Ефим Грекулов - Православная церковь — враг просвещения
В Киевском и Харьковском университетах в 1860 г. были раскрыты студенческие общества, которые, помимо политических требований, включали в свою программу пункт о содействии уменьшению в России монастырей и монахов42.
Ректор Харьковского университета в своём отчёте за 1869 г. старался убедить педагогическое начальство, что вся система преподавания в университете ставила своей целью «не столько повлиять на память своих слушателей, сколько на все их умственное, нравственное и религиозное развитие». Но министр просвещения, зная действительное положение вещей, написал на отчёте: «Увы! Это не дало результатов»43.
По словам попечителя учебного округа, в студенческих работах Харьковского университета были обнаружены «дерзкие выходки и фразы по отношению к религии и церкви, бессмысленно восторженные отзывы об изгнании религиозного воспитания из школы». Попечитель объяснял эти «дерзкие выходки» «разнузданностью понятий» студентов. На самом деле под влиянием материалистических и революционных идей среди студентов были широко развиты антицерковные и антирелигиозные взгляды, проявлявшиеся в ряде случаев в форме активных атеистических выступлений.
Вместе с обер-прокурором синода К. Победоносцевым активно выступал против науки и просвещения преемник Д. Толстого И. Д. Делянов. Университетский устав 1884 года был пропитан духом характерной для политики самодержавия 80-х годов «бессмысленной и зверской реакции». Устав ликвидировал остатки университетской свободы, превратил профессоров в послушных исполнителей воли самодержавия и церкви. Циркуляр о кухаркиных детях 1887 года, предписывавший не допускать в гимназии детей рабочих и мелких служащих, преследовал цель закрыть перед ними двери высших учебных заведений и ликвидировать в студенческой среде «недовольство», «озлобление против существующего неравенства», которое циркуляр считал «неизбежным по самой природе вещей»44.
Учебный процесс в высшей школе был проникнут поповщиной и проповедью идеализма. На исторических факультетах большое внимание уделялось религии и истории церкви. Кроме обязательного для всех факультетов курса богословия, читались ещё такие предметы, как история русской церкви, христианизация славянских земель, история отдельных периодов русской церкви. Церковная тематика занимала большое место в студенческих работах и в работах профессоров-идеалистов. Например, в Харьковском университете в 1902-1904 гг. для «научных» профессорских работ избирались такие темы: «Белгородские архиереи и их архипастырская деятельность» Л. Лебедева, «Предпасхальный пост» И. Бродовича, «Исследование по истории божьего царства в средние века» А. Вягизина, «Воскресение Христово» Филевского, его же «Истина св. троицы в христианстве». Профессор юридического факультета E. Темниковский в своей работе «Положение императора всероссийского в русской православной церкви», изданной в 1908 г., защищал неограниченную царскую власть ссылками на св. писание45.
Эти «учёные», «продажные писаки и составители сочинений на заказ» выпускали, по словам Ленина, «горы высокоученого хлама и сора для забивания голов учащейся молодёжи»46.
Богословие было одной из основных дисциплин университетского преподавания. Оно ставило своей задачей доказать, что вне церкви нет истины. В курсе богословия говорилось о роли богословия для университетских паук, об отношении религии к науке и необходимости подчинения наук религии; давался обзор религий с обличением католической, протестантской и других религий. В курсе богословия излагались основы христианской религии, злобной критике подвергались материалистические взгляды о происхождении мира, человека. Церковники называли учёных профанами, ничего но знающими о существовании материи, о законах природы, они проводили реакционные идеи о том, что в области познания должна господствовать вера.
Для борьбы с неверием и атеизмом церковники требовали создания в университетах, помимо кафедры богословия, ещё специальных кафедр по церковной истории и церковному законоведению, а на историко-филологическом факультете — специальных курсов по истории православной церкви.
