Митчем Сэмюэль - Величайшая победа Роммеля
Было бы неправильно видеть в Монтгомери командира, почти не знакомого с танковой войной, на том основании, что он не имел опыта использования танков до прибытия в 8–ю Армию. Хотя позднее он иногда использовал переоборудованный танк М3 «Грант» в качестве командного пункта, он не изучал танков и до сих пор не командовал танками в бою, как его противник Роммель. Однако битва при Эль—Аламейне показала, что он планировал и готовил бой методично и всесторонне. А превосходство в силах, особенно в танках, позволило ему вести бой твердо и решительно. Совершенно ясно, что Монти уважал танкистов, он даже начал носить их черный берет, который просто прилип к нему и быстро стал его отличительной чертой. Как писал в биографии Монтгомери лорд Чалфонт: «Фотографии Монтгомери в фуражке, широкополой шляпе и берете показывают, как неуклюжий маленький человечек постепенно превратился в некоего мученика, который вошел в историю». Нужно отметить, что ранее ни один британский генерал не использовал в крупных операциях такого большого количества танков. Кроме того, Монтгомери добился несомненных успехов в сражениях против одного из самых талантливых танковых командиров Второй Мировой войны.
К концу кампании в Северной Африке Монтгомери имел «8–ю Армию, превращенную в его подобие. Он выработал центральный пункт своей военной доктрины — эффективная цепь командования и преданная армия».
Однако чтобы армия действовала эффективно, ей требуется если не гениальный, то хотя бы нормальный командующий. Можем ли мы сказать это о Монтгомери? Не уверен. Если вспомнить все операции Монтгомери, начиная с Эль—Аламейна и кончая действиями в Европе, то окажется, что он знал лишь один тактический прием: лобовой удар значительно превосходящими силами. Причем даже этот удар всегда организовывался не самым лучшим образом. Вы можете назвать хоть одну операцию, в которой войска Монтгомери с хода прорывали вражескую оборону? Я — нет. Мне помнится, что Монти всегда приходилось наносить и два, и три удара, чтобы добиться своего. Даже знаменитый Эль—Аламейн не является исключением из этого. И уж окончательно озадачивает попытка прорыва линии Марет. В руках Монтгомери целая армия, а на штурм сильно укрепленной позиции отправляются… два батальона! Зато два корпуса стоят и ждут развития событий, «чтобы войти в прорыв».
Недаром в книге «Человек, который арестовал королеву и распустил парламент» некий отставной капитан говорит действующему фельдмаршалу: «А сейчас убегайте отсюда побыстрее. Через пару минут войдет мой сержант, он воевал под вашим командованием в Африке».
Одно необходимое уточнение. Большинство названий я привожу в соответствии со справочными картами, изданными Главным управлением геодезии и картографии в 80–х годах. Именно там деревня Чуиги из «Записок солдата» Омара Брэдли превращается в Шувайки. Наверное, все—таки не следует безоговорочно доверять английским транскрипциям арабских названий.
То же самое можно сказать о названиях немецких танков. Я сохранил традиционные для русской литературы T—III и T—IV и не стал менять их на новомодные Pz.III или Pz.IV. Хотя я прекрасно знаю, как пишется Panzerkampfwagen или Sonderkraftfahrzeug, я говорю по—русски! Давайте не будем космополитизировать и низкопоклонствовать, как советовал товарищ Сталин.
Глава 1
Появление Лиса пустыни
Путь римлянВторая Мировая война началась 1 сентября 1939 года, когда Вермахт Адольфа Гитлера, возглавляемый хвалеными «панцер—дивизиями», вторгся в Польшу. Верная своим союзным обязательствам Великобритания 3 сентября объявила войну Третьему Рейху. Через несколько часов то же самое сделала Франция. Однако, как и в годы Первой Мировой войны Италия нашла более выгодным не спешить со вступлением в войну на стороне Германии. В течение следующих 9 месяцев Бенито Муссолини и его фашистские сподвижники с восторгом, ужасом и завистью следили, как легионы Гитлера сокрушают одну страну за другой, Польша была завоевана за 5 недель. Дания — за несколько часов. Все крупные города Норвегии были захвачены в течение 2 дней. Нидерланды продержались 6 дней. Бельгия капитулировала через 3 недели после начала немецкого вторжения. Нацистские войска казались непобедимыми, родился новый термин — блицкриг — молниеносная война. К концу мая 1940 года даже упорной британский экспедиционный корпус во Франции был разбит и отчаянно пытался успеть удрать с европейского материка, прежде чем Гитлер прикончит его. Французская армия, которую специалисты до 1939 года считали сильнейшей в мире, была разгромлена менее чем за 3 недели и больше не представляла серьезной силы. Все это убедило амбициозного Муссолини, что Германия уже выиграла Вторую Мировую войну. 26 мая он вызвал двух высших офицеров, начальника штаба армии маршала Пьетро Бадольо и маршала авиации Итало Бальбо, в свою резиденцию — палаццо Венеция в Риме. «Если Италия желает сидеть за столом мирных переговоров, когда будет делиться мир, она должна вступить в войну и сделать это побыстрее», — заявил дуче.
