Казимеж Куманецкий - История культуры древней Греции и Рима
Демократической чертой была также коллегиальность управления. Избирались 10 стратегов, по одному от каждой филы, 10 астиномов, надзиравших за состоянием улиц и построек, и 10 агораномов, которые заботились о рынках и товарах и разбирали споры между продавцами и покупателями. Исполнительная власть находилась не столько в руках должностных лиц, сколько в руках пританов — членов совета пятисот, по 50 человек от каждой филы. Совет готовил проекты постановлений, выносившиеся на обсуждение народного собрания, а также с помощью должностных лиц исполнял решения собрания. Совет организовывал общественные работы, продавал конфискованное имущество, контролировал посредством избранной им комиссии так называемых логистов финансовые дела государства, заботился о строительстве кораблей и о поддержании боеспособности конницы — постоянного афинского войска. Понятно, что всему составу совета пятисот трудно было оперативно решать вопросы управления. Поэтому было принято, что каждая фила в лице своих 50 представителей — пританов управляла государством 1/10 часть года. Пританы целый день проводили на заседании, а треть их оставалась там и на ночь. Совет вел также переписку с иностранными государствами, принимал послов. Ежедневно из состава пританов по жребию избирался председатель совета, который на этот день получал ключи от государственной сокровищницы и печать. Он же и председательствовал в народном собрании, если оно должно было происходить в этот день.
Народные собрания созывались первоначально раз в месяц, позднее четыре раза в месяц, на Пниксе, скальной террасе в западной части города. На собраниях издавна лишь обсуждались проекты постановлений, внесенные советом пятисот, так что выступавшие вправе были высказываться только на эту тему. На собраниях, экклесиях, строго соблюдался принцип «исегорйи» — свободы слова, который вместе с «исотимйей» — равенством в занятии должностей и «исономйей» — равенством перед законами составлял фундамент политических прав граждан.
Стоит упомянуть и о том, что Афинское государство брало на себя заботу об утративших трудоспособность и о детях граждан, отдавших жизнь за отечество. Напротив, лиц, считавшихся опасными для государства, собрание могло осудить на изгнание. Вместе с тем остракизм, голосование глиняными черепками с именем неугодного, не раз применялся в борьбе между политическими группировками. Путем остракизма хрупкая афинская демократия избавлялась и от слишком знаменитых и влиятельных сограждан, которые способны были использовать свой авторитет для установления единовластия.
Только собрание решало важнейшие вопросы государственной жизни. В его исключительную компетенцию входили также предоставление афинского гражданства, дела метеков, отправление послов в иностранные государства. Во время войны стратеги должны были отчитываться перед народом за проведенные ими боевые операции, а за военные неудачи стратегам грозила порой даже смертная казнь. Так как должностные лица в Афинах не располагали большой властью и авторитетом, то на передний план выходили зачастую люди, не занимавшие официально никаких должностей, но умевшие говорить на собраниях и убеждать народ принять или отвергнуть тот или иной закон. Таких людей в древней Элладе называли демагогами, не вкладывая в это слово никакого осуждающего оттенка: то были истинные вожди народа, в V в. до н. э. — Перикл и Клеон, в IV в. до н. э. — Демосфен.
Афинское государство заботилось и о культурной жизни своих граждан, предоставляя им возможность участвовать в празднествах, посещать театр. Высотой культурных запросов афинян в сравнении со спартанцами государство гордилось точно так же, как своим богатством, победами и демократическими институтами. Перикл у Фукидида говорит, восхваляя родной город: «Мы ввели много разнообразных развлечений для отдохновения души от трудов и забот, из года в год у нас повторяются игры и празднества». Чтобы сделать зрелища доступными и для граждан с невысоким достатком, малоимущим выплачивали теорикон — по два обола на посещение театра. Пособие, введенное по предложению Перикла, позволяло бедному ремесленнику или торговцу побывать в театре, не теряя при этом части своего дневного заработка. Но позднее теориконом стали пользоваться и граждане более состоятельные, так что в IV в. до н. э. по настоянию оратора Демосфена он был отменен.
