.
XVIII. АМУРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ОБРЕКАЕТСЯ НА ГИБЕЛЬ
Восемнадцатого июля в Петровское пришел корвет "Оливуца", которым командовал теперь лейтенант Лихачев.
Лихачев привез бумаги от главного правления Российско-Американской компании, от Завойко, от генерал-губернатора и Кашеварова. Лейтенант заявил, что для экспедиции ничего не привез и что ему строжайше приказано не позднее 1 августа быть в Петропавловске.
От Завойко была коротенькая и резкая записка:
"По неимению судов в Петропавловске, корвет должен быть возвращен немедленно, а казенное довольствие в экспедицию будет доставлено осенью на боте "Кадьяк", который прежде всего должен развезти это довольствие в Гижигу и Тигиль. Казенных судов в Петровское более не будет".
В письме Невельскому от 14 июля 1852 года Кашеваров писал:
"Предписание Ваше от 14 апреля я препроводил генерал-губернатору и в главное правление компании. Впредь до распоряжения правления я, как начальник аянской фактории, не имею права сделать каких-либо распоряжений по этому предписанию и не могу выходить из той нормы по снабжению экспедиции запасами и товарами, какая определена правлением. Ныне же, по неприбытии еще из колоний в Аян судна, ничего не могу Вам отпустить с корветом "Оливуца" и долгом своим считаю предупредить, что в нынешнем году едва ли буду иметь возможность снабдить экспедицию даже и тем количеством запасов и товаров, которое прежде было определено правительством. Запасы и товары эти, вследствие строгого мне предписания главного правления, никак не могут быть отправлены на компанейском судне, а должны быть доставлены Вам на казенном. Что же касается до офицеров, то они следуют в Камчатку на корвете "Оливуца" и Вы, следовательно, сами распорядитесь".
Главное правление Российско-Американской компании было недовольно деятельностью Невельского, которая приносила результаты, компрометирующие как это правление, так и лично Врангеля и Завойко. А после резкого письма Невельского сановные лица в правлении и вовсе возмутились и ответили ему так:
"Распространение круга действия экспедиции за пределы высочайшего повеления не сходствует намерениям главного правления, тем более, что, включая убытки, понесенные уже компаниею по случаю затонувшего барка "Шелехов", простирающиеся до 36000 рублей, вместе с отправленными в 1851 году товарами достигли уже до 59000 рублей, т. е. суммы, определенной на экспедицию до 1854 года. Поэтому представление Ваше об увеличении средств экспедиции товарами и жизненными запасами правление не признает ныне своевременным, впредь до получения от торговли прибылей, могущих покрыть издержки компании. Но, однако, останавливаясь ныне исполнением Ваших требований, главное правление представляет оное на благоусмотрение генерал-губернатора".
Экспедиция оказалась в бедственном положении. Сахару и чаю оставалось только до 1 августа, белой муки, крупы и других продуктов совсем не было, "казенного довольствия" могло бы хватить до 1 октября, но этот минимум пищи при условиях жизни в Петровском и Николаевском обрекал членов экспедиции на болезни и голод.
Мало было надежды на то, что "Кадьяк" доставит муку и крупу, так как он должен был сначала снабдить Гижигу, а вход в реку Гижигу возможен только в полнолуние во время наибольшего прилива и при попутном ветре. Нередко суда должны были оставаться там на зимовку из-за мелководья.
Невельской снял с корвета "Оливуца" мичманов Разградского и Петрова, а также 10 человек команды, - их он оставил в распоряжении экспедиции. Лихачеву же предписал немедленно следовать в Аян и требовать от Кашеварова, чтобы на корвете "Оливуца" тотчас же отправили в Петровское муку, крупу, соль и различные запасы и товары, какие только найдутся в Аяне, имея в виду, что в случае нужды Аянский порт может быть снабжен из Якутска.
В донесении Муравьеву Невельской изложил важность добытых экспедицией сведений, а затем критическое положение, в которое ставится экспедиция в связи с распоряжениями Российско-Американской компании.
