Федор Успенский - История Византийской империи. Становление
Нужно полагать, что Либаний в своем преклонении пред Юлианом набрасывает слишком яркие краски, сравнивая, как мы видели выше, своего героя с богами. Менее повышенный тон в характеристике историка Аммиана Марцеллина [69]. Он указывает такие черты, которые действительно свойственны были Юлиану и засвидетельствованы с разных сторон. Таковы его умеренность и самообладание. Он довольствовался самой скромной пищей и мало спал. Подкрепив кратким сном свое тело, он сам лично проверял караулы и пикеты, а затем обращался к занятиям науками. Он был глубокий знаток в науке военного дела и гражданского управления, весьма тщательно вникал во все судебные процессы и являлся непреклонным судьей. О его мужестве свидетельствует множество битв, он был чрезвычайно вынослив к холоду и зною.
Если теперь обратиться к христианским писателям, то получим иное впечатление. По смерти Юлиана в церквах были публичные молебны. Это был дракон, чудовище, Навуходоносор, Ирод, страшное пугало, преследующее народ Божий. Он был апостат по природе, жестокий и самый гнусный из людей. С коварством он принимает вид той дьявольской змеи райской, которая живет в его груди.
Источники для изучения времени Юлиана
Juliani Imperatoris quae supersunt, rec. Hetrlein 2 vol. Lipsiae, 1875–1876.
Juliani Imp-ris librorum contra christianos rec. Neumann, Teubner, 1880.
Libanii sophistae orationes et declamationes. Jo. Jac. Reiske, Altenburgi, 1791–1797.
Ammiani Marcellini rerum libri, rec. Gardthausen. Lips., 1874–1875.
Кулаковский и Сонни. Аммиан Марцеллин. Перев. с латинского. Вып. I, II. Киев, 1906–1907.
Zosimi comitls et ex advocati fisci historia ed. Mendelssohn. Lipsiae, 1887. Teubn.
Церковные историки Сократ, Созомен и Феодорит.
Gregorii Theologl vulgo Nazianzeni (ap. Migne), Cyriili Alexandrini contra impium Julianum (ap. Migne).
Chabot. Cronigie de Michel le Syrien, patriarche Jacobite d. Antioche. 1. Paris, 1899.
Пособия
Tillemont. Mémoires pour servir a` l’histoire ecclésiastique. II éd. Paris, 1701–1712. Vol. VII.
Vie de 1’empereur Julien. Amsterdam, 1735, I–II partie. (Вероятно, De la Bletterie, которого сочинение цитируется по парижск. изд. 1946 г.)
Затем из обширной литературы об Юлиане, которая указана в сочинении Mücke, Fl. Сl. Julianus. 2 Bände. Gotha, 1867–1869, и в книге Vollert. Kaiser Jukianus religiöse und philosophische Ueberzeugung. Gütersloh, 1899, укажем лишь некоторые издания.
Talbot. Oevres comple`tes de 1’empereur Julien. Traduction nouvelle. Paris, 1863.
Hecker. Zur Geschichte des Kaisers Julianus. Eine Quellenstudie. Kreuznach, 1886. Оценка источников.
Schwarz. De vita et scriptis Juliani imperatoris. Bonnae, 1888 (для хронологии).
Gardner. Julian the philosopher and emperor and the last struggle of Paganism against Cristianity. London, 1895.
Realencyklopädie für protest. Theologie. Herzog-Hauck. Том IX появился в 1901 г. С. 609–610, обзор и классификация литературы.
Глава V
Церковная и государственная политика в конце IV в. Феодосий Великий. Дело о жертвеннике Победы. Иммиграция варваров. Принятие их на службу империи
Кратковременное царствование Юлиана прошло как страшный ураган, мало затронув Запад. Существенного вреда христианской Церкви и в восточной половине империи оно не могло нанести уже вследствие недостаточной обдуманности и малой последовательности сделанных Юлианом распоряжений, а равно и потому, что местные власти не имели времени применить их на практике. После Юлиана не было охотников поддерживать его церковную политику.
Во второй половине IV в. самым выразительным явлением в области религиозной жизни было разделение христианского мира на два враждебных лагеря: исповедников Афанасиева учения, т. е. никейского символа, и приверженцев учения Ария. Особенно ревностным защитником арианства на Востоке был император Валент (364–378), о котором до сих пор свидетельствует водопровод его имени. Ко времени трагической смерти его все епископские кафедры находились в руках ариан, даже кафедра константинопольская замещена была арианином Димофилом. Положение внушало серьезные опасения еще и потому, что кроме численно и официально преобладавшей арианской партии, на Востоке было еще значительное число разных сект и учений, образовавшихся на почве философских воззрений на существо тогдашнего христологического вопроса. Со смерти Константина занявшая господствующее в империи положение христианская Церковь более 40 лет была разъедаема внутренней враждой, что не могло не унижать ее в глазах приверженцев языческого культа. В 379 г. западный император Грациан назначил своего полководца Феодосия августом, т. е. сопричислил его к императорской власти и дал ему в управление восточную половину империи. С тех пор судьбы Востока в политическом и церковном отношении стали направляться к одной цели, и произведенные в конце IV в. государственные и церковные реформы соединены с именем Феодосия, получившего прозвание Великого.
