Борис Ананьич - БАНКИРСКИЕ ДОМА В РОССИИ 1860—1914 гг.
Попытки Л. С. Полякова сохранить ведущую роль в создании Соединенного банка и вернуть утраченные им права свободно распоряжаться принадлежавшими ему прежде капиталами и имуществом потерпели неудачу. Не помогли и подававшиеся Поляковым в 1909, 1910 и 1911 гг. протесты и жалобы на действия Государственного банка. Всякий раз они признавались «не заслуживающими внимания» и «несостоятельными», и Совет министров отклонял их.
В 1912 г. Л. С. Поляков «стал настойчиво домогаться», чтобы ему было разрешено в течение определенного срока произвести расчеты «по долгу банкирского дома» Государственному банку и вернуть себе хотя бы находившееся в залоге недвижимое имущество (четыре дома в Москве и пять имений). В. Н. Коковцов дал согласие на это при условии выплаты Поляковым 1.5 млн. р.и''
29 ноября 1912 г. Л. С. Поляков выплатил незначительную сумму и выкупил находившееся в залоге недвижимое имущество. Однако в ответ на ходатайство признать все расчеты его банкирского дома законченными ему было объявлено, что за ним остается I 416 691 р. 48 к. долга Государственному банку и на 8 243 803 р. 08 к. неуплаченных процентов по основному долгу. Обеспечением капитального долга Полякова и процентов по нему «служили лишь просроченные с ноября 1910 г. и неопротестованные соло-векселя банкирского дома на сумму 20.8 млн. р. Из имевшихся соло-векселей часть (на сумму 1.1 млн. р.) должна была утратить силу за истечением вексельной пятилетней давности в течение декабря 1915 г., остальная же часть (на сумму 19.7 млн. р.) — в течение 1916 г.».15'' В связи с этим в конце 1913 г. Государственный банк намерен был возобновить с Поляковым переговоры по поводу его долга, но они не состоялись. В январе 1914 г. Поляков скончался, так и не закончив расчеты с Государственным банком.101
В декабре 1915 г. Московская контора Государственного банка вчинила иск в Московском коммерческом суде к банкирскому дому Л, С. Полякова всего в сумме 9 660 494 р. 55 к. Иск предусматривал наложение ареста на имение в Черноморской губернии (136 десятин), состоявшее в общем владении Л. С. Полякова с другими лицами, на принадлежавшие ему четыре участка в Москве, в Сокольничьей роще, на постройки, находившиеся в Московском уезде близ ст. Пушкино, на земле, арендованной у Удельного ведомства, на процентные бумаги и наличные деньги, находившиеся в разных кредитных учреждениях,152
В январе 1916 г. сын Л. С. Полякова М. Л. Поляков обратился «с прошением к верховной власти:- о признании расчета, произведенного его отцом с Государственным банком, законченным и о прекращении взыскания по иску. 4 октября 1916 г. состоялось заседание Совета министров, рассмотревшее прошение М. Л. Полякова и отклонившее его. Совет министров принял решение о необходимости произвести обследование всех ценностей, принадлежавших Л. С. Полякову, в том числе находившихся за границей, для того чтобы взыскать с М. Л. Полякова как опекуна над имуществом своего отца его долг Государственному банку.1*'' Однако операция по сбору сведений об имуществе и ценностях Л. С. Полякова, в которую управляющий Государственным банком попытался вовлечь даже агента Министерства финансов в Париже А. Г. Рафаловича, потерпела неудачу. Государственному банку не удалось получить никаких новых данных об оставленных Л. С. Поляковым процентных бумагах или недвижимости.151
Между тем 16 сентября 1917 г. после неоднократных попыток затянуть дело или прекратить его М. Л. Поляков обратился в Государственный банк с предложением выплатить в счет долга своего отца 1 млн р.: 100 тыс. р. сразу, а остальные 900 тыс. р. — в течение 10 лет. Обеспечением исправного платежа долга должны были служить 4000 акций Персидского страхового и транспортного общества, 10 000 акций Энзели-Теге-ранской дороги и векселя М. Л. Полякова.'Г)Г>
18 сентября 1917 г. М. Л. Поляков внес 100 тыс. р. в счет погашения долга на предложенных им условиях. Однако Отдел местных учреждений Государственного банка, рассмотревший 16 октября 1917 г. предложения М. Л. Полякова, принял их с некоторыми поправками. М. Л. Поляков должен был уплатить Государственному банку остаток капитального долга в размере 416 691 р. 48 к. «и во всяком случае не менее 1 млн. р.», остальная часть капитального долга и проценты по нему должны были быть сняты со счетов банка <по безнадежности взыскания», «обусловленная к платежу суммам могла быть рассрочена только на 5 лет с условием погашения каждый год равными частями, на отсроченные суммы начислялось 6 % годовых. В качестве гарантии своевременной уплаты долга М. Л. Поляков должен был представить Государственному банку более надежное обеспечение вместо предложенных им акций Персидского страхового и транспортного общества и Энзели-Тегеранской дороги.IS9
20 октября 1917 г. предложения Отдела местных учреждений Государственного банка должны были рассматриваться в совете банка.157 Однако его решение уже не могло оказать серьезного влияния на судьбу поляков-ского долга. Временное правительство доживало последние дни. 25 октября 1917 г. поставило последнюю точку в затянувшейся более чем на 15 лет тяжбе Государственного банка с его несостоятельным должником.
