Михаил Ильинский - Индокитай: Пепел четырех войн (1939-1979 гг.)
– Снова бомбят. Медлить нельзя, отчаливай, – скомандовал капрал Кхоай.
Лодка заскользила против течения. Джонка мягко погружалась в фосфоресцировавшие волны реки. При каждом всплеске от гребной волны отрывались тысячи серебряных искр. А в это время в ночном небе, словно волчьи глаза в тайге, сверкали яркие пятна осветительных ракет.
Налегли на весла. Как медленно приближался берег!
Наконец лодка коснулась килем песчаного дна. Высадились. Несколько сот метров шли по отмели. Затем пересекли одну деревню, другую. И снова в небе осветительные ракеты. Укрылись в ближайшем убежище. А совсем рядом вновь гремели разрывы.
– Бомбят деревню, изверги, – послышался чей-то голос в темноте землянки. Капрал протиснулся ближе к выходу, выбрался из укрытия.
– Деревня пылает. Били фосфорными и шариковыми, – сообщил сверху солдат.
Покинули убежище. Перед глазами – чудовищное зрелище. Бамбуковые землянки и хижины объяты пламенем. Крики, плач, стоны… К деревне уже бежали оказавшиеся поблизости солдаты из спасательного отряда.
– Теперь вряд ли поможешь тем, кто в деревне, – послышался чей-то голос.
От фосфора и напалма горит даже земля. Тем временем огонь свирепствовал в деревне. Непостижимо, сколько горя может обрушиться за несколько секунд. И, как бы понимая мои мысли, капрал заметил:
– Они нам дорого за все это заплатят. Возмездие придет!
* * *С того дня прошло несколько недель. На артиллерийских позициях Виньлиня мне не довелось встретить капрала Кхоая. Но каждый боец мне чем-то напоминал его. Чем?
– Мы здесь на передовой линии огня действуем как единый механизм, как одно орудие, – говорил комиссар артиллерийской батареи 100-миллиметровых орудий Май Ван Зан. – И каждый выпущенный нами снаряд – это месть агрессорам за те преступления, которые они чинят на земле Вьетнама.
Мне вспомнилась вновь деревня на берегу реки Бенхай, селения общины Винькуанга и слова Кхоая: «Они нам дорого за это заплатят».
Батарея, на командном пункте которой я находился, выдержала не одну артиллерийскую дуэль с противником.
– Орудия батареи, – рассказывал мне представитель военного командования Виньлиня, заместитель комиссара вооруженных сил зоны Ву Ки Лан, – подвергли уничтожающему огню позиции американских артиллерийских батарей в Южном Вьетнаме. И это была не агрессия, а ответный удар.
– Наша часть, – вспоминал о тех днях комиссар батареи Зан, – участвует в боях с марта 1967 года. Из зоны формирования до Виньлиня мы прошли без потерь, пересекли реку Зань и многие другие тяжелые участки на дороге № 1, по направлению к реке Бенхай. Заняли позиции. Агрессоры тогда особенно усилили удары по Виньлиню. Только на одну из деревень уезда было обрушено за несколько дней более тысячи снарядов. С начала марта по нюнь 1967 года артиллерия США из Южного Вьетнама выпустила по территории Виньлиня 60–65 тысяч снарядов. Здесь не найдешь ни одного участка земли, ни одной общины, деревни, сада, дороги и тропинки, которые бы не носили следов бомб и снарядов. «Когда же мы ответим агрессорам? – спрашивали бойцы. – Сколько еще можно терпеть?» «Ждите приказа» – таков был ответ командования. Удар должен быть внезапным и исключительно точным. Предстоит подавить американские артиллерийские позиции на холмах Зокмиеу и Контхиен. Но пока нужны были донесения разведки из Южного Вьетнама.
Замечу, что артиллеристы Виньлиня располагали всегда точными разведывательными данными об артиллерийских позициях США в Южном Вьетнаме. Например, было известно, что с Зокмиеу агрессоры вели огонь из четырех 175-миллиметровых орудий, десяти 155-миллиметровых и десяти 105-миллиметровых пушек.
Наконец, наступила ночь 18 марта. Бойцы получили боевой приказ занять новые позиции. Назначен час «икс» для нанесения удара по врагу. Каждый из бойцов работал за троих. Предстояло впервые обстрелять позиции в Южном Вьетнаме.
– Солдат можно было понять, – продолжал комиссар Зан. – В семье каждого были погибшие родные и близкие. Приближался долгожданный час. Час возмездия. 18 часов 25 минут 23 марта – это и был час «икс». В то время противник вел сильный орудийный огонь по Виньлиню. В 18 часов 25 минут заговорили орудия Демократической Республики Вьетнам. И очень метко.
– На тренировочных стрельбах, – вспоминал Зан, – бойцы делали по четыре выстрела в минуту. 23 марта они сделали по пять выстрелов. Батарея Фам Ван Сена выпустила, например, более сотни снарядов. Обстрел Зокмиеу и Контхиена продолжался до утра. Более тысячи солдат противника, большое количество боевой техники было уничтожено.
