Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
Сейм Финляндии не поддерживал вступления Финляндии в войну с большевиками. Из 200 депутатов сейма 187 были настроены против большевиков, но 80 социалистов, многие аграрии и некоторые прогрессисты опасались выступать против Советской России, ибо в случае победы Юденича финны опасались новой России. Для этого имелись все основания: процветание черносотенства в новой России (сражение Деникина с Петлюрой, нескрываемые мечты русских о завоевании Финляндии обратно и т. д.). У депутатов сейма были также опасения того, что в случае посылки на русский фронт внутри страны поднимутся красные силы, могут возникнуть стачки и саботаж, а длительная война может исчерпать и без того слабый бюджет Финляндии.
Вслед за Юденичем 31 октября 1919 г. с просьбой о помощи к Финляндии обратился премьер-министр Северо-Западного правительства С. Г. Лианозов. Он также заверил руководство Финляндии о признании ее свободным и независимым государством. Лианозов писал: «Военный министр Северо-Западного правительства генерал Юденич обратился через посредство своего представителя в Финляндии, генерала Гулевича, с просьбой о содействии финляндской армии в предпринятом им и Северо-Западной армией освобождении русского народа от преступных рук большевиков.
Северо-Западное правительство, обсудив существующее положение вещей, признало совершенно необходимым присоединить свою просьбу к просьбе генерала Юденича по следующим соображениям: в высшей степени важно, чтобы Петроград был освобожден незамедлительно, так как в противном случае можно опасаться, что по его освобождении в городе будут найдены лишь трупы людей, умерших от пыток или истощения. Благодаря нашей полной уверенности в том, что финский народ питает к тирании и к насилиям такое же отвращение, как и мы, — и обращаемся к Финляндской республике.
Русское правительство объявило уже о том, что считает Финляндию свободным и независимым государством, оно считает также [необходимым] констатировать, что велико число русских, присоединившихся к декларации правительства о независимости, такое отношение будет всеобщим после высокого гуманного поступка Финляндии, спасающей благодаря своему вмешательству тысячи человеческих жизней. Правительство готово помочь Финляндии перенести без особых затруднений материальное усилие, вызванное подобной интервенцией, кроме того, правительство готово предоставить братской стране все преимущества, которые она имеет право требовать, благодаря услуге, оказанной несчастному населению столицы и всей страны.
В полной уверенности, что согласие интересов, объединяющее обе соседние страны, не сможет не привести и к решению протянуть русскому народу твердую и дружественную руку, — прошу Вас, Господин Министр, принять уверение в совершенном почтении и преданности».
Просьбам Северо-Западного правительства вторили и союзники по коалиции. Английское агентство «Рейтер» и газета «Таймс» распространили заявление, в котором разъясняли Финляндии, что вступление в войну принесло бы Финляндии кроме дружбы возродившейся России также и совершенно новое положение в Европе и мире. Союзные державы и весь мир по достоинству бы оценили политическую зрелость Финляндии.
Однако все просьбы о помощи остались не удовлетворенными. 5 ноября 1919 г. министр иностранных дел Финляндии Рудольф Холсти направил на имя Лианозова телеграмму за № 9532 следующего содержания: «Уведомляя Вас о получении письма от 31 октября 1919 г., касающегося совместных действий финляндских и русских войск против советских армий, Я имею честь сообщить Вам, что вопрос этот был передан на рассмотрение Государственного Совета, поручившего мне передать Вашему Превосходительству следующий ответ.
Финляндское правительство вполне искренне сочувствует усилиям Северо-Западного правительства освободить Петроград от большевистского террора и делает все возможное для оказания в пределах проектируемого соглашения экономической помощи для улучшения быта жителей Петрограда. В соответствии, однако, с внутренним политическим положением Финляндии, с неустойчивостью ее финансов и с неуверенностью в получении военного снаряжения, а также ввиду того, что правительства Антанты не дали еще достаточной гарантии в том, что окончательно признанное впоследствии Русское правительство признает со своей стороны независимость Финляндии и согласится с остальными требованиями Финляндии, рассматриваемыми ею, как вполне умеренными. Правительство Финляндии сожалеет, что при отсутствии вышеизложенных условий, ему не представляется возможным дать утвердительный ответ на предложение Гулевича о совместных военных действиях для освобождения Петрограда».
Несомненно, что изложенные причины отказа в помощи Северо-Западной армии являлись вескими, однако жесткость позиции финского руководства во многом была вызвана телеграммой Юденича, в которой он оборвал все наработанные связи с радикальным политическим крылом Финляндии во главе с Маннергеймом. К этому сюжету мы еще вернемся.
Тем временем генерал Родзянко ожидал прибытия в ближайшие дни подкрепления в количестве 50 тыс. человек из немцев, латышей и ингерманландцев и внимательно изучал поступающие разведданные.
Из показаний перебежчиков, принятых в районе д. Ропща 25 октября 1919г., следовало, что в названном районе действовал 23-й Печорский полк и 2 легких орудия, западнее действовали Французский легион и части Ингерманландского полка. У д. Ильина (4 версты юго-восточнее Гостилиц) и д. Мишелево (8 верст Северо-Западнее Гостилиц) действовал Ингерманландский полк в количестве 500 — 700 человек в составе двух батальонов, включавших 6 рот, 12 офицеров, 12 пулеметов, 18 автоматов, 6 бомбометов со штабом в д. Лопухинка.
Положение было настолько катастрофическим, что M. С. Маргулиес 27 октября 1919 г. направил из Гельсингфорса в адрес Лианозова полное отчаяния письмо:
«Дорогой Степан Георгиевич! С утра здесь шли зловещие слухи из французских и японских источников, и, к сожалению, находят они себе подтверждение в только что полученном мною сообщении об оставлении нами Красного Села. Я думаю, что единственное спасение теперь только в финских и эстонских правительствах, но, чтобы получить их помощь, нужно Вам вырвать хоть на несколько часов генерала из сети, в которой держат его зловещие вороны, слишком рано принявшие Россию за труп. Необходимо решительно открыто, так чтобы финнам и эстонцам внушить полную веру в честность вершителей их судеб, дать им гарантии неприкосновенности их республик.
Я вчера два часа беседовал с Веннола и Холсти... Основной тон их возражений — они боятся будущей России, они не верят будущим диктаторам и предпочитают сохранить свои войска для того, чтобы отбиваться от будущих, неизбежных, по их мнению, посягательств на их свободу со стороны белых генералов. Когда я им указал, что генерал Юденич сторонник их свободы, что он член правительства, признавшего их независимость, Венннола заметил иронически, что этот аргумент меньше всего способен их успокоить, так как, не дойдя еще до Петрограда, Юденич поспешил ликвидировать Северо-Западное правительство, о чем он узнал из газет и из заявлений генерала Гулевича.
Сазонову Гулевич послал следующие требования финнов:
1. Немедленное признание их независимости.
2.