Братья Поляковы занимали исключительное положение в предпринимательском мире 1870—1890-х гг. как железнодорожные дельцы, учредители банков и разного рода предприятий. В литературе утвердилась традиция рассматривать Поляковых как представителей московского банковского мира. Действительно, Москва была штаб-квартирой банкирского дома Лазаря Полякова, а Московский Международный банк — одним из самых крупных и влиятельных поляковских банков. Однако Яков Поляков учредил торговый дом в Таганроге, а свои банковские операции осуществлял на юге России через Азовско-Донской банк и в столице через Пе-тербургско-Азовский банк. Самуил Поляков имел свою штаб-квартиру в Петербурге. Здесь, на Английской набережной, почти рядом стояли два особняка, принадлежавшие один Самуилу (д. 6), а другой Лазарю (д. 12) Поляковым, они символизировали факт сотрудничества и свидетельствовали о том, что московский банкир Лазарь Поляков также имел свой опорный пункт в столице. Поляковскпе банки с их отделениями размещались во многих крупнейших городах России — в Москве, Петербурге, Таганроге, Минске, Ярославле, Рязани, Орле. Поляковские дороги связывали центр России с югом и Донецким бассейном. Возникла целая предпринимательская империя Поляковых, границы которой далеко простирались за пределы Москвы и Московского промышленного района. По своему происхождению и характеру операций поляковские предприятия во многом отличались от московских банков. Поляковская группа образовывала, как отметил еще в 1917 г. И. И. Левин, «своего рода концерн»,15й распространявший свое влияние на разные отрасли промышленности. «При выяснении чрезвычайно сложных взаимоотношений банковых, железнодорожных, промышленных, торговых и страховых поляковских предприятий, — писал И. И. Левин, — в конце концов друг у друга заложенных и друг друга контролирующих, натыкаешься в буквальном смысле на своего рода. . . систему иерархии банков, насаждающих, организующих и направляющих национальное производство».15'"'
Как и Гинцбурги, Поляковы самым тесным образом были связаны с правительством и правительственной политикой. Государственный банк являлся главным кредитором и железнодорожного строительства, и многих других предприятий Поляковых. Предпринимательская деятельность Поляковых за пределами России служила интересам имперской политики царского правительства в Персии, Турции и на Балканах.
Характерны в этом отношении попытки Гинцбургов и Поляковых через своих представителей и при поддержке правительства добиться в начале 1880-х гг. концессии в Болгарии на строительство железной дороги София—Рущук и на учреждение в Софии национального банка.160 Это были попытки играть на имперских интересах правительства и, конечно, использовать их к своей выгоде. В начале 1880-х гг. Самуил Поляков, выступая с проектами железнодорожного строительства на Балканах и в Турции, опирался на поддержку влиятельного обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева.161 В декабре 1886 г. через К- П. Победоносцева Александру III было передано письмо С. С. Полякова, представлявшее собой план секретного приобретения акций турецких и болгарских железных дорог с помощью синдиката банков и при посредничестве голландской биржи. Создание синдиката должно было придать всему делу «вид исключительно частного интереса», «а затем, через некоторое время, с такою же осторожностью и втихомолку русское правительство могло бы приобрести эти акции в свои руки». Обращение к императору через К. П. Победоносцева С. С. Поляков объяснял исключительной секретностью предлагавшейся им операции. Он упрекал русское Министерство иностранных дел в полной неспособности держать в секрете и вести дела подобного рода. По утверждению Полякова, оно «только мешало устройству на иностранных рынках тех важных для политики коммерческих операций, которые иностранцы, напротив того, совершают на нашем рынке свободно и беспрепятственно. Наша Донецкая дорога перешла вся в руки немцев, — писал С. С. Поляков, — успевших скупить акции, и управляется из Берлина, а мы не могли устроить нигде подобной операции».
