Владимир Лигута - Наша кровь у Сморгони
В 6 часов утра 21 сентября их атаковал 2-й батальон лейб-гвардии Кексгольмского полка. Патронов не было. Гвардейцы дрались штыками и выбили немцев последовательно из четырех рядов окопов. Взяли пленных — 6 человек. В атаке батальон потерял 170 бойцов убитыми и ранеными.
В ночь с 22 на 23 сентября русские войска начали отход на рубеж Сморгонь — Крево, а 24-го утром полки Гвардейского корпуса вошли в город.
Несколько мощеных улиц, яблоневые сады, зеленые палисадники. В центре — площадь, церкви, каменные дома, на восточной окраине издалека виден новый костел.
Согнувшись под тяжестью ранцевых мешков, шли пехотинцы, их обгоняла гвардейская кавалерия — гусары, драгуны, уланы, казаки…
Слышна была солдатская песня:
«Пишет, пишет царь немецкий,пишет русскому царю:«Разобью я всю Россию,Сам в Россию жить пойду»
и дальше:
«Не журись ты, матушка Россия,Мы, солдаты русские, никому тебя не отдадим.Падем мы смертью храбрых, но тебя,Земля родная, от врага мы защитим»
Немногочисленные оставшиеся жители выглядывали из окон, крестились: «Господи Иисусе, сколько же их много и куда они идут?»
А колонны все пребывали и прибывали — тут лейб-гвардии Кексгольмский, Волынский, Литовский, Петроградский полки, разнокалиберная артиллерия, обозы, лазареты — вся 3-я гвардейская пехотная дивизия генерал-лейтенанта В. Чернавина — лучшее соединение русской Гвардии.
В гвардейских ротах ещё остались кадровые солдаты довоенного призыва. Высокие, рослые, широкоплечие. Есть и белорусы, они за честь считали службу в Гвардии.
Окопы отрыли западнее города от р. Вилии до железной дороги. У железнодорожной станции окопались лейб-гвардии Преображенский и Измайловский полки 1-й гвардейской пехотной дивизии.
Гвардейские саперы по одному взводу были приданы каждому полку. Разведка и наблюдение в районе Сморгони были возложены на две сотни казаков лейб-гвардии казачьей бригады. Дивизии получили боеприпасы и по одному маршевому батальону пополнения.
Гвардейская артиллерийская бригада — шесть легких батарей - и Гвардейский тяжелый восьмиорудийный дивизион заняли позиции у деревень Клиденяты и Белая в 3-5 км восточнее города.
Севернее, за р. Вилией, 25-я и 68-я пехотные дивизии II-й армии вели упорные бои у Гориденят. Здесь подошедшая немецкая пехота закрепилась на высотах, где во многих местах уже появились укрепленные проволочными заграждениями позиции.
Южнее, до Крево, заняли оборону 3-й Сибирский, 5-й Кавказский и 26-й армейский корпуса.
Некоторые дивизии этих корпусов насчитывали по 3-3,5 тысячи бойцов, в полках было только по одному батальону.
Ночь у Сморгони прошла тревожно. Начинало светать, когда разведка за рекой столкнулась с немцами. В воздух взвились красные ракеты. «К оружию! Занять позиции!»
Утро началось с артиллерийской канонады. Германские снаряды рвались у берега р. Вилии, на улицах города, у станции.
Немецкая тактика была проста — имея преимущество в артиллерии и боеприпасах, «сделать русские окопы русскими могилами».
Под грохот артиллерийского огня в атаку пошла германская пехота — 31-я дивизия генерал-лейтенанта Берера, укомплектованная жителями Саара и Лотарингии, одна из лучших в немецкой армии. Закалённые в боях, упорные и выносливые, пехотинцы именно этой дивизии в начале февраля 1915 года, в ходе Августовской операции у Гродно, двигались по покрытому чуть ли не метровым слоем снега литовскому шоссе Мариамполь-Кальвария со скоростью 62 километра в сутки.
Разрывы снарядов, тарахтенье пулеметов, ружейная стрельба, крики, стоны раненых — все слилось в один сплошной гул.
Город горел. Местные жители метались, пытаясь найти укрытие, у кого-то одна-две козы на веревках, торба, привязанная за плечами, рядом малые дети…
Гвардейцы ружейными залпами и пулеметным огнем встретили немцев. В контратаку поднялся лейб-гвардии Кексгольмский полк генерала А. Кузнецова. Началась штыковая свалка. Немцы отошли назад, в свои окопы. За лесом, у мельницы, были слышны разрывы гранат и крики «Ура!»