В это время в Петровском у Екатерины Ивановны начались роды. В небольшом поселке некому было оказать молодой женщине надлежащую помощь (доктор находился в командировке в Николаевске). Тогда Невельской обратился к женам матросов, но ни одна из них не рискнула взять на себя обязанности акушерки. В отчаянии Невельской вызвал всю команду и спросил, не может ли кто помочь его жене. Пожилой, бывалый матрос вышел из строя, перекрестился и пошел с Невельским. Матрос успешно справился с делом, столь далеким от его профессии, и на свет благополучно появилась маленькая Екатерина. Этот же матрос стал ее крестным отцом43.
У матери было мало молока. Ребенок голодал, хирел. Невельской терял голову от горя, а тут пришло известие, что из Николаевска ночью на вельботе дезертировало пять матросов. Беды рушились одна за другой, но Невельской не сдавался, находя в себе силы для борьбы и работы.
Двадцать восьмого июля пришел из Аяна корвет с незначительным количеством запасов и товаров. Кашеваров уведомлял, что больше прислать не мог, так как в Аян еще не прибыло компанейское судно.
Невельской отправил корвет снова в Аян. Чихачев был послан на нем с тем, чтобы лично добиться у Кашеварова товаров и продовольствия, необходимых Амурской экспедиции. Затем он должен был с подробным отчетом ехать в Иркутск к Муравьеву
Невельской прекрасно понимал, насколько серьезна ответственность, лежавшая на нем. Он видел, как болеют и слабеют люди, жизнь и благополучие которых были вверены в его руки. Жестокая кара грозила Невельскому, если действия его послужили бы поводом к столкновению с Китаем.
И это столкновение давно бы случилось, если бы были затронуты интересы Китайской империи. Но до сих пор действия Невельского не вызывали никакого протеста со стороны Китая. И Геннадий Иванович считал, что имеет полное моральное право продолжать свою деятельность, направленную на пользу отечеству.
Всем членам экспедиции даны были задания по обследованию новых районов.
Штурман Воронин был командирован на Сахалин для обследования протоки Виахту и залива Дуэ в обстановке навигации. Он пошел на шлюпке и, помимо этого основного поручения, должен был посетить залив Де-Кастри, чтобы подготовить его к занятию военным постом.
Мичман Разградский оставался в Николаевске, а Бошняку была дана инструкция: "Следуя вверх по реке Амур, через озеро Кизи, в залив Де-Кастри сухим путем, делать по пути съемку местности и промер реки".
Назначением этих экспедиций Невельской имел в виду приготовиться к занятию Кизи и залива Де-Кастри распространить на обследованном пространстве русское влияние и по мере возможности отстранить всякие покушения иностранцев на Приамурский край.
В конце августа сотрудники возвращались из командировок. 24 августа жители селения Пуль на лодке привезли совершенно больного Березина. Здоровье его никак не могло наладиться с тех пор, когда он в весеннюю распутицу по ледяной воде, талому снегу и грязи, не жалея себя, в течение двух с лишним недель пробивался на выручку терпевшему бедствие Чихачеву.
Вслед за Березиным прибыл на шлюпке Воронин, выполнивший свое поручение и привезший карты заснятых местностей и новые данные о Сахалине.
Штурман Орлов возвратился с Амурского лимана. Он убедился, что без парового судна обследовать лиманские фарватеры невозможно.
В половине сентября пришел в Петровское бот "Кадьяк" с казенным продовольствием. Он был так расшатан и гнил, что отправляться в обратное плавание на нем было рискованно, и его оставили на зимовку в Петровском.
Чихачев между тем в Аяне сражался с представителями Российско-Американской компании и портовым начальством, стараясь получить от них продовольствие для бедствующих своих товарищей. Старания его были бы безуспешны, если бы в Аяне, на счастье Амурской экспедиции, не оказался Б. В. Струве, чиновник по особым поручениям при генерал-губернаторе. Он приехал в Аян из Якутска для того, чтобы найти новую дорогу в обход скалистого Джугджурского хребта.