Бальбо, главнокомандующий итальянскими войсками в Северной Африке и губернатор Ливии, обменялся взглядами с завоевателем Эфиопии Бадольо.[1] Муссолини это заметил и попытался в корне подавить все их возражения, заявив, что 5 июня Италия вторгнется во Францию.
Бадольо вежливо поинтересовался у Муссолини, понимает ли он все последствия такого приказа. Он заявил, что итальянская армия совершенно не готова к войне, как и вся страна. Только 20 процентов дивизий укомплектованы до штатного состава. Более 70 процентов танковых дивизий не имеют ни одного танка. У солдат не хватает даже мундиров. Колонии совершенно не подготовлены к войне. Торговый флот рассеян по всему миру. Бадольо попытался продолжить, но Муссолини резко оборвал его: «Историю не делают запасами мундиров».
Италия объявила войну западным союзникам 10 июня, и Франция капитулировала через 11 дней. Хотя Гитлер отказался отдать разочарованному Муссолини территории, на которые претендовал дуче, все—таки французская капитуляция значительно упрочила положение Италии в Северной Африке. Риму больше не нужно было беспокоиться о вторжении в свои ливийские колонии из Французского Алжира, который был нейтрализован германскими победами. После того как западный фланг оказался в безопасности, Муссолини мог повернуть на восток, чтобы захватить Египет, Суэцкий канал и нефтяные поля Среднего Востока. По крайней мере, он так думал. На стороне итальянцев был огромный численный перевес. Бальбо имел 250000 человек в Ливии. Герцог Аоста командовал еще 300000 в Эфиопии и Восточной Африке. Большую часть войск Аосты составляли туземцы, которые показали свою полную несостоятельность с боях с англичанами, хотя в тот момент об этом никто не подозревал. Зато Бальбо сразу прекрасно понял, в каком тяжелом положении окажутся его «пешие» войска, если начнется маневренная война с англичанами. Однако он погиб слишком быстро, не успев убедить в этом Муссолини. 28 июня 1940 года этот знаменитый авиатор был сбит возле Тобрука огнем итальянских зениток. Его сменил маршал Рудольфе Грациани, 58–летний ветеран кампаний в Восточной Африке и Эфиопии. Он имел прозвище «убийца туземцев» после своей кампании по умиротворению Ливии. Захваченным туземным вождям связывали руки и ноги, а потом сбрасывали с самолетов с высоты несколько сотен футов прямо на лагеря мятежников. Позднее он использовал ядовитые газы и бактериологическое оружие при попытках умиротворения Эфиопии. Однако, как и Бальбо, Грациани сомневался в возможности намеченного дуче вторжения в Египет. Кроме того, Грациани серьезно страдал от последствий ранения, полученного в Марселе 9 октября 1934 года. (Он был тяжело ранен, когда террорист убил короля Югославии Александра I и министра иностранных дел Франции Луи Барту.) Но Муссолини указал маршалу, что его армия по численности превосходит английские войска в Западной Пустыне почти в 10 раз, и потребовал перейти границу Египта.
Если итальянцы в Ливии казались ужасно сильными, то англичане в Северной Африке выглядели действительно слабыми. Большая часть британской армии находилась в Англии, готовясь отразить германскую высадку. Для защиты Египта удалось наскрести совсем немного войск. Соединение Западной Пустыни (позднее переименованное в XIII корпус) под командованием генерал—лейтенанта сэра Ричарда О'Коннора состояло из двух недоукомплектованных дивизий: 7–й бронетанковой генерал—майора сэра Майкла О'Мура Крига и 4–й индийской генерал—майора сэра Ноэля Бересфорд—Пирса.[2] Вместе они насчитывали около 30000 солдат.
Но цифры очень часто могут ввести в заблуждение. Самым лучшим примером этому служат североафриканские кампании 1940 года. Итальянская армия была одной из самых плохих в Европе. Ее вооружение (в том числе многие винтовки) относилось к периоду Первой Мировой войны. Она имела мало артиллерии и противотанковых орудий. А то, что она имела, было устаревшим, как и вся остальная техника. Ее танки свои же солдаты называли «самоходными гробами», они не могли сравниться даже с самыми плохими из британских танков. Но самой главной слабостью итальянской армии было отсутствие мобильности. Это было особенно ощутимо в Африке, так как в пустыне мобильность необходима не только для достижения победы, но и для спасения. Однако итальянским солдатам всюду приходилось путешествовать пешком. В результате моральный дух отдельных солдат был очень низким, а уверенности в победе не было вообще. Солдат знал, что ему придется сражаться с европейской армией, а начальники оснастили его для карательной колониальной экспедиции. Рядовому итальянскому солдату в Ливии будущее рисовалось в самых мрачных тонах.