После этого боя мы изменили боевые позиции, а затем вернулись на одну из баз. Бойцы были счастливы. Несколько дней спустя из центра пришла шифровка: готовиться к новому удару. Работая на макетах, ежедневно бойцы проводили тренировочные занятия. За несколько часов до назначенного времени мы выводили орудия на новые боевые позиции. В это время в воздухе показались американские самолеты: разведчик «Л-19» и несколько «А-4Н». По ним открыли огонь зенитные батареи. Взаимодействие огневых точек было заранее отработано. Американские самолеты вынуждены были уйти от Виньлиня.
27 апреля 1967 года, 17 часов. Наши батареи вновь накрыли огнем 175-миллиметровые орудия противника в Зокмиеу и Контхиене. Орудия противника были уничтожены. Сбит «Л-19».
Каков был дальнейший боевой путь батареи? По приказу командования мы занимали самые опасные рубежи. В мае 1967 года вели огонь вместе с береговой артиллерией по кораблям седьмого флота. В частности, 27 мая нанесли повреждения американскому эсминцу. В тот день, в 17 часов, крейсер и два эсминца появились у берегов Виньлиня. Мы сосредоточили огонь на одном из эсминцев. После нескольких залпов в результате точного попадания загорелась верхняя палуба. Черные клубы дыма окутали корабль. Противник не выдержал артиллерийской дуэли и ушел в море.
Южная цитадель ДРВ держала оборону.
Батарея на сопке
Рассвет. Восходящее солнце золотило, словно вырастающие из морского прибоя, «бока» безымянной сопки. На горизонте еще окутанные утренней дымкой серые пятна – очертания тяжелых кораблей седьмого американского флота. Каждые три – пять минут над сопкой с пронзительным визгом проносились снаряды корабельной артиллерии. Где-то вблизи содрогалась от разрывов земля.
Сопка, на которой я находился, вся изрыта траншеями. Здесь располагалась огневая позиция береговой батареи.
Только что проснулись солдаты. Глубок сон бойцов после фронтовой вахты. И ни вой снарядов, ни взрывы бомб уже не способны нарушить его. Но сразу же, при первом же сигнале боевой тревоги, артиллеристы на ногах, расчеты занимали позиции у своих орудий.
На наблюдательном пункте я застал молодого невысокого лейтенанта. «Ле Куанг Тханг, заместитель командира батареи», – представился он, а затем вновь прильнул к окулярам бинокля.
– «Орел»! «Орел»! Я – «Чайка», я – «Чайка». На горизонте показались два вражеских эсминца, – прокричал в телефонную трубку Тханг.
– Огонь не открывать, ожидать приказа…
На боевых позициях напряженная тишина. Орудийные расчеты готовы к бою. Кажется, что с минуты на минуту сопка ощетинится залпами батарей. Но сопка молчала. На горизонте неподвижно застыли силуэты пяти американских кораблей.
– Почему не открывают огонь? – спросил у комиссара батареи Чыонг Динь Тхе.
– Если корабли подойдут ближе, мы откроем огонь. Так будет вернее. А пока, возможно, это лишь морская разведка. На кораблях ждут, что мы начнем стрелять. И тогда они уйдут в море, запеленговав позиции батареи.
В небе под сопкой кружила четверка «скайрейдеров».
Суровые, твердые и спокойные лица бойцов у орудий. Размеренные движения. Через полчаса отбой тревоги. Бойцы спустились по траншеям в укрытие. Чуть пригнувшись, они входили в блиндаж и, словно переступив порог родного дома, привычным движением снимали свои стальные каски, развешивали их на гвоздики, вбитые в деревянную обшивку стен фронтового блиндажа. Моей каске не оказалось места, и я держал ее на коленях.
Расселись за обеденным столом. Отодвинув в сторону солдатские котелки, дежурный расставил перед ними кружки с душистым зеленым чаем. «Тревога прервала завтрак бойцов, – улыбнулся Тхе. – Впрочем, у нас это не редкость. На войне – свое расписание».
– Два эсминца разворачиваются, берут курс на север, – слышался тем временем голос лейтенанта Тханга. – Три корабля продолжают обстрел побережья…
И так каждый день уже на протяжении долгих военных лет.
– Сегодня еще не самый тяжелый день. Три-пять кораблей на горизонте – это, пожалуй, немного для района 17-й параллели. Иногда случается, что по побережью зоны Виньлинь ведут огонь сразу 10 и более кораблей США, – рассказывал наводчик Нгуен Ван Ты. – Неподалеку от нас расположены и авианосцы седьмого флота. Многие американские пилоты, прибывшие на авианосцы, делают свои первые напеты на ДРВ именно в зоне Виньлиня. Здесь большая «критическая» огневая масса, и полеты могут быть почти безопасными для пилотов США. Но мы научили их относиться к Виньлиню как к достойному противнику.
