Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз
Итак, Ричард и Эдуард были приняты при дворе, но не как политические союзники, а просто как родственники. Обнародовать этот альянс было не в интересах Бургундии. Карл Смелый официально заявил, что не намерен вмешиваться в английские дела. Йоркам позволили предстать перед герцогом, выслушали, и, дабы не вызвать подозрений, отправили обратно в Бургундскую Голландию. В это же самое время Карл Смелый предоставил Эдуарду IV 50 000 флоринов, на которые тот должен был нанять корабли и знаменитых фламандских стрелков.
Маргариту Йорк политические соображения беспокоили гораздо меньше. Она использовала все свое влияние на мужа и сумела выхлопотать для братьев разрешение дополнительно нанимать фландрские и ганзейские корабли. Более того, герцогиня подарила Эдуарду и Ричарду 15 000 флоринов из своих собственных денег. Чрезвычайно важной оказалась дипломатическая помощь герцогини. Маргариту и ее брата Джорджа всегда связывали тесные, по-настоящему любящие отношения. В 1470–1471 гг. она несколько раз писала Джорджу, чтобы убедить его вернуться в семью. Ей не удалось добиться каких-то определенных обещаний (герцог Кларенс всегда давал их крайне неохотно), и все же Джордж не мог оставить просьбы обожаемой сестры без внимания.
Для Ричарда Маргарита также оставалась главным «центром притяжения» в Бургундии. В начале февраля он приезжал в Лилль для того, чтобы провести несколько дней в обществе сестры. Время для этого визита выкроить было непросто — герцог Глостер был занят военными приготовлениями. По поручению своего брата он контролировал снаряжение кораблей для экспедиции в Англию и инспектировал отряды наемников. В итоге к началу марта 1471 г. в порте Флашинг стоял полностью снаряженный маленький флот. В распоряжении Эдуарда IV было более 1000 английских солдат и около 300 вооруженных аркебузами фламандских стрелков.
2 марта армия Йорков погрузилась на корабли. Флагманских судов было два. На первом находился Эдуард IV с лордом Гастингсом, на втором Ричард Глостер. За королевскими судами следовали небольшие корабли с наемниками. Такое распределение сил ясно свидетельствовало, что к этому времени 18-летний Ричард стал главной опорой, правой рукой своего старшего брата.
Начало экспедиции сложно назвать удачным. Из-за сильного волнения и ветра корабли целую неделю не могли выйти в море. Фактически поход начался только 9 марта. 11-го числа йоркисты благополучно достигли берегов графства Норфолк, но здесь их снова ждало разочарование. Эдуард IV рассчитывал на поддержку своего приверженца герцога Норфолка, однако в прибрежных деревнях оказались размещены отряды Уорвика. Отправленный на разведку небольшой отряд был буквально сброшен в море.
Эдуард IV принял решение не возвращаться в Бургундию, а попытать счастья в своем родном графстве. Однако этот план не учитывал погоду. Из-за сильного противного ветра короткое плавание до берегов Йоркшира растянулось на трое суток. 14 марта 1471 г. разразился сильный шторм, маленькую флотилию разметало. К вечеру корабль Ричарда сумел справиться с волнами и бросить якорь, но что сталось с остальными, никто не знал. Герцог Глостер отдал приказ о высадке. К счастью, на берегу не было вражеских солдат, однако не было видно и людей Эдуарда IV. Вероятно, Ричард и его воины провели весьма беспокойную ночь. На рассвете герцог Глостер приказал прочесать окрестности.
Кораблю Эдуарда IV также удалось спастись. Он бросил якорь в гавани Равенспера. Король находился в таком же отчаянном положении, как и его брат. В распоряжении Эдуарда IV было менее 500 человек. Спешная попытка набрать людей в ближайших деревнях лишь ослабила моральных дух воинов — ни один человек не выразил желания присоединиться к королевскому отряду. Присутствовавший при этих событиях автор «Истории прибытия Эдуарда IV в Англию» сообщает, что к утру 15 марта многие считали, что экспедиция провалилась.
В этот критический момент на гребне ближайшего холма показался вооруженный отряд. В безумной панике воины Эдуарда IV схватились за оружие. К их «величайшему облегчению и искренней радости», это были люди Ричарда Глостера. Через несколько часов появился отряд шурина короля лорда Риверса. К концу дня все воины были в сборе.
Итак, несмотря на бурю, высадка прошла без потерь. Эдуард IV, его брат и соратники оказались в Англии с отрядом всего в полторы тысячи человек. Разумеется, отвоевать корону, опираясь только на эти силы, было невозможно. Вся экспедиция была организована в расчете на то, что Англия с радостью приветствует возвращение Йорков.
