Хилэр Беллок - Ришелье
Как ни мелочна она была, у нее хватило ума понять, что вблизи нее нет никого, кроме Ришелье, от кого она могла бы получить умный совет, и потому она не скупилась на крупные денежные суммы, выдаваемые ему. Так, например, она дала его любимой племяннице двести тысяч ливров на приданое, не считая королевских драгоценностей.
Он не только был ее советником, но и старался угодить ей во всем, что иногда выглядело комично. Он, например, научился играть на лютне, чтобы только сделать ей приятное. Можете представить себе эту картину: он сидит в рясе и, подняв глаза к небу, перебирает своими тонкими пальцами струны лютни.
И все-таки эти семь лет были очень тяжелыми для Ришелье, что хорошо видно из его переписки. Кроме тех неприятностей, о которых мы рассказали, он пережил личную потерю: его старший брат Анри, которого королева-мать назначила губернатором Анжера, был убит на дуэли. Ему тяжело было следить за внешнеполитическими событиями и знать, что никому не нужны те идеи и соображения, которые у него возникали. Особенно тяжело было видеть, что король по-прежнему не доверяет ему, хотя он уже не мальчик. Иногда Ришелье казалось, что его опала будет продолжаться вечно. Тяжело было узнать, что его дом в Люсоне разграблен и все его бумаги сожжены во время восстания гугенотов под руководством Субиза в 1622 году. Он все стоически перенес, зная, что его время еще впереди.
В декабре 1621 года умирает Люинь, и между королевой-матерью и Людовиком XIII наступает окончательное примирение. Становится ясно, что через какое-то время он войдет в правительство. И тут он делает ход конем: он еще раз напоминает Марии Медичи о своем желании получить кардинальскую мантию. Два года назад она уже обращалась к королю с просьбой написать Папе, чтобы он дал Ришелье сан кардинала. Король тогда сквозь зубы сказал, что это можно было бы сделать, но так ничего и не сделал.
Мария Медичи снова заседала в королевском совета, и она стала надоедать королю, напоминая о его обещании. За прошедшие пять лет репутация Ришелье поднялась достаточно высоко, его имя было у всех на устах, так что он не считал себя самонадеянным, желая получить кардинальскую шапочку. Кроме того, его поддерживала королева-мать, которая снова обрела власть над сыном.
Однако получить сан кардинала сразу не удалось. Сын герцога де Эпернона получил его первым. Потом умер Павел V, и нужно было начинать все сначала, так как папский Нунций ставил палки в колеса. Но настойчивость и благоприятное стечение обстоятельств победили все препятствия, как это обыкновенно бывает, когда речь заходит о великих людях, и 5 сентября 1622 года, за четыре дня до его дня рождения, Ришелье получает сан кардинала.[15]
Ход конем был, конечно, блестящим, но лишь приближал Ришелье к власти, которую он потерял пять лет тому назад. Главным было то, что он, благодаря сану кардинала, вошел в число самых знатных людей государства и даже имел право сидеть впереди принцев не королевской крови около трона. Для Ришелье кардинальская шапочка была чем-то вроде короны.
Однако должно было пройти более полутора лет, когда наконец сбылось его самое заветное желание. Назначению Ришелье премьер-министром противились те, кто еще служил отцу Людовика XIII; они боялись его, как боятся гения люди скромных дарований. Противился его назначению и король. Он боялся, что окажется под жестким контролем Ришелье.
29 апреля 1624 года, спустя ровно семь лет с того дня, когда был убит Кончини и Ришелье сообщил эту печальную новость королеве-матери, пытаясь ее утешить, Людовик XIII был в спальне матери. Мария Медичи предложила королю сделать некоторые перемещения в королевском совете. Именно тогда было решено, что Ришелье станет членом совета.
9 мая король подписал секретный указ, по которому из совета был выведен один из его членов и вместо него был введен Ришелье. Еще три месяца он разбирался в обстановке, оставаясь членом совета.
12 августа премьер-министру Вьёвилю было предложено уйти в отставку — между прочим, король приказал его арестовать, — и 13 августа тридцативосьмилетний Арман Жан дю Плесси, получивший впоследствии титул герцога де Ришелье, стал первым министром королевства.
Глава 3.
ВАЛЬТЕЛИНА
Долгое время Ришелье шел к власти, помышляя только о том, как бы ее достичь, и мы уже видели, как ловко он умеет маневрировать, как умно пользуется поддержкой своей покровительницы, которая в свою очередь шагу не сделала без его советов. Но он не был обличен властью, и оставалось только гадать, как он проявит себя, когда ее достигнет. Ведь только после испытания властью можно сказать, чего стоит умный советник. Власть требует от человека действий, часто немедленных.
