Александр Елисеев - 1937. Сталин против заговора «глобалистов»
Судя по всему, в атаке на Сталина участвовали еще и М. С. Чудов, И. Ф. Кодацкий и И. П. Павлунов-ский. (Именно их Сталин предложил вывести из ЦК в конце пленума.)
В конечном итоге, эта (уже партийная) атака на [- 147 -] Сталина захлебнулась. Однако первым секретарям был дан еще один повод требовать усиления репрессий. Выступать напрямую против Сталина регионалы опасались, но давление на него оказывали. И деятельность разного рода заговорщиков только давала им лишние козыри. Первые секретари продолжали требовать новых жертв и давить на Сталина. И вот 28 июня 1937 года, по инициативе Эйхе, в его Западно-Сибирском крае была создана «тройка», состоявшая из первого секретаря, прокурора области и начальника местного управления НКВД. (Через несколько дней такие «тройки» будут созданы повсеместно.)
Примерно с этого момента Сталин перестает сдерживать напор первых секретарей. Он дает им отмашку на массовый террор, который стал уже неизбежным. Противодействие ему могло привести к падению самого Сталина и переходу власти в руки регионалов. Общество уже было настроено на борьбу с врагами. И тот, кто не вписывался в этот настрой, рисковал сам оказаться в числе врагов. Поэтому Сталин уже сам включается в террор с тем, чтобы направить его в нужное русло.
В конечном итоге регионалы пали жертвой собственной же репрессивной политики. Вместо мирной ротации кадров произошла кровавая чистка, в ходе которой были ликвидированы тысячи функционеров, дорвавшихся до власти в обстановке революционной горячки и Гражданской войны. Сталин не сумел довести свои реформы до конца, но он сумел разгромить заговорщиков и осуществить обновление кадров. [- 148 -]
Глава 10. МОСКВА И БЕРЛИН ПРОТИВ ЛОНДОНА?
1937 год ослабил позиции тех, кто выступал против нормализации отношений с Германией. Репрессии не обошли и НКИД, сделав весьма шатким положение германофоба Литвинова. Однако его держали в наркомах до мая 1939 года, а потом все-таки заменили Молотовым. Пришло время радикально менять внешнеполитический курс.
Незаметное сближение СССР и Германии завершилось величайшей дипломатической победой Сталина. СССР заключил с Гитлером пакт о ненападении (23 августа 1939 г.). Это дало нам необходимую передышку для подготовки к возможной войне, но самое главное — разрушило планы западных демократий на создание единого антисоветского фронта с Германией в качестве боевого авангарда. Далее вставал вопрос о будущих взаимоотношениях с Германией.
Почти все исследователи убеждены, что в августе 1939 года СССР и Германия всего лишь отложили разборки на «завтра» или на «послезавтра». Такой точки зрения придерживаются и те, кто «хвалит» Сталина за Пакт, и те, кто его за Пакт «ругает». Они уверены в том, что никакой возможности избежать войны с Германией не было.
Многие даже утверждают — война была неизбежна именно потому, что Сталин готовил нападение на [- 149 -] Германию. В пользу этого приводят много доказательств, в частности ссылаются на речь Сталина от 5 мая 1941 года. На ней, безусловно, стоит остановиться особо. В этой речи вождь сказал много неприятных слов в адрес Германии и ее армии — вермахта: «В мире нет и не было непобедимых армий. Есть армии лучшие, хорошие и слабые. Германия начала войну и шла первый период под лозунгами освобождения от гнета Версальского мира. Этот лозунг был популярен, встречал поддержку и сочувствие всех обиженных Версалем. Сейчас обстановка изменилась.
Сейчас германская армия идет с другими лозунгами. Она сменила лозунги освобождения от Версаля на захватнические. Германская армия не будет иметь успеха под лозунгами захватнической завоевательной войны. Эти лозунги опасные. Наполеон I, пока он вел войну под лозунгами освобождения от крепостничества, он встречал поддержку, имел союзников, имел успех. Когда Наполеон I перешел к завоевательным войнам, у него нашлось много врагов, и он потерпел поражение. Поскольку германская армия ведет войну под лозунгом покорения других стран, подчинения других народов Германии, такая перемена лозунгов не приведет к победе... Германия уже воюет под флагом покорения других народов. Поскольку старый лозунг против Версаля объединял недовольных Версалем, новый лозунг Германии — разъединяет. В смысле дальнейшего военного роста германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники. Немцы считают, что их армия самая идеальная, самая хорошая, самая непобедимая. Это неверно. Армию необходимо изо дня в день совершенствовать. Любой политик, любой деятель, допускающий чувство самодовольства, может оказаться перед неожиданностью, как оказалась Франция перед катастрофой».
После, на банкете, Сталин заявил о том, что мирный период заканчивается и на повестку дня встает наступательная война: «Мирная политика обеспечивала [- 150 -] мир нашей стране. Мирная политика — дело хорошее. Мы до поры до времени проводили линию на оборону — до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная».
Большинство историков у нас до сих пор трактуют эту речь как антигерманскую. Кто-то считает, что Сталин сделал «толстый» намек на возможность агрессии против Германии. Кто-то просто указывает на сталинский настрой — дескать, вождь определенно говорит о неизбежности столкновения с Рейхом. И действительно, Иосиф Виссарионович здесь Германию поругивает и отрицает представление о ее непобедимости. Но где же тут призывы (пусть даже и завуалированные) к войне с Германией? Их нет. Как нет и указаний на то, что война с Рейхом неизбежна. Примерно то же и с краткой речью на банкете. Есть установка на готовность к войне наступательной, к «интервенции», но само-то направление не указано. Поэтому можно предположить, что Сталин предупреждал Германию о том, чтобы она не «нарывалась». Можно, дескать, встретиться и с более сильным противником. Бесспорно, Сталина очень волновало развертывание немецких войск на границе с Россией. Он не выступал против самого увеличения численности этих войск (почему — будет сказано ниже). Но оно все-таки казалось ему чрезмерным.
Гитлер в скором времени ответит на сталинское [- 151 -] предупреждение. В своем письме от 14 мая 1941 года он напишет:
«Уважаемый господин Сталин! Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства. Как Вам хорошо известно, я давно принял решение на проведение серии военных мероприятий для достижения этой цели. Однако чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между нами — трагическим событием. Не скрою, что я думаю так же и уже неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан. Однако оскорбительные ответы на мои мирные предложения и постоянное расширение англичанами географии военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну весь мир убедили меня, что нет другого выхода, кроме вторжения на (Английские) острова и окончательного сокрушения этой страны. Однако английская разведка стала ловко использовать в своих целях положение о «народах-братьях», применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде. Поэтому оппозиция моему решению осуществить вторжение на острова охватила многие слои немецкого общества, включая и отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства. Вам уже, наверное, известно, что один из моих заместителей, господин Тесс, я полагаю — в припадке умопомрачения из-за переутомления, улетел в Лондон, чтобы, насколько мне известно, еще раз побудить англичан к здравому смыслу, хотя бы самим своим невероятным поступком. Судя по имеющейся в моем распоряжении информации, подобные настроения охватили и неко- [- 152 -] торых генералов моей армии, особенно тех, у кого в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня. Эти генералы, не понимая всю недопустимость подобных взглядов, когда их стране навязана война, пытаются сделать что угодно, чтобы сорвать планы вторжения в Англию. В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство. При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами.
