Андрей Никитин - Половецкая Русь
Родство обязывало. Сложные переплетения его нитей с начала XII века протянулись и в Степь. Вот почему русские князья постоянно посылают за помощью в степь "къ оуемъ своимъ", а те регулярно присылают к русским родственникам с вопросом: "спрашиваем здоровья твоего; а когда нам велишь к собе со силою прити?" А законы родства Степи были куда более непреложными, чем для русских князей, которые в глазах степняков были полны лжи и коварства, так как преступали клятвы и естественный порядок вещей.
Стоит заметить, что именно этот постоянный оборот, используемый в летописи - "ко уемъ", "къ оуемъ", "къ вуемъ", то есть к дядьям (и более широко - родственникам) по матери (единственное числе - "уй"), - в ряде случаев не понятый последующими переписчиками, породил мифическое племя "ковуев" или "коуев", до сих пор кочующее по страницам научных трудов.
Летописец отмечает порой, что именно степные родственники склоняли русских князей к установлению мира на Руси и к отказу от усобиц. Последнее тем более важно, что мир между Русью и Степью нарушали два постоянно действующих фактора: коллективные походы русских князей на половцев, которые без преувеличения можно называть "облавами", и - торки.
В летописи походов русских князей около двух десятков. При этом последние прямо совпадают по времени с уходами половцев на Нижний Дунай в помощь болгарам, боровшимся против Византии, когда "русские удальцы" грабили оставленные без охраны "вежи", пленили слуг, женщин и детей и отгоняли от стада. Каждый такой русский набег побуждал половцев к ответным действиям, и значит, последующие появления на Руси оказываются спровоцированными. Такими были набеги половцев на Русь в 1092 (после убийства Романа), в 1093 (после ареста послов), в 1095 (после убийства Итларя и Катана с дружиной), в 1096 (выступление в защиту Олега), в 1107 и 1110 (ответы на походы князей 1109 и 1110) и во многие другие годы. Они вызваны выступлениями в поддержку обиженных русских родственников, местью за предательски убитых ханов, являются ответными выступлениями после русских "облав" на их беззащитные вежи.
Иначе выглядят другие тринадцать половецких походов: первый - в 1105, а последний - в 1193 году. Все они направлены исключительно против торков и берендеев, поселенных киевскими князьями в бассейне реки Рось на южных границах Киевского княжества. Их грабительский характер не вызывает сомнений, но при этом следует учитывать то самое обстоятельство, которое определило характер первого контакта русских князей с половцами еще в 1056 году, - отношения половцев к торкам.
Торки враждовали с половцами издавна. Разбив их, согласно "Повести временных лет", русский князь Всеволод Ярославич тем самым выступил в качестве естественного союзника половцев, и половцы заключили на последующие годы мир с Русью. Ситуация изменилась, когда бежавшие из степей от половцев торки попросили защиты у киевского князя и были расселены по Роси, образовав линию военных пограничных поселений. Для киевских князей торки стали стражами южных границ и союзниками, тогда как в глазах половцев они оставались их беглыми рабами, которых следовало возвратить и наказать. Сотни последующих лет половцы постоянно обращались к киевским князьям с просьбой отдать им торков и получали неизменный отказ. Именно в этом и кроется корень более чем векового конфликта половцев с киевскими князьями, которые неизменно придерживались антиполовецкой политики.
Напрасно пытаться понять, кто из них был прав: Степь жила по своим законам, отличным от законов земледельческих народов и государств. Важно установить, что и в этих случаях "агрессивность" половцев направлена была не против Руси как таковой, а против родственного народа, с которым у них были свои счеты, тянувшиеся из глубин веков и глубин азиатских степей.
Так в чем же тогда выражалась "постоянная агрессия" половцев против Русской земли, заставляя последнюю "стонать" и "истекать кровью"? В трех набегах половцев: 1061 года, когда произошло первое столкновение княжеских дружин с половцами, 1068, когда объединенные силы русских князей - Изяслава, Святослава и Всеволода - были разбиты Шаруканом, после чего вскоре сам Шарукан попал в руки Святослава под Черниговом, и 1071 года, причины и обстоятельства которого не совсем понятны. Вот и все.