Принимая решение, человек, стоящий у власти, сталкивается с действительностью, полной бесконечного разнообразия и непредвиденных обстоятельств, появляющихся как по мановению волшебной палочки. Если стоящий у власти человек победил все трудности, значит, ему удалось воплотить в жизнь свои идеи и мысли, значит, его интеллект стал силой, изменяющей мир. Если же стоящий у власти не выдержал этого испытания, провалился на экзамене, то лучше бы ему никогда не иметь власти и даже близко не подходить к ней.
Поэтому с таким интересом мы начинаем следить за первыми шагами Ришелье как государственного деятеля. И первым вопросом внешней политики, требующим немедленного решения, был кризис вокруг Вальтелины. Еще оставаясь членом королевского совета, он предложил одно из решений, которое было, безусловно, правильным. Однако стоявшие у власти не воспользовались его предложением, потому что были людьми нерешительными и осторожными.
На южных отрогах альпийского хребта Ортлер начинает свой путь к озеру Комо горная речка Адда, протекающая по долине, которую и называют Вальтелиной. В самом начале долины стоит городок Бормио, затем река течет мимо городов Тирано и Сондрио. Вальтелина узкая — шириной 4-5 километров, — стиснутая с севера и юга высокими горами долина, которая протянулась на 80 километров от Бормио до озера Комо.
Через перевал на севере из Вальтелины можно попасть в швейцарский кантон Граубюнден, на востоке через другой перевал можно попасть в долину реки Адидже, откуда, перейдя еще через один перевал, открывается путь в долину реки Инн и затем к Дунаю, в Австрию.
В первой трети XVII века Вальтелина приобрела важное стратегическое значение, какого не имела ни до того, ни после. Для Ришелье, как и для его противников, овладеть Вальтелиной стало вопросом первостепенной важности. На примере спора из-за Вальтелины хорошо видно, что исторические события связаны не с какими-то вневременными причинами, а с конкретными целями, которые преследуют политики, и с теми идеями, которыми они руководствуются, то есть в конечном счете исторические события определяются волей и интересами людей.
Вальтелина лежит в южных итальянских Альпах. Много горных речек стекает здесь со склонов гор, образуя долины и ущелья. Но перевалы через горный хребет находятся либо слишком высоко — в области вечных снегов и ледников, — либо очень опасны для путников. Только два перевала — Стельвио и находящийся недалеко от него перевал Вормсера — позволяют выйти из Вальтелины в долину реки Адидже. Оба перевала находятся на высоте чуть меньше 3000 метров и доступны лишь для специально подготовленных людей. Ни купеческий обоз, ни армейская колонна через них не пройдут.
Перевалы Стельвио и Вормсера, покрытые большую часть года снегом, не идут ни в какое сравнение с перевалом Бреннера (1371 метр), который не только в два раза ниже перевала Стельвио, но еще имеет такой пологий подъем, что через него проходит железная дорога.
Однако в начале XVII века только через Вальтелину и через перевалы Стельвио и Вормсера можно было попасть из герцогства Миланского, принадлежавшего испанским Габсбургам, в долину реки Инн, в провинцию Тироль, то есть во владения австрийских Габсбургов.
Вальтелина не принадлежала ни Испании, ни Австрии. Она входила в состав швейцарского кантона Граубюнден, лишь формально подчинявшегося императору. Если бы Испания получила право прохода через Вальтелину, испанские войска могли бы помочь императору Фердинанду в его борьбе с германскими протестантскими князьями. Они прошли бы через перевал Тонале (1800 метров) из Вальтелины в долину Трен-тино, во владения императора, и затем проследовали к перевалу Бреннера, обойдя, таким образом, опасные перевалы Стельвио и Вормсера.
На рисунке читатель видит взаимное расположение герцогства Миланского, провинции Тироль и соединяющей их Вальтелины.
Поскольку кантон Граубюнден входил в конфедерацию швейцарских кантонов, он оставался нейтральным, как и вся Швейцария, точно так же, как Венецианская республика на востоке и герцогство Савойское на западе. Разница между XVII веком и нашим временем заключается в том, что тогда воюющие стороны не нарушали границ тех стран, которые оставались нейтральными. В таком случае каким образом испанские войска могли бы пройти через Вальтелину?
