Величайшие рукотворные чудеса - Станислав Николаевич Зигуненко
Замыслу способствовали и реляции русского посла во Франции князя Бартинского, доносившего о полетах монгольфьеров: «Возможно будет дойти до того, что оными машинами смогут управлять, как судами на воде…» И добавлял при этом, что если с таких машин метать на противника «огненные материи», то потушить их будет весьма затруднительно.
Известно было российским чинам и о существовании «школы аэростьеров» Жана Кутеля в Медоне, готовившей воздушных наблюдателей и специалистов по воздухоплаванию, приносивших армии Наполеона немало ценных сведений в течении вот уже десятка с лишним лет.
В общем, предложение 37-летнего немецкого механика Франца Леппиха о возможности постройки управляемого воздушного шара пришлось как нельзя кстати. «Ныне сделано открытие столь великой важности, – доносил в своем послании, прибывшем к царскому двору со специальным курьером, русский посланник при Штутгартском дворе Д. М. Алопеус, – что оно необходимо должно иметь выгоднейшие последствия для тех, которые первые оном воспользуются… Открытие сие состоит в управлении аэростатического шара. В конструкции воздушного корабля, который вмещать будет в себя нужное количество людей и снарядов для взорвания всех крепостей, для остановки и истребления величайших армий…»
Послание это, датированное 22 марта 1812 г., возымело нужное действие. И уже 1 мая того же года Леппих был доставлен в Вильно к Александру 1 для приватной беседы. Он сообщил, что спешно бежал из Штутгарта, поскольку им стали интересоваться шпионы Бонопарта, отовсюду к российским границам стягиваются французские войска, и он хотел бы внести свой вклад в разгром ненавистного ему французского императора.
Александр, ознакомившись с чертежами «летучего корабля» и выслушав подробные пояснения Леппиха, тут же предложил ему срочно выехать в Москву и приступить к сооружению первого аэростата. При этом император делал особый упор на то, чтобы все приготовления велись в строжайшей тайне.
Московский губернатор Н. В. Обресков получил высочайшее указание подготовить все необходимое для строительства аэростата и размещения рабочих. В целях сохранения секретности местом для проведения работ была избрана дача Репнина – место достаточно уединенное.
Леппих проявил достаточную грамотность как инженер. Он начал постройку с 40-местной золоченой лодки-гондолы, в которой должна была размещаться команда гребцов.
Да-да, не удивляйтесь, видимо, Леппих не знал об изобретении французом Менье воздушного винта и пытался использовать иной способ приведения аэростата в движение – с помощью весел.
После окончания строительства лодка была подвешена на кронштейне, определена ее масса, после чего были определены необходимые размеры оболочки и начат ее раскрой.
Лодку тем временем подвесили на рессорах, и специальная команда тут же начала тренировки. Об этом пишет профессор Московского университета Шнейдер, бывший в 1812 г. еще студентом. Он видел собственными глазами и саму лодку, и проводившиеся тренировки.
Одновременно с шитьем оболочки шилось и обмундирование для команды из сукна серого цвета. Так что, как видим, весь проект был проработан до мелочей. Например, в архивах сохранились свидетельства, что до постройки основного корабля Леппих построил и испытал два или три малых аэростата, рассчитанных на подъем экипажа в 3–5 человек. Их даже испробовали в деле, сбросив фугасы на стадо овец…
Согласно сохранившемуся изображению видно, что аппарат имел форму рыбы. Длина оболочки составляла примерно 57 м, максимальный диаметр 16 м и объем около 8000 куб. м. К ней с помощью сетки крепились лодка-гондола размерами 30 × 60 футов (9,9 × 19,8 м). Посреди гондолы располагались пороховые фугасы и люк для сбрасывания их на цель. Кроме того, согласно сохранившимся документам, «летучий корабль» предполагалось вооружить… ракетами!
Дело в том, что ракеты уже в то время входили в состав армий многих стран – Англии, Пруссии, Польши, Франции… Причем некоторые из них могли нести заряды весом до 60 кг, были проверены в боевых действиях. Так, скажем, при осаде Копенгагена в 1807 г. по городу было выпущено 340 тыс. ракет.
Не вызывала особых сомнений и двигательная «установка». Как подсчитал Леппих, 40 сильных гребцов с помощью рессор и прочей кинематики должны были развивать мощность порядка 12 кВт, что давало возможность в штилевую погоду достигать весьма приличной скорости – до 40 км/ч!
В общем, к делу готовились достаточно тщательно. И уверенность в успехе мероприятия ни у кого особых сомнений не вызывала. Так, скажем, сам Александр 1 в одном из наставлений Ф. В. Ростопчину, главнокомандующему Московским гарнизоном, указывал:
«…Как только Леппих окончит свои приготовления, составьте ему экипаж для лодки из людей надежных и смышленых и отправьте нарочного с известием к генералу Кутузову, чтобы предупредить его. Я уже сообщил ему об этом мероприятии. Но прошу вас рекомендовать Леппиху быть очень внимательным, когда он будет опускаться в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки неприятелю.
Необходимо, чтобы он согласовал свои действия с действиями главнокомандующего. Поэтому, прежде нежели он их начнет, необходимо, чтобы он опустился в главной квартире и переговорил с главнокомандующим. Скажите ему также, чтобы был осторожен. Спустившись на землю, поднял и укрепил свой шар с помощью веревки, чтобы он не был окружен и изучен любопытными армейцами, среди которых может оказаться и какой-нибудь вражеский шпион…»
Кутузов тоже проявил большую заинтересованность в проекте. За четыре дня до Бородинского сражения он посылает в Москву письмо, в котором интересуется ходом дел и спрашивает, когда можно будет воспользоваться данным изобретением.
А Ростопчин распространил по Москве «афишки», в которых сообщалось следующее:
«От Главнокомандующего в Москве.
Здесь мне поручено от государя сделать большой шар, на котором 50 человек полетят куда захотят, по ветру и против ветра; а что от него будет, узнаете и порадуетесь! Если погода будет хорошая, то завтра или после завтра ко мне будет маленький шар для пробы. Я вам заявляю, чтобы вы, видя его, не подумали, что это от злодея; он сделан к его вреду и погибели…»
Однако проекту не суждено было осуществиться до конца. Вторгшаяся на территорию России наполеоновская армия продвигалась слишком быстрыми темпами. И хотя «летучий корабль» был построен полностью и, по утверждению его создателя, докладывавшего в письме к императору, дважды поднимался в воздух, из-за низкого качества водорода он не смог нести команду гребцов в полном составе, вследствие чего доставить его в ставку к фельмаршалу М. И. Кутузову не представилось возможным.
Так ли это было на самом деле, или Леппих несколько лукавил, просчитавшись в своих расчетах (согласно некоторым данным, перегруженный аэростат не мог поднять более 5
