Андрей Васильченко - Последнее наступление Гитлера. Разгром танковой элиты Рейха

Примерно в 22 часа генерал Вёлер традиционно сообщал генерал-полковнику Гудериану сводку с мест боевых действий. Во время беседы Гудериан прервал собеседника достаточно откровенным вопросом: «А как вы считаете, что возможно сделать имеющимися у вас в распоряжении силами?» Вёлер решил сохранять осторожность: «Это очень серьезный вопрос. После того как из-за недостатка пехоты наступление заглохло в нескольких местах, мы ожидаем прибытия 356-й пехотной дивизии. В любом случае имеющиеся в данный момент силы являются недостаточными для наступления. Впрочем, я надеюсь, что после прибытия 356-й пехотной дивизии и развития наступления в Вертешских горах фронт выровняется и мы сможем далее продолжать наступление».

Подумав, Гудериан сказал: «В крайнем случае нам придется перекинуть сюда еще части, которые были предназначены для других целей. Это слишком серьезный вопрос, чтобы пытаться его решить силами не самой мощной пехотной дивизии. Фюрер хочет полностью стабилизировать фронт по Дунаю».

К тому моменту было ясно как день, что немцам для успешного продолжения наступления явно недостаточно одной пехотной дивизии. В штабе группы армий «Юг» по этому поводу все чаще и чаще раздавались недовольные голоса. Но это характеризовало немецкий стиль командования, который к концу войны сводился к попыткам избежать предельно ясных решений. Гедке, дававший уклончивый ответ, был ярким примером проявления подобного стиля командования. Он вообще предпочитал говорить некими условностями: «Вот если сегодня ночью IV танковому корпусу удастся развить наступление через реку, а также будет выправлена линия фронта в Вертешских горах, то, возможно, мы обойдемся собственными силами». Хмыкнувший Гудериан бросил в ответ: «Ну, тогда мы поговорим об этом завтра в 10 часов утра».

На что, собственно, рассчитывало командование группы армий «Юг», на какой успех, остается непонятным. Если на наступление I кавалерийского корпуса, то даже Балк признавал, что чудес не бывает. Да, изначально было запланировано, что немецкие кавалеристы смогут продвинуться вперед только в случае успешного наступления IV танкового корпуса СС. Но обстановка диктовала иные условия… Теперь кавалеристы могли хоть как-то развить продвижение вперед только в условиях танкового наступления, которое еще не началось.

В 22 часа 55 минут Балк был вынужден признать, что вся операция в нынешнем ее состоянии была обречена на провал. При этом он просил у штаба группы армий «Юг», чтобы Верховное командование сухопутных войск прислало хотя бы две или три бригады штурмовых орудий (самоходных артиллерийских установок), «которые надо пустить в ход под Граном, чтобы не давать врагу ни минуты покоя». «Можно предположить, что вытеснение противника из Вертешских гор было бы для нас значительной потерей, так как эти войска пошли бы в наступление в более удобных местах. Посредством множества нападений надо вновь и вновь выискивать слабые места у неприятеля. Завтра в 10 часов штаб армейской группы сообщит, в чем мы конкретно нуждаемся, но 356-я пехотная дивизия для нас просто незаменима». Эти слова были безотлагательно переданы в Верховное командование. Итогом разговора стало решение Гудериана передать войска армейской группы Балка, находящиеся на северном берегу Дуная, под командование штаба 8-й армии. Теперь естественная граница между немецкими армиями проходила по великой европейской реке.

Карл Ульрих, командир танковой дивизии CC «Викинг»

Той же ночью в ходе беседы с Главнокомандующим на юго-востоке было выяснено, что группа армий «Ф» готова предоставить как минимум четыре дивизии, дабы они в тесном взаимодействии со 2-й танковой армией (но не в подчинении у нее) нанесли удар по советским войскам в Южной Венгрии. Приблизительной датой начала этой операции называлось 6 февраля 1945 года. Подобное развитие событий не устраивало ни Гудериана, ни группу армий «Юг». В штабе 2-й танковой армии вообще сказали, что 26 января у них запланировано наступление на Капошвар.

Конец всем этим дискуссиям положил пришедший буквально на ночь глядя приказ Гитлера. Он не только запрещал оперативное командование, но и существенно ограничивал свободу действий в чисто тактических операциях. Теперь даже для незначительной военной операции требовалось специальное разрешение фюрера. Гитлер все больше и больше возвращался в своих мыслях к идеям и категориям Первой мировой войны. По мере того как положение Германии становилось безнадежнее, Гитлер все чаще искал психологического убежища в приказах, «твердых как сталь». Но он ничего не мог исправить, лишь делал безысходную обстановку на фронтах еще более безысходной.