Если в VI — начале V в. до н. э. спортивные состязания, воспетые Пиндаром и Вакхилидом, оставались до некоторой степени аристократической забавой, то афинская демократия стремилась сделать их доступными всем свободным гражданам. Многочисленные гимнасионы с залами и банями, палестры для тренировок молодежи превратили физическое воспитание из привилегии знати в право любого афинского гражданина. Целью этого воспитания была не столько подготовка хорошего воина, как в Спарте, сколько всестороннее развитие личности. (Вспомним при этом, что в Европе Нового времени самостоятельное значение спорта стало осознаваться не ранее XIX в.) Здесь греки опередили другие народы не только древности, но и более поздних эпох. Разумеется, рабы ни палестрами, ни гимнасионами не пользовались. Однако и сами эти заведения для тренировок были социально дифференцированными: простой народ имел свои, аристократия — свои. Примечательно, что на холме Киносарг близ Афин был специальный гимнасион для неполноправных афинских граждан, т. е. для тех, у кого мать или отец не были афинянами.
Гимнасионы были государственными учреждениями, во главе их стояли так называемые софронисты, назначенные народным собранием. «Софронист» значило человек, заботящийся о добродетели, ибо спорт в Афинах имел целью научить человека владеть собой, соблюдать правила честной игры, возвышать свой дух. Афиняне, как и другие греки, занимались больше всего бегом, включая бег на длинные дистанции, бег с факелами или другими грузами, бег в полном воинском снаряжении. Увлекались также гонками на колесницах, прыжками, метанием диска и копья, кулачными боями, борьбой и стрельбой из лука.
ЖИЗНЬ В АФИНАХ
Гимнасноны и палестры были местом не только физических тренировок, но и просто встреч афинян. Особенно в гимнасионах, где собирались и взрослые, и молодежь, возникали политические и философские споры, вели беседы Сократ и софисты. Атмосферу демократических Афин ярко представляет нам уже не раз упоминавшаяся речь Перикла в «Истории» Фукидида: «В нашем государстве мы живем свободно и в повседневной жизни избегаем взаимных подозрений: мы не питаем неприязни к соседу, если он в своем поведении следует личным склонностям, и не высказываем ему хотя и безвредной, но тягостно воспринимаемой досады». Подобная же атмосфера большого свободного города царила, вероятно, и в Милете эпохи архаики, позволяя Фалесу или Анаксимандру спокойно заниматься тем, чем не занимался никто: размышлениями над природой вселенной. В Афины V в. до н. э„создавшие у себя наилучшие тогда условия для свободного творчества, стремились ученые и художники из других греческих городов. На улицах Афин, кроме местного уроженца Сократа, можно было встретить философов-софистов Протагора из Абдеры и Горгия из сицилийских Леонтин, поэта Продика с Кеоса, живописца Полигнота с Тасоса. Все они, а особенно софисты — учителя мудрости, оказывали большое влияние на умы афинской молодежи. Огромный духовный, культурный подъем афинского общества начиная примерно с середины V в. до н. э. мы называем «аттическим просвещением». Плоды его сказались быстро: поколение афинян эпохи Пелопоннесской войны уже мало напоминало генерацию воинственных и суровых «марафономахов» — победителей персов в сражении при Марафоне.
«Город наш — школа всей Эллады, и полагаю, что каждый из нас сам по себе может с легкостью и изяществом проявить свою личность в самых различных жизненных условиях», — продолжает свою речь Перикл у Фукидида. Тем не менее жизнь в этом богатом и просвещенном городе больших возможностей была простой и не имела ничего из той роскоши, которой окружали себя высшие слои городского населения Востока или, позднее, Древнего Рима. Рядовой афинянин был неприхотлив, обходился лишь самым необходимым в том, что касалось еды, одежды и жилья. В V в. до н. э., в отличие от столетия предшествовавшего, на улицах было уже не увидеть мужчин, разодетых по ионийской или восточной моде в пурпур, со щегольски подстриженными длинными бородами, с золотыми заколками в волосах. Местная шерстяная пряжа вытеснила привезенные издалека тонкие ткани. На смену длинному ионийскому хитону пришел у мужчин короткий дорический хитон, а хитон женский стал похож на старинный пеплум. Аристократия и в демократических Афинах пыталась выделиться своими нарядами: так, сторонники аристократической Спарты надевали, короткие спартанские плащи, трибоны, а аристократическая молодежь, служившая в коннице, охотно украшала свои хламиды золотом и пурпуром. Простые афиняне одевались скромно, так что на улице, как тогда говорили, трудно было отличить свободного от раба.
