Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз
Конечно же, шпионаж был не единственным средством, при помощи которого король Англии решал создавшуюся проблему. В Ла-Манше курсировал англо-бургундский флот, который должен был помешать Уорвику высадиться в Англии. Эдуард IV лично проинспектировал состояние укреплений в портах Юго-восточной Англии. Король также отдал приказ начать собирать войска, но, видимо, не считал Уорвика всерьез опасным, так как приготовления шли очень вяло.
В июле 1470 г. Эдуарду IV доложили о восстании сторонников Ланкастеров в Йоркшире. В сопровождении самых верных соратников — герцога Глостера и лорда Гастингса — король вынужден был отправиться подавлять волнения. При ближайшем рассмотрении выступления оказались не столь значительными. Но для Ричарда Глостера поход обернулся еще одним назначением. Мало доверявший северным аристократическим родам король назначил своего младшего брата на должность Хранителя границ.
В силу протяженности границ английского королевства во второй половине XV в. Хранителей границ обычно было несколько. В зону ответственности Ричарда вошли западная и шотландская границы. Хотя полномочия Хранителя не распространялись на самое крупное графство Севера Йоркшир, а многие аристократические роды имели право не подчиняться его власти, полномочия герцога Глостера были весьма значительными. Он мог созывать местное ополчение; заключать перемирия с шотландцами; наказывать нарушителей перемирия; передавать шотландских преступников в руки шотландских властей; судить английских перебежчиков, переданных шотландцами; наконец, он исполнял обязанности мирового судьи.
Стоит отметить, что это назначение вполне отвечало личным вкусам Ричарда Глостера. Хотя первые годы его жизни прошли в центральной Англии, истинной родиной Ричарда стал Север. В частности, его любимой резиденцией на протяжении всей жизни оставался замок Уорвика Мидлхэм. Ричард всегда охотно окружал себя северянами, неизменно покровительствовал городу Йорку и т.д. Итак, новая должность оказалась очень кстати, но в полной мере насладиться своими полномочиями герцог Глостер не успел.
В начале сентября 1470 г. шторм разметал англо-бургундский флот, и Уорвик немедленно воспользовался этим, чтобы высадиться в Девоншире. В ближайших графствах немедленно вспыхнул мятеж. Эдуард спешно направился к Лондону, но на этот раз счастье ему изменило. Заметную часть королевского отряда составляли воины родственника Уорвика Джона Невиля. Мистер Невиль перешел на сторону Уорвика и в ночь на 29 сентября 1470 г. попытался захватить монарха в плен. Эдуард IV чудом ускользнул в самый последний момент. Вместе с Ричардом Глостером, лордом Гастингсом и немногими самыми верными соратниками король доскакал до берега. Кораблей рядом не оказалось, и монарх со свитой вынуждены были погрузиться в простые рыбацкие лодки. Почти сутки они боролись с сильным волнением и едва не утонули. Наконец, вымокшие и замерзшие воины, не захватившие с собой даже сменной одежды, оказались в порту Линн.
Здесь возникла новая, еще более существенная проблема. Как это ни парадоксально звучит, английскому монарху нечем было заплатить за переправу через Ла-Манш. В результате длительных и наверняка довольно нервных переговоров, моряки согласились принять в уплату единственную ценную вещь, нашедшуюся во всем отряде — плащ, отделанный куньим мехом.
Финальная неприятность случилась уже вблизи берегов Бургундии. Два маленьких корабля, на которых находились король и его свита, были захвачены целой флотилией голландских судов. Эдуард IV явился на континент как пленник. Этот плен не был по-настоящему опасным, так как правитель Бургундской Голландии Луи де ла Гретюз был добрым знакомым английского короля. Ситуация разрешилась сразу же, как только о ней стало известно местным властям. И все же прибытие Эдуарда IV в Бургундию было обставлено абсолютно неподобающим образом.
Традиционно считалось, что Ричард Глостер был среди тех, кто сопровождал Эдуарда IV в его бегстве. Однако недавние исследования документов из французских архивов позволили выдвинуть другую версию. Британский историк Дэвид Болдуин обратил внимание на то, что до середины ноября 1470 г. ни один источник не упоминает о присутствии Ричарда в Бургундии. В частности, 13 октября герцогу Бургундии Карлу Смелому сообщили, что король Англии прибыл в его владения «в сопровождении Энтони Вудвиля, лорда Гастингса и нескольких других лордов». В письме от 1 ноября 1470 г. герцог Бургундии называет по именам пятерых дворян из свиты Эдуарда IV, но почему-то не упоминает королевского брата.