«Температура -5 °C. Пасмурно, сильный снегопад. Дороги частично или полностью разбиты. Проехать можно только по крупным шоссе».

Утром немецкое командование поняло, что оказалось в западне. Советские войска смогли в кратчайшие сроки создать мощный оборонительный рубеж не только на юге (между Балатоном и Дунаем), но и на севере (между озером Веленце и Дунаем). Немецкая авиаразведка донесла, что к этим глубоко эшелонированным оборонительным рубежам, которые немецким дивизиям не под силу было прорвать с двух сторон (соответственно, с юга и с севера), приближались крупные советские войсковые формирования. Не надо было быть стратегом, чтобы понять, что маршал Толбухин готовил крупное стратегическое контрнаступление. Начало советскому контрнаступлению было положено — советскими войсками была отбита деревня Сентмиклош, располагавшаяся чуть южнее Шарбогарда. Затем последовали советские атаки в районе Дунапентеле. Впрочем, поначалу немцам удавалось их отбивать. В данном направлении танковые дивизии СС могли бы предпринять контратаку (советская оборона там была не слишком сильна), но именно в этот момент IV танковый корпус СС предпринял активную атаку на советские позиции по берегу Вали. В ходе массированного танкового броска немецким дивизиям, сосредоточившим всю мощь на одном небольшом отрезке фронта, удалось прорвать советскую линию обороны на участке шириной в 20 километров (от устья Вали, впадающей в Дунай, до Барачки). Но даже этот прорыв не означал тактической победы — советские войска, как и прежде, продолжали ожесточенно сопротивляться.

Наибольшего успеха в ходе данного немецкого наступления удалось добиться танковой дивизии СС «Викинг». Несмотря на неблагоприятный ландшафт и советскую оборону, «викинги» углубились в позиции Красной Армии на участке шириной в пару километров где-то на километр. Произошло это чуть восточнее Сент-Петера. Во время этого броска подразделениям 5-й танковой дивизии СС удалось захватить неповрежденными два моста через Вали. В других условиях это было бы залогом для тактического успеха, так как в данном месте немцы могли бы сформировать неплохой плацдарм для дальнейшего разворачивания наступления. Но к 24 января у IV танкового корпуса СС не было не только резервов, но даже и собственных сил, чтобы можно было спешно продолжать наступление. Гилле всего лишь выполнял приказ, понимая всю его бессмысленность. В итоге, едва успев форсировать Вали, немецкие танковые подразделения попали под перекрестный огонь советской артиллерии. С ближайших позиций били противотанковые орудия, а с противоположного берега Дуная — тяжелая советская артиллерия.

Дивизия «Мертвая голова» смогла в ходе упорных боев проникнуть в южную часть Барачки. Здесь немецкие танкисты, фактически лишенные поддержки пехоты, оказались втянутыми в опасные для них уличные бои. Боясь оставить на улицах этого населенного пункта большую часть танков, командование «Мертвой головы» отдало приказ об отступлении.

В ходе данного наступления тяжелее всего пришлось 1-й танковой дивизии. У деревни Паттенд немецкие танки натолкнулись на противотанковые заграждения. Почти сразу же с флангов советские войска нанесли стремительный удар. Не удалось достигнуть сколь-нибудь значимого тактического успеха и 23-й танковой дивизии, которая не могла даже на несколько метров прорваться сквозь оборонительный рубеж Красной Армии, расположенный к северу от озера Веленце.

I кавалерийский корпус во время своего наступления смог добиться только незначительных локальных успехов. Начав наступать в районе населенного пункта Мань, он окончательно увяз в затяжных боях на данном участке фронта. Советские войска зубами вцепились в промерзшую землю, ни на метр не отступая за линию Бичке — Жамбек. В течение дня красноармейцы предприняли несколько удачных контратак. Более того, теперь задача советских войск намного упрощалась. При массированной поддержке авиации и артиллерии части Красной Армии пытались проникнуть в Буду с севера и северо-запада. Концентрация войск в данном районе позволяла не только постепенно продвигаться в глубь западного плацдарма Будапешта, но и успешно отражать все нападения немецких кавалеристов.