Дональд Портер - Белый индеец
- Насколько мы поняли, - сказал Эйб, - дикари ушли отсюда порознь, по два-три человека. Следы расходятся в разные стороны. Все, что нам известно, это направление. Они пробираются к северу.
- Можем мы пройти по их следу?
- Нет, сэр, - пожал плечами Эйб. - Нужно десять-двенадцать опытных следопытов, по одному на каждый след, и даже если б у нас были такие люди, поиски бы заняли несколько недель.
- Как нам удалось выяснить, - подхватил Финн, - эти воины бежали в панике. Может быть, они снова встретились к северу отсюда, но может и нет. Пойдет снег, прежде чем мы выясним наверняка, откуда они пришли. Но задолго до этого вырастет трава, и все следы исчезнут.
Полковник с помощниками спустился вниз по берегу.
- Не хотелось бы говорить этого, сэр, - обратился к нему лейтенант Дональд Доремус, в мирной жизни владелец новой гостиницы, единственный, кроме самого полковника и Обадии Дженкинса, обладатель университетского диплома во всем западном Массачусетсе, - Но, кажется, мы потерпели неудачу.
- Боюсь, что так, Дональд, - вздохнул полковник. - Что вы думаете об этом побоище?
- Индейцы были атакованы другим отрядом, возможно, еще более многочисленным.
- Согласен.
- Меня очень интересует эта краска. Похоже, они смывали желтую и зеленую краску сенека и наносили красную и белую...
- Цвета гуронов.
- Верно, полковник. Их захватили врасплох, произошла битва, и остальные сбежали. Враги не пострадали совсем или же забрали с собой убитых и раненых.
- Все так. Эйб Томас был прав. Это не сенека напали на форт Спрингфилд.
- Да, сэр. Сенека пошли бы прямо на запад, к своей земле.
К ним подошел Эйб со связкой мушкетов в руках.
- Полковник, мы нашли это в кустах всего в нескольких футах от берега.
Они разрезали лозу и стали принялись осматривать оружие.
- Это не наши мушкеты, - заметил Эндрю Вильсон. - Эйб, у сенека есть еще огнестрельное оружие, кроме того, что дали мы?
- Нет, сэр. Во всяком случае, не было еще две недели назад. Я знал бы, если б они научились обращаться с оружием у кого-то еще.
Дональд все еще рассматривал мушкет.
- Он сделан в Пруссии, полковник. Здесь какая-то тайна. Ясно, что это мушкеты индейцев, скорее всего гуронов, но от кого они их получили, сложно сказать.
- Похоже на французов, - продолжал Дональд. - потому что гуроны - их союзники. Вопрос, продают ли власти Канады индейцам именно французское оружие.
- Это надо выяснить. Кроме того, я допускаю, что оно принадлежало испанцам из Флориды. Генерал Пепперел отправит запрос принцу Руперту в Лондон, и если он не знает, то проведет расследование. Пройдут месяцы, прежде ем мы получим ответ, но в конце концов все разъяснится.
- Единственное, чего мы не знаем и не узнаем никогда, - сказал лейтенант, - так это кто спланировал и провел этот рейд.
- Боюсь, что так. То, что гуроны - союзники французов, еще не означает, что они подчиняются властям Квебека. Дикари могли действовать самостоятельно.
- С другой стороны, ведь нас пытались убедить в том, что именно сенека напали на нас...
- Я знал, что они ни в чем не виноваты, - вмешался Эйб. - Гонка честный человек, и остальные тоже.
- Хотел бы я быть настолько уверенным.
- Что будем делать, сэр? - спросил лейтенант.
- Боюсь, придется отказаться от погони и вернуться домой. Усилим систему охраны и будем ждать дальнейшего развития событий. Даже если у нас будут доказательства того, что именно французы организовали этот рейд, будет очень трудно убедить другие английские колонии отправить войска к Квебеку. Но у нас нет даже этих доказательств.
- А что будет с Деборой? - обратился к нему Эйб.
Полковник нахмурился.
- Не знаю. Мы узнаем, если она попадет в Квебек. Французы не воюют с женщинами. Индейцы - гуроны или те, кто напал на них - могли убить ее или увести в плен. Одному Богу известно, что с ней сталось, но у нас нет ни людей, ни средств, чтобы обыскать всю Северную Америку!
Глава 9.
Барабаны принесли весть о возвращении сыновей великого сахема, и весь город вышел на улицу, чтобы взглянуть на бледнолицую пленницу.
Братья важно выступали, как и подобало великим воинам, а между ними шла молодая женщина со светлой кожей и волосами цвета спелой кукурузы. Платье ее было порвано, но Дебора шла с высоко поднятой головой, и никто не знал, чего ей стоило скрыть охвативший ее ужас.