Возможно, Ричарда действительно не было на континенте. Во всяком случае, в 10-х числах ноября 1470 г. монах-цистерцианец Адриан ле Бат, живший в монастыре в окрестностях Брюгге, записал, что «младший брат… короля Эдуарда… приложил все силы, чтобы дать отпор [его врагам]…герцог Глостер недавно прибыл из Англии с большим отрядом». По-видимому, после отплытия Эдуарда IV Ричард еще несколько недель оставался в Англии. Отсутствие упоминаний о сколько-нибудь серьезных столкновениях сторонников Йорков и Ланкастеров позволяет предположить, что главной целью герцога Глостера было не вооруженное сопротивление, а объединение и переправа в Бургундию тех дворян, которые пожелали присоединиться к Эдуарду IV. Ричард был идеальным кандидатом для такой миссии. Как брат короля он мог стать «естественным центром» оппозиции. В то же время, в отличие от Эдуарда IV или Вудвилей, герцог Глостер вполне мог позволить себе попасть в плен — его отношения с Уорвиком и Кларенсом были достаточно хорошими для того, чтобы ему гарантированно сохранили жизнь.
Как бы то ни было, Ричард приплыл в Бургундию как изгнанник. Накануне своего 18-летия он оказался почти в той же ситуации, что и десять лет назад, в 1460-м. В 1470-м всем членам дома Йорков удалось выжить, но теперь семья была разделена. Эдуард и Ричард оказались беженцами, бесправными просителями при бургундском дворе; их брат Джордж был на стороне победителей.
Стоит отметить, что Карл Смелый никогда не отличался сдержанностью или кротким нравом. По свидетельству Филиппа де Коммина, герцог не скрывал, что он крайне недоволен прибытием Йорков, которых в данных обстоятельствах правильнее было бы назвать «бедными родственниками». Эдуарда IV и его брата даже не пригласили ко двору — они оставались в Голландии на попечении любезно приютившего их сеньора де Гретюза.
Тем временем из Англии приходили отнюдь не радостные известия. Уорвик и Кларенс с триумфом вступили в Лондон, освободили из Тауэра бывшего короля Генриха VI и от его имени сформировали новое правительство.
Впрочем, положение Йорков не было вовсе безнадежным. Маргарита Анжуйская и Уорвик по-прежнему не доверяли друг другу. Королева не решалась переправиться в Англию под предлогом недостаточно благоприятной для плавания погоды. Это могло быть только пустой отговоркой, ведь осенью 1470 г. это же путешествие благополучно преодолели более десяти торговых экспедиций. Возможно, Маргарита опасалась, что Уорвик захочет устранить Ланкастеров и править от лица безвольного герцога Кларенса. Всемогущему лорду, которого после событий 1470 г. открыто стали называть Создателем Королей, это было вполне под силу.
Еще одним «слабым звеном» правящей коалиции был Джордж Кларенс. Он по-прежнему публично поддерживал Уорвика и вел тайные переговоры о переходе на сторону Йорков.
Единственной по-настоящему хорошей новостью, доставленной гонцами из Англии, было известие о том, что у Эдуарда IV родился сын. Наследник дома Йорков появился на свет в церковном убежище, куда его мать скрылась, чтобы избежать ужасов гражданской войны. И все же его рождение значило не меньше, чем выигранное сражение. В эту эпоху король, не имеющий сыновей, был монархом всего лишь наполовину. Грудной младенец, надежно укрытый в Вестминстерском аббатстве, воплощал в себе будущее династии Йорков и простым фактом своего существования подчеркивал шаткость положения бездетных Ланкастеров.
К концу 1470 г. ситуация в Бургундии начала меняться в пользу Йорков. Напомним, что Карл Смелый весьма прохладно отнесся к приезду Эдуарда IV Теоретически у герцога Бургундии был выбор — он женился на сестре Эдуарда IV Маргарите, но по крови приходился родственником Ланкастерам (бабушка Карла Смелого была дочерью основателя дома Ланкастеров, знаменитого Джона Гонта). На практике альтернатива была более чем иллюзорной. Главный враг Бургундского дома — Людовик XI — активно поддерживал Ланкастеров, поэтому Карл Смелый был вынужден встать на сторону Йорков хотя бы из чувства самосохранения.
Получив известия о том, что правительство Генриха VI намерено заключить союзный договор с Францией, Карл Смелый окончательно определился в своих симпатиях. В начале января 1471 г. Эдуард IV и его брат Ричард были официально приглашены посетить бургундский двор. Для Ричарда это событие имело не только политическое, но и личное значение. Он получил возможность увидеться со своей любимой сестрой Маргаритой, под опекой которой прошло его детство в замке Фотерингей.