Это солдаты лейб-гвардии Литовского полка отбивались от врага. Немцы косили их ряды из пулеметов, артиллерия била шрапнелью. Немецкое «хох» и русское «ура» сливалось в рукопашной. Бой все больше и больше разгорался, нарастало ожесточение в рядах сражавшихся.
Гвардейцы стояли насмерть.
Русская артиллерия сожгла мост через р. Вилию. Немцы начали переправляться через реку на плотах и резиновых лодках. На берегу их встретили волынцы полковника Б. Тишевского — топили в реке, кололи штыками. Немцы поднимали руки: «Рус, моя плен, киндер цвай, драй!» Пощады не было. Крики и стоны своих раненых взывали к мести.
Местные жители, как могли, помогали раненым — приносили воду, уводили на перевязочные пункты.
Немцы усилили натиск, настойчиво демонстрировали «железный дух атаки». Их резервная бригада атаковала вдоль р. Вилии, пытаясь окружить город с севера.
На помощь из резерва корпуса подошел лейб-гвардии Гренадерский полк 2-й гвардейской пехотной дивизии и остановил немцев (его боевое Знамя сохранилось, и в 2003 году было передано из Великобритании в Эрмитаж Санкт-Петербурга).
Южнее, у железнодорожной станции, 2-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка лично повел в атаку его командир, подполковник А. Кутепов — впоследствии известный генерал «Белого движения». Преображенцы шли как на учении –- в батальонной колонне, с разомкнутыми рядами, в ногу, с офицерами на местах, перепрыгивая через окопы и опять попадая в ногу. Под шрапнельным артиллерийским огнем люди валились десятками, но остальные смыкались и держали равнение и ногу. Впереди батальона, на уставной дистанции, шел небольшого роста, с темной бородкой подполковник. Время от времени он на ходу поворачивался и подсчитывал: "левой, левой!". Немецкая пехота повернула назад. За этот подвиг А. Кутепов был произведен в полковники и награжден Георгиевским оружием.
Гвардейцы выполнили приказ «Ни шагу назад» - самоотверженно и стойко защищали город и удержали сморгонские позиции.
Огнем артиллерии и контратакой немцы по всем направлениям были отбиты.
Ночью город осветился заревом пожаров. Повсюду были слышны стоны раненых — там немцы, тут русские. Их начали собирать в санитарные повозки, убитых хоронили в братских могилах.
Из-под обломков разрушенного сморгонского костела достали тела нескольких десятков солдат, пяти офицеров и трех генералов. На наблюдательный пункт дивизии, который размещался на колокольне, в разгар боя обрушился удар тяжелой германской артиллерии.
Командир бригады генерал Н. Михайлов, командир лейб-гвардии Петроградского полка генерал К. Кошкарев и командир лейб-гвардии инженерно-саперного батальона генерал В. Лапин погибли.
Утром над германскими окопами появился белый флаг. Немцы просили о перемирии на четырехкилометровом участке фронта у р. Вилии, чтобы собрать убитых и раненых.
Все смотрели на генерала А. Кузнецова, который принял командование дивизией — он стоял в окопе без фуражки, ветер шевелил его седую бороду. Перед ним было поле боя, заваленное телами русских и немецких солдат. Приказы требовали разговаривать с противником «только посредством пули и штыка». Но сотни своих раненых взывали о помощи…
Генерал взял ответственность на себя. Предложение врага было принято (впоследствии этот факт переговоров стал предметом разбирательства в Сенатском суде. Генерал А. Кузнецов и участвовавший в переговорах с немцами командир I-го батальона лейб-гвардии Кексгольмского полка полковник князь В. Недумов были отстранены от службы. Только в мае 1916-го они были оправданы и вернулись на фронт. В отношении командира роты, кавалера пяти орденов капитана З. Збитковского, который был парламентером с русской стороны, ограничились строгим выговором).
Четыре резервных батальона дивизии, без оружия, и весь парк санитарных повозок собирали убитых и раненых до 6 часов вечера.
За время перемирия было захоронено 3800 павших русских солдат и офицеров. Немцам было передано 5500 убитых. Среди погибших было и 150 местных жителей.
В последующие дни ожесточенность боев не спадала.
1 октября немцы перешли в наступление на поселение Боровый Млын на северной окраине Сморгони и после ночного боя в 5 часов утра 2 октября заняли его, зайдя в тыл лейб-гвардии Литовскому полку.
Литовцы — 5 рот и 5 пулеметов — штыками пробились на юг и остановили противника.
Германская артиллерия, в том числе и тяжелая, днем и ночью вела огонь по русским окопам и городу, по дороге Сморгонь — Белая. Общероссийская газета «Боевые новости» писала в те дни: «В районе Сморгони на фронте юго-восточнее Вильны — повсеместные бои, достигающие зачастую большого напряжения».