Считая недостаточными принятые правительством меры по усилению религиозного преподавания в высшей школе, воинствующее духовенство настаивало на открытии при университетах специальных богословских факультетов, по примеру Юрьевского университета, богословский факультет которого, будучи рассадником реакционных пасторов, вёл активную борьбу с распространением в университете передовых идей. На богословском факультете Юрьевского университета в 1900 г. было 145 студентов, в то время как на историко-филологическом факультете занималось только 100 человек.
Профессор богословия Киевского университета протоиерей П. Я. Светлов в 1906 г. напечатал записку «О необходимости богословских факультетов в университетах», в которой пытался доказать, что изучением богословия во всей его полноте следует заниматься в интересах университета, церкви и государства. Этот учёный мракобес, автор многих псевдоучёных трудов, доказывал, что без богословия не обойтись при изучении философии, государственного права, политической экономии, даже уголовного права. «В область богословия, — писал он, — особенно вторгаются такие науки, как естествознание, медицина, психиатрия, невропатология». Светлов подчёркивал, что прошло время, когда научное мировоззрение и научные идеи можно было критиковать одними текстами из библии. «В богословии необходимо пользоваться, — убеждал он, — выводами других наук, для успеха пропаганды религии христианским апологетам надо знать математику и естественные науки».
Реакционные профессора Киевского университета поддержали проект Светлова, но на съезде делегатов от профессорских коллегий русских университетов, состоявшемся в 1907 г., предложение сделать университеты рассадником воинствующих клерикалов показалось слишком реакционным, проект организации богословских факультетов не встретил сочувствия.
Самодержавие и реакционные круги, напуганные ростом революционного движения начала 90-х годов XIX в., стали усиленно проповедовать и поддерживать поповщину.
Министр просвещения генерал Ванновский, пришедший к власти после убийства своего предшественника Боголепова, обещал реформы в области просвещения, но его политика была политикой обмана и лицемерия, «политикой, — по словам Ленина, — чередования зверских расправ и иудиных поцелуев»47.
Самодержавие усиленно насаждало в высшей школе религиозно-идеалистическое мировоззрение. Реакционные профессора пытались отравить молодёжь ядом религии, восхваляли её как основу морали, всячески поносили марксизм и атеизм. Реакционные профессора проповедовали вслед за В. Соловьевым поповские взгляды о переселении душ и скором пришествии антихриста. Преподавание философии оказалось в руках «философских черносотенцев» типа Л. В. Лопатина, которые вместе с церковниками вели открытую борьбу против материалистического мировоззрения. Профессор Харьковского университета А. Ф. Брандт, выражая господствовавшие в университете мистико-поповские взгляды, в своём докладе «От материализма к спиритуализму», сделанном на годичном университетском акте 17 января 1902 г., говорил о «христианском боге, как первоисточнике всего бытия, сотворившем бесконечный мир из себя»48.
Реакционное руководство Московского университета с похвалой отозвалось о диссертации С. Трубецкого, в которой, как сказано в отчёте за 1905 г., «ярко обрисовалось религиозное мировоззрение». Автору ставилось в заслугу, что он «сочетал свободу мысли и научного исследования с глубокой сердечной верой в личность Христа и христианские догматы»49.
Проповедь мистики и поповщины и насаждение религиозности повлияли на некоторую часть реакционного студенчества. Эти студенты устраивали христианские евангельские чтения, хоровое пение; организовывали «христианские союзы», ставившие своей целью «распространение среди студентов христианской веры и христианского образа жизни». Основная же масса студентов была против мистики и поповщины и активно отстаивала материалистическое мировоззрение. Во время студенческих забастовок студенты в числе других требований выдвигали требование о свободе совести, об отделении школы от церкви, об отмене обязательного посещения лекций по богословию. Об этом писала «Искра»50.
«Философские черносотенцы» открыто проповедовали необходимость примирения религии и науки. В борьбе против материалистического мировоззрения и революционных идей для обоснования своих реакционных политических и религиозных взглядов «поповствующие» профессора прибегали к агностицизму, доказывая невозможность познания и изменения действительности по «человеческому разумению».