Поначалу эти надежды, мягко скажем, не оправдались. Крошечное войско Эдуарда вдвинулось к Йорку. Городок Кингстон закрыл перед ними ворота. В расположенный чуть дальше Беверли их впустили, но без всякого восторга. Но самое жестокое разочарование постигло Эдуарда IV в Йорке. Город, который он привык считать своей вотчиной, отказался поддержать опального короля. Это создавало крайне опасный прецедент, к тому же йоркистам было абсолютно необходимо пополнить запасы провизии. Чтобы как-то выправить ситуацию, Эдуарду IV пришлось пойти на хитрость — он торжественно поклялся, что не собирается начинать войну за возвращение трона. Якобы Эдуард вернулся в Англию лишь для того, чтобы получить обратно свои родовые владения.
Тюдоровские историки обожали цитировать это обещание для того, чтобы подчеркнуть двуличие Эдуарда IV и незаконность его власти, основанной на клятвопреступлении. Дальше всех в этом отношении пошел Полидор Вергилий. Он утверждал, что ранняя смерть Эдуарда IV и трагическая судьба его сыновей стали Божьей карой за ложную клятву у стен Йорка.
Рассматривать ситуацию с точки зрения морали, разумеется, не имеет смысла. Политика всегда оставалась сферой, в которой в самом лучшем случае соблюдалась видимость справедливости и благочестия. Не стоит забывать, что в спектакле у ворот Йорка участвовали две стороны, и горожане лицемерили не меньше, чем Эдуард IV. Силы йоркистов были слишком незначительны, поэтому поддержать их открыто значило рисковать. Клятва Эдуарда IV давала мэру восхитительно безопасную возможность удовлетворить и Йорков, и Ланкастеров. Горожане, в свою очередь, могли бы поклясться, что «не знали» о намерениях йоркистов и никогда не поддерживали их желание возвратить корону.
Итак, получив требуемое обещание, горожане с облегчением открыли ворота. Сначала впустили Эдуарда, Ричарда и нескольких дворян, а через несколько часов в город вошла вся армия. Городские власти дали понять, что слишком злоупотреблять их «доверчивостью» не стоит. На следующее утро королевские отряды двинулись дальше.
В этот момент судьба Йорков висела буквально на волоске. В Йоркшире находились силы Генри Перси графа Нортумберленда и родственника Уорвика маркиза Монтегю. На счастье, Эдуарда IV граф Нортумберленд поступил так же предусмотрительно, как и жители города Йорка. Графа никто не мог упрекнуть в том, что он не готовился отразить натиск йоркистов — он честно собрал войска, но грамотно опоздал с рекогносцировкой. По «случайности» двигавшиеся на Лондон солдаты короля Эдуарда успели пройти мимо его владений. Нортумберленд с облегчением отправил в Лондон гонца, чтобы проинформировать об этом «печальном» обстоятельстве и спросить, что ему надлежит делать дальше.
С гораздо большим трудом Эдуарду IV удалось уклониться от встречи с отрядами Монтегю и других сторонников династии Ланкастеров. Как бы то ни было, Йорки сумели прорваться в центральную Англию, где к ним наконец начали стекаться сторонники.
29 марта Эдуард IV подошел к городу Ковентри, в стенах которого укрылись воины Уорвика. Эдуард потребовал возвратить ему корону и предложил Создателю Королей весьма неприятную альтернативу — сдаться на милость короля (что гарантировало сохранение жизни, но лишало Уорвика всех владений и титулов) или «подвергнуть себя опасностям битвы».
Времена рыцарства давно миновали. Уорвик не счел нужным ответить на этот вызов. Он ждал, когда его семитысячный отряд получит подкрепление. Более или менее поблизости находились войска Монтегю, графа Оксфорда и герцога Кларенса. 2 апреля ожидания Создателя Королей, казалось, начали сбываться. К Ковентри приблизился многочисленный отряд герцога Кларенса. Однако дальнейшие события развивались не совсем так, как хотелось бы Уорвику.
Армии Эдуарда IV и герцога Кларенса встали друг против друга, но вместо солдат вперед двинулись их предводители. Эдуард IV, Ричард Глостер, лорд Гастингс, герцог Кларенс и несколько его сторонников встретились в центре предполагаемого поля битвы. Далее последовала сентиментальная сцена семейного воссоединения. Джордж Кларенс, проливая модные в те времена потоки слез, пал на колени перед старшим братом. Король тотчас же поднял его, облобызал и торжественно поклялся, что не держит на него зла. Затем Джордж кинулся в объятия младшего брата, начались новые заверения в любви и дружбе. Ричард Глостер и лорд Гастингс побратались со сторонниками Кларенса. Теперь настала очередь «массовки». Герцог Кларенс обратился к воинам Эдуарда IV с прочувствованной речью. В ответ король произнес не менее блестящий монолог, в котором обещал воинам Кларенса «свою любовь и покровительство».