Стоит добавить, что уже в 1068 году, судя по всему, между Святославом Ярославичем и Шаруканом был заключен союз, скрепленный первым русско-половецким браком Олега, сына Святослава и дочери Шарукана. С тех пор черниговские князья и донские половцы укрепляют дружеские и родственные связи, проводя последовательную линию на "срастание" Руси и Степи. Сейчас понятно, что это была единственно верная политика соблюдения национальных интересов обоих народов. К тому же союз с половцами-несторианами для Руси был единственным гарантом национальной независимости от мусульманской экспансии с востока и от колониалистской политики Византии с юга.
Получается, что лозунг "половецкой опасности", мягко говоря, не соответствует действительности. Половцам не нужны были ни русские, ни византийские города. Куда бы они ни шли, где бы ни воевали, они неизменно возвращались в родные степи, прерывая даже военные действия, когда наступала пора сезонных перекочевок. Вот что пишет Д.А. Расовский: "Не раз половецким ханам представлялась возможность радикально изменить ход истории в причерноморском бассейне. В 1091 году они держали в своих руках судьбы византийской империи; но, после того как они помогли византийцам разбить своих сородичей печенегов, половецкие ханы и не подумали использовать свое положение победителей: удовлетворившись византийскими подарками, они вернулись в свои степи. С силами, значительно преобладавшими в численности своих союзников, русских, половцы не раз вступали в Киев, однако они никогда не пытались воспользоваться своим преобладающим положением, чтобы создать здесь свое государство. Будучи главной опорой в армии грузинского царя Давида Восстановителя, половцы всегда оставались послушным вспомогательным войском, не стремясь создать на Кавказе независимое турецкое ханство. С Кавказа, из-за Балканских гор, из Киева и из еще более далекого Владимира-на-Клязьме половцы неизменно возвращались в причерноморские степи, и в этом отношении вошедшие в эпос слова одного из виднейших половецких ханов, Атрака, о том, что "лучше на своей земле лечь костьми, нежели на чужой славным быть", могут служить эпиграфом ко всей двухвековой истории половцев…".
"Голубоглазые и златоволосые…"
Обычно половцев изображают желтолицыми, черноволосыми, скуластыми и косоглазыми, то есть монголоидами. Такими они предстают перед нами в популярных и художественных произведениях, на книжных иллюстрациях, на театральной сцене, на экране и даже в некоторых научных статьях. Это так и не так. Я уже говорил, что население Поля Половецкого в XI - XIII веках и позднее представляло собой конгломерат самых различных этносов, далеко не всегда схожих друг с другом по внешнему виду, но живущих в одних условиях и объединенных верховенством половцев, или "куманов", как их называли на Западе. И если за более чем вековой период изучения археологи смогли в общих чертах установить признаки хронологических изменений в их материальной культуре, и датировали находки, то вопросы различий печенежских, торкских и половецких захоронений XI - XIII веков до сих пор не выходят за рамки более или менее остроумных предположений.
Еще хуже с антропологией, поскольку никто, насколько мне известно, не предпринял попыток изучить и обобщить все те человеческие останки, которые были открыты при раскопках. Из случайных же обзоров следует, что в среде кочевников этого периода были представлены как группы с монголоидными чертами (число которых увеличивается с течением времени по направлению к востоку), так и представители ярко выраженного "средиземноморского типа", представленного до сих пор на территории современной Украины, - брахикефалы с высоким лбом, тонким с горбинкой носом, пропорциональными скулами и энергичным подбородком. Собственно говоря, это классический тип населения Балкан и Южной Европы, каким мы знаем его по погребениям эпохи бронзы Восточной Европы и далее, на всем необозримом пространстве евразийских степей от Дуная до Прибайкалья.
И ничего удивительного в этом нет. Половцы, как известно, принадлежат к тюркоязычной семье народов, а древние тюрки, такие как хазары и болгары, всегда славились красотой. О красоте половцев и в первую очередь половчанок сохранилось много свидетельств. Дочь хана Атрака Гурандухт, ставшая женой Давида IV Строителя, с успехом конкурировала с красотой грузинских княжен, персидский поэт Низами Ганджеви, женатый на половчанке, воспевал исключительную красоту женщин этого народа. Наконец, стоит вспомнить эпитет Кончаковны, племянницы Гурандухт, - "красная девка", употребленный в "Слове о полку Игореве" по отношению к ней и к половчанкам вообще, эпитет, выразивший высшее восхищение поэта и ни разу более не употребленный в отношении представительниц прекрасного пола других народов.