Дебора понимала, что индейцы вернулись домой. По обеим сторонам улицы толпились люди. Все они смотрели на нее с бесстрастным выражением лица, но Дебора не догадывалась, что за равнодушными масками скрывается сильнейшее любопытство, а не враждебность, и что они впервые видят бледнолицую женщину.
Только Йала не разделяла общих чувств. Она сразу поняла, насколько опасна новая соперница. Согласно воле отца, Йала избегала встреч с Ренно, но вовсе не искала их с другими воинами.
Она пробивалась сквозь толпу, не желая пропустить ни слова из рассказа братьев, и на мгновение встретилась глазами с чужестранкой.
Никогда еще Дебора не видела столько ненависти в чужих глазах. Эта злоба причинила ей едва ли не физическую боль. Девушка хотела отвернуться, спрятать лицо, и трудная минута осталась позади.
Великий сахем только что закончил трапезу и приветствовал сыновей на пороге дома.
- Поклонись великому сахему, - сказал Ренно по-английски.
Дебора почувствовала себя очень глупо, приседая перед седеющим дикарем средних лет в огромном головном уборе из перьев.
Сенека никогда не видели подобного движения. Некоторые женщины и дети засмеялись. Ина придержала взбалмошную Ба-лин-та, хотевшую бежать к братьям.
Ренно подробно рассказал о встрече с гуронами, раскрашенными в боевые цвета сенека, но не назвал имени Золотого Орла. Это его личное дело, и позже он скажет об этом отцу.
Эл-и-чи шагнул вперед, развязал мушкеты и протянул один из них отцу.
- Вот подарок великому сахему. Он может отдать остальные воинам, которых выберет.
Гонка осмотрел оружие.
- Будет ли эта огненная дубинка и те, другие, убивать моих врагов?
- Будут, - заверил его Ренно, - как только я изготовлю металлические стрелы.
- Тогда я принимаю их, - ответил великий сахем, стараясь скрыть удовольствие. - Ренно, сын мой, верно ли, что ты убил еще пять гуронов?
- Да, великий сахем.
- Эл-и-чи, сын мой, верно ли, что ты убил трех гуронов?
- Да, великий сахем.
Гонка посмотрел на бледнолицую женщину.
- Де-бо-ра, - произнес Ренно, - была в плену у гуронов. Мы освободили ее и привели сюда.
Дебора узнала свое имя и встревожилась.
- Ты сделаешь ее своей рабыней? - спросил великий сахем.
Ренно не знал, что сказать. Он не хотел при всех проявлять симпатию к девушке с кожей того же цвета, что и у него.
- Она говорит на языке англичан, которые продали нам огненные дубинки. Мы не хотим, чтобы они стали нашими врагами, так что я не знаю, как поступить с этой женщиной.
Гонке не приходилось сталкиваться с такими сложностями, и он принял единственное возможное решение.
- Ина и Са-ни-ва решат ее судьбу, - поспешно сказал он и прервал беседу, призвав всех хранителей веры и воинов на совет.
Мужчины ушли. Ба-лин-та поняла отца так, будто бледнолицая теперь станет членом их семьи, подошла к ней и улыбнулась.
Это был первый дружеский жест с момента похищения, и Дебора опустилась на колени, чтобы обнять девочку.
Ба-лин-та потрогала ее волосы, убедилась, что они настоящие, и разразилась счастливым смехом.
Уходя, Ренно заметил эту сцену и облегченно вздохнул. Конечно, мать и тетка найдут для вновь прибывшей подходящее место в городе.
Совет начался с назначения Эл-и-чи полноправным воином. Конечно, он был очень молод, но три скальпа за поясом доказывали, что юноша достоин высокого звания.
Никто не возражал, церемония прошла гладко, и Ренно ласковым взглядом поздравил брата.
После этого воины разошлись, и Ренно остался один перед старейшинами.
Гонка спустился с помоста, следом за ним шли вожди и хранители веры. Все они являлись старшими воинами, и были равны между собой. Каждый мог говорить, что считал нужным, не боясь наказания или упрека.
Члены группы уселись, образовав двойной круг. Ренно остался стоять снаружи. Он не знал, что происходит, но был исполнен почтения и принял полный достоинства вид.
Первым взял слово командир Ренно, Сун-а-и. Он поднялся, вышел на середину круга и заговорил как всегда коротко и по существу.
- Ренно воин, и ему всего восемнадцать лет. Но за поясом у него десять скальпов, больше, чем у многих бывало за всю жизнь. Если маниту не разгневаются на него, он станет старшим воином.
Дух Ренно воспарил. Никто из его сверстников не удостаивался такого звания. Старший воин командовал в битве и имел бесчисленные привилегии в мирное время.
Потом выступили старые вожди, которые уже отдыхали. Старики пользовались огромным уважением, и все слушали их очень внимательно. Один за другим они одобряли выбор Сун-а-и.
