История Чешского королевства - Вацлав Владивой Томек
Это было началом будущего, еще большего распространения немецкого населения в Чехии, которому содействовали и другие обстоятельства. Как некогда Святополк моравский, так чешские правители с весьма давнего времени, по крайней мере, со времени двух сильных Болеславов, всегда принимали к себе на службу несколько чужестранцев, в особенности из немцев, по причине постоянных связей с двором немецких императоров. Это большей частью были особы духовного сословия, которые, как княжеские капелланы, получали потом в награду высшие церковные должности, как-то: каноников, пробстов, аббатов; кроме первого епископа пражского Титмара, еще позднее было несколько немцев, которые получили епископскую кафедру. Размножению немецкого дворянства способствовали, кроме того, частые браки чешских князей с немецкими княжнами, когда по случаю брака Ульриха с Боженой, во времена Болеслава II было строгое постановление, чтобы чешские князья брали жен не из своего народа, но, для равенства в сословии, из владетельных родов окрестных стран, из Польши, Венгрии, но чаще из Германии. Княжны чужеземных домов приводили с собой капелланов и других светских чиновников из Германии, и хотя они не вступали в ряд земского и жупного чиновничества, что было противно народному праву и обычаю и чего не могло бы снести туземное дворянство, однако ж чешские вельможи старались иногда, без сомнения, угождать правителю знанием их языка. Нельзя сомневаться в том, что матери из немок учили детей своих, будущих наследников трона, языку немецкому наравне с отечественным и таким образом скоро приучали их к обычаям и нравам чужеземцев. Так было в семействе короля Владислава с обеими его супругами, Гертрудой австрийской и Юдитой тюрингенской. Самый старший сын его, Фридрих, имел немецкое имя, небывалое до сих пор в Чехии; младшие два, Пржемысл и Владислав, с именами чешскими приняли другие, немецкие — один Отокара, другой Генриха. Склонность их, равно как и самого Владислава II, рожденного также от немки, к немецкому языку и немецким обычаям обнаруживается во всем воспитании как их, так и во всех их потомках на чешском троне. Политика этих правителей, хотя они защищали самостоятельность Чехии в отношении к немецкому государству, тем не менее не исходила из любви к народному языку и обычаям; но эта политика была главным образом династическая.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Чешские короли от Пржемысла I до смерти Иоанна Люксембургского (1197 — 1346 гг.).
§ 28. Король Пржемысл.
По смерти епископа князя Бретислава Генриха князь Владислав III, который после него вступил на престол, представил чешскому дворянству и духовенству, собравшемуся на сейме, своего капеллана Милика и получил общее согласие назначить его епископом. При этом он объявил намерение не заботиться о нововведениях, выдуманных некогда императором Фридрихом, когда, не обращая внимания на право инвеституры, наследованное немецким императором, сам даровал новому епископу инвеституру, которую Милик, или епископ Даниил II, как он стал называться, принял от него охотно (1197). Незадолго перед этим, в том же году, умер в Италии могущественный император, Генрих VI, оставив малолетнего сына, которому достались королевские лены Апулия и Сицилия, под опекой папы, как ленного владетеля; но в Германии князья восставали против назначения его в императоры и предлагали двояко: одни хотели избрать родственника его Филиппа, герцога швабского, другие задумали совершенно отнять императорское достоинство от династии гогенштауфенской избранием Оттона IV, герцога брауншвейгского. Князь Пржемысл, вступивши на престол, по договору с Владиславом, в этом споре принял сторону Филиппа швабского, однако ж так, что Филипп обязан был установить права земли чешской на основании прежних договоров между императором Лотарем и Владиславом II и императором Фридрихом I (1198). Филипп признал закон, что королю немецкому не надлежит вмешиваться в избрание чешских князей, но кто бы ни был назначен самой страной, того и признавать без всякой платы; он возвратил князьям чешским королевский титул на все будущее время, кроме того отрекся от права доставления инвеституры пражским епископам, так что впоследствии это было исполняемо чешским королем. За это Пржемысл, принимавший участие в избрании его в короли и сам торжественно возложивший на себя корону, обещал ему помочь войском против Оттона Брауншвейгского.
Дружба эта однако ж продолжалась не долго. Ибо Филипп, продолжая спор, начатый Генрихом VI с папой приготовил себе врага в папе Иннокентии III, который стал тогда побуждать немецких князей, чтобы они приняли сторону Оттона IV (1201). Король Пржемысл последовал его желанию, и в 1203 году отправился в поход против Филиппа, как союзник Оттона, прежде всего на помощь Герману тюрингенскому, ландграфу. Филипп, заключившись в Эрфурте, был осажден и едва только спасся бегством. Затем мейсенские саксонцы вторглись в Чехию чрез Лужицкие горы до Большой скалы, страшно все опустошая; но они побеждены были мужественным Бенешем (Бенедиктом) Германовым, воспетым краледворским поэтом. Оттон IV возобновил теперь свободу, предписанную Филиппом гогенштауфенским, а сам папа Иннокентий III буллой подтвердил королевский титул чешских правителей (1204).
Но счастье не долго благоприятствовало партии Оттона IV Уже в 1204 году Филипп снова собрал свои силы и опять канал на Германа Тюрингенского, окружив сначала его город Вейсензее. Король Пржемысл отправился на помощь Ландграфу, однако ж должен был скоро отступить, когда Филипп, оставив осаду города, со всей силой обратился против него, и Оттон оставил в затруднении обоих своих друзей. В то же время, произошло, и в Чехии восстание против Пржемысла. Депольт и Собеслав, сыновья Депольта II, которые владел уделами в жупах Чаславской, Хрудимской и Вратиславской, пытались отнять у него правление. Предприятие это, как кажется, было тотчас же оставлено. Тем не менее Пржемысл, как и Ландграф Тюрингенский, и несколько других немецких князей, принуждены были передаться на сторону
