От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - Антон Анатольевич Горский
Под следующим, 6787 (1289/90) годом в летописях встречаются два «ростовских» известия. В одном из них говорится, что «князь Дмитреи Ростовьскии нача вѣдати всю свою очиноу и ходилъ ко Кашиноу ратью»[66], в другом – что «сѣде Дмитрии Борисовичь в Ростовѣ; тогда же бѣ много татаръ в Ростовѣ, и изгнаша их вѣчьем, и ограбиша их; того же лѣта князь Костянтинъ иде въ Орду»[67]. Очевидно, что перед нами разные варианты сообщения об одном и том же событии – вокняжении Дмитрия Борисовича в Ростове. Но в известии 1286 г. о разделе княжений под «отчиной» Борисовичей имелись в виду как Ростовское, так и Углицкое княжества[68]. Следовательно, слова «нача ведати всю свою отчину» нужно рассматривать в качестве указания на то, что Дмитрий овладел как Угличем (который он утратил в 1288 г.), так и Ростовом. Поход же его на Кашин был составной частью похода великого князя Дмитрия Александровича против Михаила Ярославича Тверского, завершившегося миром у этого города[69].
Успехи Дмитрия в 1289 г., после того как годом ранее он лишился углицкого стола, объяснимы только как результат поддержки со стороны великого князя и Ногая. Татары, «умножившиеся» в Ростове с вокняжением Дмитрия, – это, очевидно, отряд, присланный для его поддержки Ногаем. Причиной восстания могли стать поборы, производившиеся татарами в качестве платы за оказываемую Дмитрию Борисовичу помощь. Поскольку в результате восстания пострадали татары Ногая, кары со стороны Волжской Орды ростовцам не последовало[70].
В 1293 г. Андрей Александрович, Федор Ростиславич, Дмитрий и Константин Борисовичи отправились в Волжскую Орду, после чего ее хан Тохта послал против Дмитрия Александровича и его союзников (главными из которых в тот момент был и Даниил Александрович Московский и Михаил Ярославич Тверской) войско под началом своего брата Тудана (Дюденя). Были взяты города Владимир, Суздаль, Муром, Юрьев, Переяславль, Коломна, Москва, Можайск, Волок, Дмитров, Углич[71]. Сразу после похода Дюденя, в начале 1294 г., в Переяславле сел Федор Ростиславич, а в Новгороде (в конце февраля) – Андрей Александрович[72]. Тогда же в Угличе князем стал Александр, сын Константина Борисовича[73]. Занятие князьями «проволжской» группировки переяславского и новгородского столов – это дележ владений побежденного Дмитрия Александровича. Если полагать, что Углич в 1293 г. продолжал принадлежать Дмитрию Борисовичу или был передан его брату Константину[74], посажение в нем после татарского похода нового князя выглядит нелогично. Перераспределение столов производилось в пользу князей, союзных Волжской Орде, но в 1293 г. в этом лагере находился не только Константин Борисович, но и его старший брат. Сомнение усиливает и упоминание Углича в списке городов, взятых Дюденем и союзными ему русскими князьями. В этом перечне города, находившиеся под властью Андрея Александровича и его союзников – Федора Ярославского и ростовских Борисовичей, отсутствуют, и это естественно: князья, шедшие вместе с войском Дюденя, не наводили татар на собственные владения; целью похода были княжества, принадлежавшие их противникам[75]. Следовательно, взятие Дюденем Углича следует признать свидетельством того, что в 1293 г. этот город входил во владения князей, ориентировавшихся на Ногая, и именно поэтому после похода там был посажен князь ростовской ветви – это также было одним из актов дележа владений побежденных. Поскольку и оба ростовских Борисовича, и Федор Ярославский (чей сын сидел в Угличе в 1288–1289 гг.), входили в победившую группировку, следует полагать, что Углич им в это время не принадлежал.