В церковном отношении деятельность Феодосия может быть рассматриваема с двоякой точки зрения: а) по отношению к старой римской религии, б) к разнообразным сектам и учениям среди христиан. В том и другом смысле Феодосий держался идеи религиозного единства и во всех отношениях давал преимущества христианству пред язычеством и никейскому символу пред арианством и другими учениями. В этом отношении законодательные его акты отличаются редкой ясностью и определенностью. С прибытием в Константинополь в 380 г. он прежде всего озаботился устройством церковных дел. Господствующее положение занимали, как выше сказано, ариане, которым принадлежали все церкви в столице и высшая церковная власть в лице епископа Димофила. Между тем христианская община, стоявшая на стороне никейского символа, хотя и значительная по числу, находилась в приниженном состоянии. Знаменитый Григорий Назианзин, управлявший православной общиной, собирал для богослужения свою паству в скромном частном доме, где была устроена домашняя церковь во имя Воскресения Христова — известная св. Анастасия. Феодосий немедленно и радикально по прибытии в Константинополь изменил положение дел. В 381 г. издан им знаменитый эдикт по церковным делам, которым было наложено запрещение на все религиозные собрания публичного характера, за исключением собраний приверженцев никейского символа. Признав все прочие вероучения еретическими, Феодосий по отношению к арианству выразился в упомянутом эдикте очень сильно: «Об ядовитом арианском кощунстве да не будет и слуха». Не желавшие подчиняться этому закону объявлены были вне Церкви и потеряли право иметь свои собрания. Все христианские церкви в столице и по всей империи переданы епископам, придерживавшимся никейского исповедания. Этим законом положен был конец господству ариан в Церкви [70].
В связи с этими распоряжениями, весьма решительно рассекавшими настоятельные и давно уже назревшие вопросы, Феодосий предпринял меры к немедленному созванию собора для обсуждения церковных дел. Второй Вселенский собор состоялся в Константинополе в мае 381 г. На нем были представлены главнейшие восточные епископы, из них известнейшие были: Мелетий антиохийский, Тимофей александрийский и Кирилл иерусалимский. Председательство имел Мелетий, а по смерти его — Григорий Назианзин и затем Нектарий. Первый вопрос, предстоявший обсуждению собора, касался замещения епископской кафедры в Константинополе после удаления арианского епископа. По желанию императора и большинства членов собора епископская кафедра была предоставлена Григорию Назианзину, но ненадолго, т. к. Григорий отказался и предложил вместо себя Нектария. В догматическом отношении этому собору принадлежит окончательное решение вопроса о третьем лице св. Троицы и окончательная редакция второй части символа, начиная с восьмого члена веры. Деяния собора утверждены императором в июле месяце 381 г. Кроме того, второму Вселенскому собору принадлежит составление нескольких церковных канонов, из коих особенное значение получил третий канон, усвоивший константинопольскому епископу право чести вслед за римским епископом. Этот канон читается так: «Константинопольский епископ должен иметь преимущественно чести вслед за римским епископом, так как Константинополь есть новый Рим» [71].
Не менее настойчиво и неуклонно шел император Феодосий в борьбе со старыми языческими верованиями. Хотя языческий культ уже распоряжениями Констанция был лишен государственной поддержки, будучи признан притом неразумным суеверием [72], тем не менее он держался еще между консервативными элементами населения как в больших городах, так в особенности в отдаленных и глухих провинциях. Конечно, нельзя думать, что старая вера без борьбы уступала место христианству. Хотя попытка Юлиана оживить язычество потерпела полное поражение, но с переходом к христианскому мировоззрению соединялась такая ломка тысячелетней и гордой своими успехами культуры и верований, вошедших в плоть и кровь классического мира, что было бы трудно допустить, чтобы язычество отказалось от всяких надежд на возврат к старому.
Еще в течение целых столетий можно будет там и здесь встретить остатки приверженцев языческого культа, но для изучающего историю культурного перелома в конце IV в. любопытно проникнуть в настроение современников, ознакомиться с мотивами, руководившими приверженцами старой веры. В этом отношении трудно найти более выразительный литературный факт, чем дело о жертвеннике Победы, возникшее в римском сенате по случаю предъявленного к нему правительством требования — удалить из курии этот символ языческого культа. Вопрос возник еще при императоре Констанции, который потребовал удаления из сената статуи Победы и прекращения языческого обычая приносить перед заседаниями жертву. При Юлиане распоряжение Констанция было отменено, так что до 383 г. римский сенат, может быть наполовину состоявший из язычников, удерживал в зале заседаний символы языческой религии. Император Грациан приказал восстановить повеление Констанция относительно жертвенника Победы, но сенат отправил к императору легата в лице сенатора Аврелия Симмаха с просьбой отменить повеление. Грациан не принял миссии, чем нанес сенату сильное оскорбление.