Есть основания полагать, что Дмитрий Борисович после событий 1289 г. пошел на соглашение с братом Константином. В 1290 г. Дмитрий является ростовским князем[76]. В 1293 г. Дмитрий и Константин – союзники Волжской Орды, и в Угличе после похода Дюденя садится не один из них, а сын Константина. Если бы у Константина Борисовича не было в это время своего княжения, то логично ожидать, что в Угличе был бы посажен он сам. Скорее всего, по возвращении Константина из Волжской Орды, куда он отправился в 1289 г. (несомненно, с жалобой на брата, отнявшего у него ростовское княжение), между Константином и Дмитрием было поделено княжение в собственно Ростове – они оба стали считаться ростовскими князьями (при признании старшинства Дмитрия); такое положение уже существовало прежде, до присоединения к Ростовскому княжеству Углича. Углицкое же княжение было возвращено Александру Федоровичу. В результате Углич вновь оказался под властью враждебной великому князю Дмитрию Александровичу группировки. Но вскоре, в 1291 г., Телебуга был заманен Ногаем в ловушку и убит; на ордынский престол взошел поддерживаемый в то время Ногаем Тохта[77]. Очевидно, тогда, в пик могущества Ногая, Углицкое княжество было передано под власть Дмитрия Александровича: право великого князя на выморочный стол было поставлено выше права ближайшего родства. После же похода Дюденя 1293–1294 гг. Углич был возвращен князьям ростовской ветви[78] – союзникам Тохты, начавшего борьбу с Ногаем.
Таким образом, в борьбе за углицкое княжение второй половины 1280-х – первой половины 1290-х гг. впервые столкнулись право ближайших родственников и право великого князя владимирского. Перипетии борьбы за Углич были тесно связаны с политической ситуацией в Орде. Ордынская санкция имела решающее значение.
Переяславль-Залесский
Переяславским княжеством по смерти Александра Невского (1263 г.) владел его старший сын Дмитрий, с 1277 г. бывший и великим князем владимирским. В начале 1294 г., в результате похода ордынского войска Дюденя в поддержку группировки князей Северо-Восточной Руси, возглавляемой братом Дмитрия, Андреем Александровичем, в Переяславле сел главный союзник Андрея Федор Ростиславич (см. параграф «Углич»). Однако весной того же года благодаря поддержке Дмитрия и его союзников (Даниила Александровича Московского и Михаила Ярославича Тверского) татарским отрядом, присланным Ногаем, Андрей вынужден был уступить Дмитрию великое княжение (удержав лишь княжение в Новгороде, являвшееся частью великокняжеских прерогатив), а Федор – Переяславль[79]. Но Дмитрий Александрович умер по пути из Твери в Переяславль[80]. Это делало Андрея законным великим князем владимирским; что касается княжения в Переяславле, то здесь имелся прямой наследник – сын Дмитрия Иван.
В конце 1295 или начале 1296 г. Андрей Александрович отправился к хану Тохте. Вскоре после этого Иван Дмитриевич Переяславский оказался в Орде Ногая[81]. В отсутствие великого князя его противники, они же союзники Ивана – Даниил Московский и Михаил Тверской – начали действия против Андрея: Даниил Александрович занял новгородский стол (т. е. овладел частью великокняжеских прерогатив)[82]. Андрей в конце 1296 г. пришел из Орды с крупным татарским отрядом во главе с Неврюем и двинулся к Переяславлю (чей князь Иван все еще был у Ногая). Даниил Александрович и Михаил Ярославич выступили навстречу. Завязавшиеся переговоры приняли форму княжеского съезда во Владимире – стольном городе Андрея. Новгородское княжение было возвращено великому князю[83]. Переяславль в этих событиях явно являлся наряду с Новгородом яблоком раздора: именно переяславский князь ездил к Ногаю за поддержкой, в то время как Андрей Александрович был в Волжской Орде, именно к Переяславлю шел походом великий князь с ордынской ратью. Надо полагать, что целью поездки Андрея к Тохте было получение ярлыка на Переяславль (ярлык на великое княжение он получил от Тохты в 1293 г.). Противодействие московского и тверского князей и их уступки (возвращение новгородского стола, а также, вероятно, отказ от ориентации на Ногая и признание сюзеренитета хана Тохты[84]) привели к сохранению Переяславского княжества за Иваном Дмитриевичем.
Иван Дмитриевич Переяславский умер 15 мая 1302 г., не оставив наследников[85]. После этого великий князь Андрей Александрович послал в Переяславль своих наместников, а сам осенью того же года отправился в Орду за ярлыком на Переяславское княжество[86]. Но в конце 1302 г. Переяславль был занят Даниилом Александровичем Московским[87]. Даниил, равно как и Андрей, являлся ближайшим родственником (родным дядей) умершего князя. Таким образом, как и в случае с Угличем 1280-х – начала 1290-х гг., в борьбе за «переяславское наследство» были задействованы право великого князя и право родства[88].
5 марта 1303 г., во время пребывания великого князя в Орде, Даниил Александрович скончался[89]. В это время в Переяславле находился его старший сын Юрий: «А по животѣ княжѣ Даниловѣ
